Агата Кристи - Тайна «Голубого поезда». Трагедия в трех актах (сборник)

– Здесь что-то произошло, не так ли?

– Да ничего особенного, месье. Двое бандитов попытались напасть на пожилого американца.

– И что же, они ранили его?

– Да нет, – рассмеялся говоривший. – У американца в кармане оказался револьвер, и прежде чем апаши успели напасть, он сделал несколько выстрелов. Верно, пули пролетели так близко от них, что бандиты предпочли мгновенно улетучиться. Ну, а полиция, как всегда, появилась слишком поздно.

– Ах вот в чем дело, – произнес спрашивавший, не выказав при этом никаких эмоций.

Все так же беззаботно он продолжил свою прогулку. Перейдя через Сену, оказался в более богатом районе города. Минут через двадцать остановился перед домом, стоявшим на тихой аристократической улице.

Магазин – а это, без сомнения, был магазин – оказался скромным и лишенным каких бы то ни было претензий. Д. Папополус, антиквар, был так хорошо известен в определенных кругах, что не нуждался ни в какой рекламе – ведь свой основной бизнес он проворачивал отнюдь не за магазинным прилавком.

У месье Папополуса имелась прекрасная квартира с окнами, выходящими на Елисейские Поля, и можно было предположить, что в это время суток он окажется именно там, а не в магазине; но мужчина с седыми волосами, казалось, знал, что делает, когда нажимал неприметный звонок на двери магазина, глянув предварительно в обе стороны пустынной улицы.

Его уверенность была вознаграждена: дверь открылась и в дверном проеме показалась мужская фигура. В ушах открывшего покачивались золотые серьги, а смуглое лицо ничего не выражало.

– Добрый вечер, – произнес пришедший. – Твой хозяин здесь?

– Хозяин-то здесь, но в такое время он не принимает случайных посетителей, – прорычал открывший.

– Думаю, что меня он примет. Доложи ему, что пришел его друг месье Маркиз.

Слуга приоткрыл дверь пошире и позволил пришедшему войти.

Мужчина, назвавший себя месье Маркизом, когда говорил, то прикрывал нижнюю часть лица рукой. К тому моменту, когда слуга вернулся и сообщил, что месье Папополус будет рад принять посетителя, во внешнем виде пришедшего произошли изменения. Слуга был или совсем не любопытен, или слишком хорошо вымуштрован, потому что совсем не удивился, когда увидел, что лицо Маркиза оказалось скрытым под шелковой полумаской.

Проводив пришедшего до двери в конце холла, он открыл ее и с почтением доложил:

– Месье Маркиз.

Навстречу странному гостю поднялась очень импозантная мужская фигура. Во внешнем виде месье Папополуса сквозило нечто почтенное и патриархальное. У него был высокий лоб и роскошная белая борода. В его манерах замечались скромность и привычка к милосердию.

– Мой дорогой друг, – произнес месье Папополус.

Он говорил по-французски, и его глубокий голос был весь пропитан елеем.

– Я должен извиниться, – заметил пришедший, – за столь поздний визит.

– Ну что вы, что вы, – отмахнулся месье Папополус. – Сейчас как раз очень интересное время суток. И у вас был, по-видимому, очень интересный вечер.

– Не совсем у меня, – ответил месье Маркиз.

– Не совсем у меня, – повторил антиквар. – Ах, ну да, ну конечно… А новости-то есть?

Он бросил острый взгляд на пришедшего – взгляд, в котором начисто отсутствовали всякие намеки на скромность и милосердие.

– Новостей никаких. Попытка провалилась. Правда, ничего другого я и не ожидал.

– Ах, вот как, – произнес месье Папополус. – Но ведь никаких силовых методов…

Он взмахом руки продемонстрировал свое отрицательное отношение к применению каких-либо силовых методов. Ни сам месье Папополус, ни товары, которыми он занимался, не имели ничего общего с силовыми методами. Торговца принимали при всех монарших дворах Европы, а короли дружески обращались к нему просто по имени. Антиквар обладал репутацией человека, умеющего хранить абсолютную тайну. Именно это, наряду с его благородным внешним видом, позволило ему провернуть несколько сделок весьма сомнительного свойства.

– Прямое нападение, – продолжил месье Папополус, покачав головой, – хоть и дает иногда результат, но это случается крайне редко.

Седовласый мужчина пожал плечами.

– В большинстве случаев оно экономит время, – заметил он. – А неудача в этом случае ничего не стоит, потому что мой основной план не подведет.

– Вы так считаете? – Антиквар внимательно посмотрел на говорившего.

Тот медленно кивнул ему в ответ.

– Я очень высокого мнения о вашей, так сказать, репутации, – произнес Папополус.

Месье Маркиз мягко улыбнулся.

– Думаю, что не ошибусь, – негромко ответил он, – если скажу, что ваша вера не будет обманута.

– У вас есть уникальные возможности, – сказал антиквар с ноткой зависти в голосе.

– Я сам создаю их для себя, – был ответ Маркиза.

С этими словами он встал и взял накидку, которую небрежно бросил на спинку стула.

– Я буду держать вас в курсе по обычным каналам, месье Папополус. Однако с вашей стороны не должно быть никаких ошибок.

Месье Папополус принял оскорбленный вид.

– А я никогда и не допускаю никаких ошибок, – заметил он.

Посетитель улыбнулся и, не попрощавшись, вышел из комнаты, закрыв за собою дверь.

Месье Папополус с минуту сидел, в задумчивости поглаживая свою великолепную бороду, а затем подошел ко второй двери, которая вела в глубину дома. Когда он открыл ее, в комнату, головой вперед, ввалилась молодая женщина, которая, очевидно, подслушивала всю беседу, приложив ухо к замочной скважине. Антиквар не проявил по этому поводу ни удивления, ни недовольства. По-видимому, все это было для него совершенно естественным.

– Ну, и что ты можешь сказать по поводу всего этого, Зия? – спросил мужчина.

– Я не услышала, как он вышел.

Зия была статной, симпатичной девушкой, с блестящими темными глазами, которая настолько походила на месье Папополуса, что не оставалось никаких сомнений в том, что он был ее отцом.

– Очень неудобно, – сказала она раздосадованно, – что через замочную скважину нельзя одновременно и смотреть, и слушать.

– Это всегда меня очень раздражало, – согласился с ней антиквар.

– Так вот он какой, этот месье Маркиз, – медленно произнесла Зия. – А он что, все время носит маску, а, папа?

– Все время.

Последовала пауза.

– Я полагаю, речь идет о рубинах? – спросила девушка.

Ее отец кивнул в подтверждение ее слов.

– Ну, и что думает моя малышка? – спросил он с тенью одобрения в черных, похожих на бусинки, глазах.

– О Маркизе?

– Именно.

– Думаю, – задумчиво заметила девушка, – что очень трудно найти чистокровного англичанина, который так безукоризненно владел бы французским языком.

– Ах, так вот что пришло тебе в голову, – заметил месье Папополус. Как всегда, он ничем себя не выдал, но посмотрел на дочь с несомненным восхищением.

– А еще я подумала, – продолжила Зия, – что голова у него странной формы.

– Ты права, – согласился отец. – Она у него слегка великовата для его комплекции. Но подобное иногда бывает, если человек носит парик.

Они взглянули друг на друга и улыбнулись.

Руфус ван Олдин прошел сквозь вращающиеся двери гостиницы «Савой» и направился к стойке портье. Клерк за стойкой улыбнулся ему и почтительно поздоровался.

– Рад, что вы благополучно вернулись, мистер ван Олдин, – произнес он.

Американский миллионер ответил на его приветствие небрежным кивком.

– Всё в порядке? – спросил он.

– Да, сэр. Майор Найтон ждет вас наверху, в апартаментах.

Ван Олдин снова кивнул.

– Почта? – удостоил он клерка следующего вопроса.

– Вся уже отправлена наверх. Хотя, подождите минутку, – клерк посмотрел в ячейке и достал оттуда письмо. – Только что принесли, – объяснил он.

Когда Руфус ван Олдин взял у него письмо и увидел адрес, написанный женским почерком, его лицо изменилось – резкие черты сгладились, а твердо сжатый рот смягчился. Сейчас он выглядел совсем другим человеком. Миллионер прошел к лифтам, держа письмо в руках и продолжая улыбаться.

В гостиной его номера за столом сидел молодой человек, который проворно разбирал почту, что свидетельствовало о том, что он делает это далеко не в первый раз. Человек вскочил на ноги, когда вошел ван Олдин.

– Привет, Найтон!

– Рад, что вы вернулись, сэр. Хорошо съездили?

– Да так себе, – равнодушно ответил миллионер. – В наше время Париж превращается в захолустный городишко. Хотя я привез то, за чем ездил.

И он сурово улыбнулся сам себе.

– Насколько я знаю, вы всегда добиваетесь своего, – рассмеялся молодой человек.

– Вот именно, – подтвердил американец.

Это было сказано небрежным тоном, как будто он произносил избитую истину. Скинув свое теплое пальто, Руфус прошел к столу.

– Есть что-то срочное?

– Да вроде бы нет, сэр. Обычная рутина. Правда, я еще не закончил с почтой…

Ван Олдин коротко кивнул. Не в его привычках было хвалить или ругать работников. Со своими сотрудниками он обращался очень просто: давал им возможность показать себя и без сожаления расставался с теми, кто не соответствовал его требованиям.

При выборе же сотрудников он был чужд всяких условностей. Найтона, например, ван Олдин случайно встретил два месяца назад на швейцарском курорте. Парень ему понравился, и миллионер изучил его армейский послужной список, в котором нашел объяснение легкой хромоте, с которой ходил молодой человек. Найтон не скрывал, что ищет работу, и в разговоре с ван Олдином спросил, нет ли у кого-нибудь из его знакомых свободных вакансий. Тот с мрачным изумлением иногда вспоминал, как потрясен был молодой человек, когда ему предложили пост личного секретаря самого́ великого человека.

– Но у меня нет никакого опыта в бизнесе, – заикаясь от неожиданности, произнес он.

– А вот это совсем не важно, – ответил ван Олдин. – Бизнесом у меня уже занимаются три помощника. Все дело в том, что ближайшие шесть месяцев я планирую провести в Англии и мне нужен секретарь-англичанин, который, как говорится, имеет нужные связи и сможет организовать для меня мою светскую жизнь.