– Деньги, – просто ответила Кэтрин. – В течение десяти лет я была компаньонкой и денег у меня хватало только на то, чтобы купить себе крепкие ботинки для прогулок по сельской местности; а теперь мне досталось целое состояние – так, по крайней мере, мне кажется, хотя вы, возможно, со мной и не согласитесь.

– А почему вы это сказали – то есть то, что я могу с вами не согласиться?

– Не знаю, – рассмеялась Кэтрин, – мне кажется, что человек всегда производит на других какое-то впечатление, даже тогда, когда совсем об этом не думает. На меня вы произвели впечатление очень богатой женщины. Но это только впечатление. Я не ошиблась?

– Нет, – ответила Рут, – вы не ошиблись.

Внезапно она стала очень серьезной.

– Я бы очень хотела узнать, что еще вы обо мне думаете. – Рут не обратила никакого внимания на смущение своей собеседницы. – Ну, пожалуйста, не будьте такой вежливой, я действительно хочу знать. Когда мы отъезжали от вокзала Виктория, я посмотрела на вас, и у меня создалось впечатление, что вы прочитали мои мысли.

– Уверяю вас, что не умею читать мысли, – улыбнулась Кэтрин.

– Понятно, но расскажите мне, по крайней мере, о чем вы подумали.

Желание Рут было настолько искренним и сильным, что она в конце концов добилась своего.

– Хорошо, я расскажу вам, если вам так хочется, но прошу вас не считать меня нахалкой. Мне показалось, что вы по какой-то причине очень сильно расстроены, и я вас пожалела.

– Вы правы, вы абсолютно правы. Я попала в очень сложное положение, и… я хотела бы рассказать вам об этом, если вы не возражаете.

«Боже, – подумала Кэтрин, – как же однообразен этот мир! Люди всегда делились со мною своими секретами в Сент-Мэри-Мид, и вот сейчас происходит то же самое, а я не хочу больше слышать о чужих проблемах!»

– Конечно, расскажите, – тем не менее вежливо ответила женщина.

Ланч уже заканчивался. Рут залпом допила свой кофе и встала из-за стола, совершенно не замечая, что Кэтрин к своему еще даже не приступила.

– Пойдемте в мое купе, – предложила она.

Миссис Кеттеринг занимала два одноместных купе, соединенные внутренней дверью. Во втором купе находилась худая горничная, которую Кэтрин уже заметила на вокзале Виктория. Женщина очень прямо сидела на диване, сжимая в руках бордовый сафьяновый саквояж с инициалами Р. В. К. Рут захлопнула внутреннюю дверь и уселась на диване, Кэтрин устроилась рядом.

– У меня серьезные проблемы, и я не знаю, что мне делать. Есть мужчина, который мне нравится – правда, очень нравится. Мы любили друг друга, когда были молоды, но потом нас жестоко и несправедливо разлучили. А теперь мы опять стали встречаться.

– И?..

– Я… я собираюсь с ним сейчас встретиться. Боже, я уверена, что вы считаете это ужасным, но ведь вы же не знаете всех обстоятельств. Мой муж – он совершенно невозможный человек и ведет себя со мною самым бесчестным образом.

– Понятно, – заметила Кэтрин.

– Самое ужасное, что этим я предаю своего отца – это тот человек, который провожал меня сегодня на Виктории. Он хочет, чтобы я развелась с мужем, и ничего не знает о том, что я собираюсь встретиться с тем, другим мужчиной. Если б он об этом узнал, то посчитал бы меня полной идиоткой.

– А вы сами так не думаете?

– Наверное, да. – Рут Кеттеринг посмотрела на свои руки – они очень сильно дрожали. – Но я уже не могу дать задний ход.

– Почему же?

– Ну, потому, что все уже организовано и это разобьет сердце моего друга.

– Не верьте этому, – здраво заметила Кэтрин, – сердца сделаны из очень твердого материала.

– Он подумает, что я трусиха и не в состоянии добиться поставленной цели.

– Мне кажется, что вы собираетесь совершить очень большую глупость, – заметила Кэтрин, – и вы сами это понимаете.

Рут закрыла лицо руками.

– А мне кажется, что я уже ничего не понимаю. С того момента, как мы уехали, меня не покидает ощущение чего-то… чего-то ужасного, что должно со мною случиться и чего я не могу избежать.

Она импульсивно схватила Кэтрин за руку.

– Вы, наверное, считаете меня сумасшедшей, потому что я говорю такие вещи, но уверяю вас, случится что-то страшное.

– А вы не думайте об этом, – посоветовала Кэтрин, – и постарайтесь взять себя в руки. Из Парижа вы вполне можете послать телеграмму вашему отцу, и он мгновенно к вам примчится.

Лицо миссис Кеттеринг просветлело.

– А ведь верно, я могу это сделать! Милый мой папочка… Странно, но до сегодняшнего дня я и не представляла себе, как люблю его. – Она выпрямилась и вытерла глаза платком. – Я вела себя очень глупо. Спасибо большое, что согласились выслушать меня. Не могу понять, как я смогла довести себя до такого странного, истерического состояния. Но теперь со мною всё в порядке. Наверное, мне нужно было просто выговориться. Не могу понять, почему вела себя как абсолютная дура…

Рут встала. Кэтрин тоже поднялась.

– Я рада, что вам уже лучше, – она старалась говорить совершенно светским тоном. Уж ей-то хорошо было известно, что обратной стороной откровенности всегда было смущение. И она тактично добавила: – Мне пора возвращаться в свое купе.

Женщина вышла в коридор в тот же самый момент, когда из соседнего купе выходила горничная. Она через плечо взглянула на Кэтрин, и на ее лице неожиданно появилось сильное удивление. Кэтрин тоже обернулась, но к этому моменту тот человек, который вызвал такое удивление у горничной, уже успел скрыться в своем купе и коридор выглядел совершенно пустым. Женщина двинулась по нему в сторону своего купе, которое находилось в соседнем вагоне. Когда она проходила мимо последнего купе, из него на миг показалось женское лицо, а затем дверь плотно захлопнулась.

Это было запоминающееся лицо, и Кэтрин поняла это, когда увидела его в следующий раз. Красивое овальное лицо с темной кожей и очень странно загримированное. У Кэтрин даже появилось ощущение, что она его где-то уже видела.

Без дальнейших приключений она вернулась в свое купе и некоторое время думала о признаниях, которые только что услышала, лениво размышляя, кем была эта женщина в норковой шубе и чем закончится ее история. «Что же, если мне удалось удержать человека от глупого и опрометчивого поступка, – подумала она, – можно считать, что день прожит не зря. Но кто знает?.. Ведь эта женщина была упрямой эгоисткой всю свою жизнь, поэтому ей может быть полезно слегка изменить свои взгляды на жизнь. Ну и ладно – не думаю, что когда-нибудь увижу ее еще раз; она-то уж точно не захочет меня больше видеть. Так всегда происходит с теми, кто поплакался вам в жилетку, – больше они вас знать не хотят».

Кэтрин надеялась, что больше они за один стол не сядут. Не без улыбки она подумала, что обе они будут чувствовать себя не в своей тарелке. Откинувшись головой на подушку, женщина почувствовала себя уставшей и слегка подавленной. Поезд уже прибыл в Париж, и долгая поездка по его окружной дороге с многочисленными остановками и ожиданиями была совершенно невыносима.

Когда они прибыли на станцию Лионский вокзал, Кэтрин с удовольствием вышла из вагона и стала прогуливаться по платформе. Свежий прохладный воздух действовал освежающе после духоты натопленного вагона.

Кэтрин с улыбкой заметила, что «норковая» дама по-своему решила проблему возможного неудобства за обедом. К окну ее купе подъехала тележка, и ее горничная приняла через окно корзинку с обедом.

Когда поезд вновь тронулся и громкие звонки возвестили о начале обеда, Кэтрин отправилась на него с чувством облегчения. Сегодня ее визави оказался невысокий мужчина, по виду явный иностранец, с сильно навощенными усами и головой, по форме напоминавшей яйцо, которую он держал склоненной к одному плечу. С собой Кэтрин захватила книжку и заметила, что ее сосед поглядывает на книгу с неподдельным интересом.

– Я вижу, что мадам читает un roman policier[17]. Вам нравятся такие книги?

– Они меня развлекают, – призналась Кэтрин.

Маленький человечек кивнул с видом полного понимания.

– Мне говорили, что они всегда хорошо продаются. А как вы думаете, мадемуазель, почему? Я вас спрашиваю как исследователь, изучающий человеческую натуру, – почему это так?

Беседа нравилась Кэтрин все больше и больше.

– Может быть, они дарят читателю ощущение полноты жизни? – предположила девушка.

Ее собеседник серьезно кивнул.

– Что ж, в этом что-то есть.

– Конечно, читатель понимает, что ничего подобного в реальной жизни не происходит… – продолжила Кэтрин, но человечек резко прервал ее:

– Иногда, мадемуазель! Иногда! Я говорю вам, со мной это случалось.

Женщина быстро и с интересом посмотрела на говорившего.

– Кто знает, может быть, однажды вы тоже окажетесь в гуще событий, – продолжил маленький человечек. – Все это дело случая.

– Я в это не верю, – ответила девушка. – Со мною такие вещи не происходят.

Человечек подался вперед.

– А вы этого хотели бы?

Этот вопрос поразил Кэтрин, и она резко вздохнула.

– Возможно, это моя фантазия, – человечек тщательно полировал салфеткой одну из вилок, – но мне кажется, что в душе у вас живет страсть к интересным происшествиям. Eh bien[18], мадемуазель, за всю свою жизнь я хорошо усвоил одну истину: «Если человек чего-то очень хочет, то он это и получит»! Кто знает… – На его лице появилась комичная гримаса. – Вы еще можете получить гораздо больше того, на что рассчитываете.

– Это что, такое предсказание? – поинтересовалась Кэтрин, улыбаясь и вставая из-за стола.

Человечек покачал головой.

– Я не прорицатель, – заявил он с важностью. – И хотя правда состоит в том, что я всегда оказываюсь прав, я этим никогда не хвастаюсь. Спокойной ночи, мадемуазель. Приятного вам сна.

Идя по длинным коридорам поезда, Кэтрин с удовольствием вспоминала этого забавного маленького собеседника.

Она прошла мимо открытой двери купе своей новой знакомой и увидела, что проводник расстилает там постель. Леди в норковом манто стояла повернувшись к окну. Кэтрин успела увидеть через внутреннюю дверь, что второе купе было пусто, а пледы и сумки громоздились на полу. Горничной нигде не было видно.