– А через сколько времени после вашего возвращения этот человек ушел отсюда?

– О, сразу же!

– Через ту же самую дверь, в которую он вошел, – из анестезионной?

– Да, сэр.

– Понятно, – Эллери прошелся по комнате, задумчиво теребя пенсне. – Из вашего сообщения, мисс Прайс, особенно удивительным кажется отсутствие разговоров. Неужели ваш таинственный визитер не вымолвил ни слова во время всей процедуры?

Сестра казалась слегка удивленной.

– В самом деле, мистер Квин, он ни разу не раскрыл рта, пока находился здесь.

– Вряд ли стоит этому удивляться, – сухо заметил .Эллери.

– Да, все это весьма изобретательно… А вы сами ничего ему не говорили, мисс Прайс? Вы поздоровались с ним, когда он вошел в комнату?

– Нет, сэр, не поздоровалась, – быстро ответила мисс Прайс, – но я обратилась к нему, когда в первый раз выходила в стерилизаторскую.

– Что именно вы сказали?

– Ничего особенного, мистер Квин. Я хорошо изучила характер доктора Дженни и знаю, что он иногда… ну, бывает немного нетерпелив.

На ее губах мелькнула улыбка, которая сразу же увяла, как только хирург что-то буркнул, – Я… я только сказала: «Сейчас все будет готово, доктор Дженни».

– Вы действительно назвали его «доктор Дженни», а? – Эллери насмешливо взглянул на хирурга. – Да, ловко задумано, доктор.

– В самом деле, – пробормотал Дженни.

Эллери снова обернулся к сестре.

– Мисс Прайс, может быть, вы припомните что-нибудь еще? Вы рассказали абсолютно все, что происходило, пока этот человек был в комнате?

Сестра задумалась.

– Ну, вообще-то, если быть точной, произошло еще кое-что. Но это не очень важно, мистер Квин, – как бы извиняясь, добавила она, устремив взгляд на Эллери.

– Я хорошо разбираюсь и в неважных событиях, – улыбнулся Эллери, – Итак?

– Ну, когда я в первый раз была в стерилизаторской, я услышала, как дверь в приемную открылась и через несколько секунд мужской голос произнес: «О, простите». Потом дверь захлопнулась снова. По крайней мере, я услышала звук закрываемой двери.

– Какой двери? – осведомился Эллери.

– Простите, сэр, но этого я не знаю. Ведь невозможно указать точное направление, откуда исходит такой звук. Я, во всяком случае, этого делать не умею. К тому же я ничего не видела.

– Тогда вы, может быть, узнали голос?

Пальцы сестры нервно теребили полу халата.

– Боюсь, что я не смогу вам помочь, мистер К в мн. Мне этот голос показался знакомым, но тогда это меня не слишком интересовало, и я не знаю, кто бы это мог быть!

Хирург, потеряв терпение, вскочил на ноги и в отчаянии посмотрел на Минчена.

– Господи, какой вздор! – рявкнул он, – Это же чистейшая подтасовка фактов, Джон! Неужели вы верите, что я замешан в этом деле?

Минчен разгладил воротник халата.

– Доктор Дженни, я не верю… не могу в это поверить. Я не знаю, что и думать.

Сестра быстро встала, подошла к хирургу и трогательным жестом положила ему руку на плечо.

– Поверьте, доктор Дженни, я не хотела втравить вас в неприятности… Конечно, это были не вы – мистер Квин это понимает…

– Ну и ну – какая колоритная сцена! – усмехнулся Эллери. – Ладно, давайте обойдемся без мелодрамы. Пожалуйста, садитесь, сэр. И вы тоже, мисс Прайс. – Оба послушно сели. – Не показалось ли вам что-нибудь необычным или из ряда вон выходящим в течение того времени, когда этот… будем называть его пока «самозванец», находился в комнате?

– В то время – нет, конечно. Теперь я вижу, что его молчание, требование дезинфекции и все прочее было довольно странным,

– А что случилось после того, как наш драгоценный самозванец удалился?

– Ничего. Я поняла это так, что доктор только что осмотрел больную, чтобы проверить, все ли в порядке. Поэтому я села на стул и стала ждать. Больше никто не входил и ничего не случилось до тех пор, пока из операционной не вышли люди, чтобы отвезти туда пациентку. Тогда я последовала за ними в зал.

– И вы больше не смотрели на миссис Доорн?

– Я не проверяла ее пульс и не осматривала ее внимательно, если вы это имеете в виду, мистер Каин. – Она вздохнула. – Конечно, я раза два взглянула на нее, но я знала, что она в коматозном состоянии, – ее лицо было очень бледным, но ведь доктор уже осматривал ее, и я… Ну, вы понимаете…

– Понимаю, – с серьезным видом кивнул Эллери.

– И вообще, мне велели не беспокоить больную, если только не произойдет каких-нибудь неожиданных неприятностей…

– Да, разумеется. Еще один вопрос, мисс Прайс. Вы не заметили, на какую ногу опирался самозванец? Вы ведь сказали, что он прихрамывал.

Сестра опустила голову.

– Все выглядело так, как будто у него была больная левая нога, так как опирался он на правую ногу – совсем как доктор Дженни. Значит…

– Да, – подхватил Эллери. – Значит, тот, кто подготовил это перевоплощение, не забыл позаботиться и об этом… Это все, мисс Прайс. Вы очень нам помогли. Сейчас вы можете вернуться в зал.

– Благодарю вас, – тихо сказала сестра и, бросив взгляд на доктора Дженни и улыбнувшись доктору Минчену, удалилась через дверь, ведущую в операционную.

Минчен бесшумно закрыл за ней дверь, и в комнате на некоторое время воцарилось молчание.

Главный врач кашлянул, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, потом сел на стул, с которого только что встала сестра, Эллери, поставив ногу на перекладину другого стула и опершись на локоть, вертел свое пенсне, Дженни, вытащив сигарету, мял ее своими сильными белыми пальцами. Внезапно он вскочил на ноги.

Послушайте, Квин, – закричал он. – Вам не кажется, что это зашло слишком далеко? Вы отлично знаете, что меня здесь не было. Это мог быть любой мерзавец, который знает меня и госпиталь! Всем известно, что я хромаю и ношу халат, маску и шапочку почти все время, когда нахожусь в больнице! Это же совершенно ясно. – И он тряхнул головой, совсем как большой лохматый пес.

– Да, похоже на то, что кто-то ловко вас изображал, доктор, – улыбнулся Эллери, глядя на Дженни. – Но вы не можете отрицать того, что этот человек очень умен?

– С этим я согласен, – буркнул хирург. – Он смог одурачить мисс Прайс, а ведь она работает со мной уже несколько лет. По-видимому, ему удалось надуть и двоих человек в анестезионной… Ну, Квин, что вы намерены со мной делать?

Эллери поднял брови.

– Делать? – усмехнулся он, – В моем ремесле без диалектики не обойтись. Я поклонник Сократа. Я задаю вопросы… Поэтому я намерен спросить у вас – а я знаю, что вы ответите мне правду, – где вы были, доктор, и что вы делали в то время, когда была продемонстрирована вся эта инсценировка?

Дженни выпрямился и засопел.

– Вы знаете, где я был. Вы слышали, что сказал мне Кобб, и видели, что я ушел вместе с мим, чтобы повидать посетителя. Боже мой, какая чепуха!

– Сегодня утром я чувствую прилив любознательности, доктор… Сколько времени вы говорили с вашим посетителем? И где?

Дженни фыркнул.

– К счастью, я взглянул на часы как раз тогда, когда расстался с вами. Было 10.29 – мои часы обычно идут точно… Я пошел вместе с Коббом в приемную, встретил там человека, который вызвал меня, и проводил его к себе в кабинет – он находится напротив приемной, рядом с главным лифтом. Полагаю, это все?

– Едва ли, доктор… Сколько времени вы пробыли в кабинете с вашим визитером?

– До 10.40. Приближалось время операции, я мне пришлось сократить беседу. Нужно было приготовиться– переодеться в свежий халат, продезинфицировать руки… Поэтому мой посетитель ушел, а я направился прямо в зал.

– Войдя в него из западного коридора, что я видел собственными глазами – пробормотал Эллери. – Постойте!.. Вы проводили вашего посетителя до главного входа? Вы видели, как он вышел?

– Естественно, – Хирург снова заволновался. – Знаете, Квин, вы допрашиваете меня, как настоящего преступника! – Дженни явно начал взвинчивать себя. В его голосе появились пронзительные нотки, на кривой шее набухли синеватые вены.

Эллери приятно улыбнулся.

– Кстати, доктор, кто был этот ваш визитер? Так как во всем остальном вы были со мной вполне искренни, я полагаю, вы не откажетесь сообщить мне его имя?

– Я… – Выражение гнева медленно исчезло с лица Дженни. Побледнев, он выпрямился, облизывая губы кончиком языка.

Повелительный стук в дверь, ведущую в зал, прозвучал в приемной подобно грому. Эллери резко обернулся.

– Войдите!

Дверь открылась, и на пороге появился низенький худой человек в темно-сером, с седыми волосами и усами. За ним стояли несколько мужчин весьма внушительного вида.

– Папа! – воскликнул Эллери, шагнув вперед и пожав отцу руку. Они обменялись взглядами, и Эллери чуть заметно покачал головой. – Ты прибыл в самый драматический момент. Это наиболее запутанное дело из всех, за которое ты когда-нибудь брался. Входи.

Он отступил в сторону. Инспектор Ричард Квин двинулся вперед упругим шагом, знаком приказав остальным следовать за ним. Окинув комнату быстрым внимательным взглядом, он вежливо кивнул доктору Дженни и доктору Минчену.

– Входите, ребята, – позвал он. – Здесь найдется работа. Эллери, кажется, еще не решил задачу. Томас, войдите и закройте за собой дверь! Кто эти джентльмены? Ах, врачи! Великая профессия… Нет, Ритч, в этой комнате вы ничего не найдете. Как я понял, бедная старая леди лежали здесь, когда ее прикончили! Ужасно!

Продолжая болтать, он осматривался вокруг. Его маленькие проницательные глазки не пропускали ничего.

Эллери представил двух врачей. Оба молча поклонились. Инспекторы и детективы разбрелись по комнате.