Эллери Куин - Тайна голландского башмака

Уцепившись огромной ручищей за дверной косяк, сержант Вели, выглянув в коридор, беседовал с кем-то из своих подчиненных.

Эллери Квин неподвижно сидел в кресле с мрачным выражением лица, погруженный в горькие и бесплодные размышления. Инспектор Квин, окружной прокурор и Тимоти Крбнин энергично обсуждали запутанные детали дела.

Только Пит Харпер, лениво закинувший ноги за перекладину кресла, казался полностью довольным самим собой и окружающей действительностью.

Но вскоре эту праздную атмосферу нарушило шумное вторжение полицейских фотографов и экспертов по отпечаткам пальцев.

Сэмпсон и Кронин подняли пальто и шляпы с кресел, на которые они их небрежно бросили, и отошли в сторону.

Главный фотограф пробормотал какие-то неясные извинения, и все сотрудники без лишних слов приступили к работе, заполнив собой сразу приемную, операционный зал и анестезионную.

Одни столпились вокруг операционного стола, другие, воспользовавшись лифтом в приемной, спустились в подвал, чтобы сфотографировать покойную и следы насильственной смерти.. Бело-голубые вспышки мелькали на всем этаже. Острый запах магниевого порошка смешивался с резким ароматом медикаментов, создавая невообразимое зловоние.

Эллери, прикованный своими мыслями к креслу, словно Прометей к Кавказским горам, едва замечал окружающие его звуки и запахи.

Инспектор послал полицейского с каким-то поручением, и тот почти сразу же вернулся вместе с моложавым рыжеватым человеком с серьезным выражением лица.

– Это он, шеф.

– Вы Джеймс Пэрадайс, управляющий госпиталем? – осведомился инспектор.

Человек в белом кивнул, проглотив слюну. Влажные светлые глаза придавали ему печальный и в то же время мечтательный вид. Кончик носа у него был неестествен но выпуклым, ноздри большие и какие-то угловатые. По бокам торчали большие красные уши, ярко, пламенеющие на фоне смертельно бледного лица.

В целом вновь пришедший производил впечатление человека слишком простодушного и испуганного, чтобы быть лицемерным и лживым.

– М-м-моя жена, – заикаясь, начал он.

– А? Что такое? – проворчал инспектор.

Управляющий изобразил подобие улыбки.

– Моя жена Шарлотта, – продолжал он, – всегда и все предвидит. Утром она говорила мне, что ночью какой-то внутренний голос предупредил ее: «Сегодня должна случиться беда!» Разве это не забавно? Мы…

– Весьма забавно, – раздраженно прервал инспектор. – Послушайте, Пэрадайс, вы очень помогли нам сегодня утром, и вы вовсе не такой болван, каким кажетесь на первый взгляд. Мы очень заняты, и я хотел бы быстро получить у вас ответы на интересующие меня вопросы. Ваш кабинет находится прямо напротив восточного коридора?

– Да, сэр.

– Вы были у себя в кабинете все утро?

– Да, сэр. У меня было занятое утро. Я не отходил от письменного стола, пока не прибежал доктор Минчен и…

– Знаю. Насколько я понял, ваши стул и стол стоят боком к двери кабинета. Была ли дверь когда-нибудь открыта в течение утра?

– Ну… полуоткрыта.

– Могли вы видеть… видели ли вы через полуоткрытую дверь телефонную будку?

– Нет, сэр.

– Скверно, – пробормотал инспектор, с раздражением закусив ус. – Тогда скажите, какой-нибудь врач промелькнул в вашем поле зрения между 10.30 и 10.45?

Пэрадайс задумчиво почесал кончик носа.

– Я… не знаю. Я был так занят… – Его глаза наполнились слезами. Инспектор в замешательстве отступил. – Врачи весь день бегают по коридорам туда-сюда..,

– Допустим… Только, ради Бога, не плачьте! – Старик резко обернулся. – Томас! Все двери охраняются? Никто не пытался ускользнуть?

– Никто, сэр. Все ребята на посту, – прогромыхал гигант, сердито глядя на съежившуюся фигуру управляющего.

Инспектор Квин властно поманил к себе Пэрадайса.

– Я хочу чтобы вы держали глаза открытыми, – сказал он, – и поддерживали контакт с моими людьми. Госпиталь будет охраняться до тех пор, пока мы не разыщем убийцу миссис Доорн. Помогайте нам, чем можете, а я позабочусь, чтобы вы от этого не пострадали… Ясно?

– Д-д-да, но… – Уши Пэрадайса покраснели еще сильнее. – У-у-у меня в госпитале еще никогда не было убийцы, инспектор… Я надеюсь, что вы… что ваши люди не нарушат здесь порядка…

– Не беспокойтесь. А теперь убирайтесь отсюда! – Инспектор дружески похлопал Пэрадайса по трясущейся спине и подтолкнул его к двери. – Быстро, быстро! – Управляющий удалился – Я присоединюсь к тебе через минуту, Генри, – сказал инспектор. Сэмпсон послушно кивнул, – Ну, Томас, – обратился старик к сержанту Вели, – продолжайте в том же духе. Я хочу, чтобы операционный зал, эта комната и соседняя анестезионная тщательно охранялись. Никто не должен туда входить. Когда будете этим заниматься, узнайте, не видел ли кто-нибудь убийцу в коридоре или анестезионной. Возможно, он всюду продолжал прихрамывать. Потом, мне нужно, чтобы вы записали имена и адреса всех сестер, докторов и прочих. И еще одно…

– Личные дела, Кью! – быстро вставил Сэмпсон.

– Да. Слушайте, Томас. Пошлите людей проверить личные дела всех, с кем нам пришлось иметь дело: Кнайзеля, Дженни, Сары Фуллер, врачей, сестер – всех без исключения. И не беспокойте меня длинными рапортами, пока вы не обнаружите что-нибудь необычное. Меня интересуют факты, которые отсутствуют или не так изложены в полученных нами показаниях.

– Будет сделано. Охрана, бегство убийцы, имена и адреса, личные дела… – перечислил Вели, делая пометки в записной книжке. – Кстати, инспектор, Большой Майкл до сих пор под наркозом и не сможет говорить еще несколько часов. Несколько ребят дежурят наверху.

– Отлично! За работу, Томас. – Инспектор подбежал к двери, ведущей в зал, отдал краткие распоряжения полисменам и детективам и сразу же вернулся.

– Все сделано, Генри. – Он потянулся к своему пальто.

– Отпустил их? – Окружной прокурор вздохнул и нахлобучил шляпу на уши. Харпер и Кронин двинулись к двери.

– Да. Мы сделали все, что могли сделать в данный момент. Эллери, проснись!

Голос отца проник в туманную мглу мыслей Эллери, В течение активной деятельности предшествовавших нескольких минут он ни разу не отрывался от размышлений. Теперь он поднял голову и посмотрел на инспектора, Сэмпсона, Кронина и Харпера, собиравшихся уходить.

– О!.. Что, уже все кончили? – Эллери сладко потянулся. Морщины исчезли с его лба.

– Да, пошли, Эллери. Мы собираемся провести расследование в доме Доорнов, – ответил старик. – Не ленись, сынок, у нас еще полно дел.

– Где мое пальто? А, мои вещи в кабинете доктора Минчена… Пошлите туда кого-нибудь. – Он выпрямился. Полицейский бросился выполнять поручение.

Эллери не произнес ни слова, пока не надел тяжелое черное пальто. Сунув под руку трость, он задумчиво мял поля шляпы своими длинными пальцами.

– Знаете, – пробормотал он, когда они вышли из приемной и увидели полисмена, дежурившего у двери, – Эбигейл Доорн, должно быть, превзошла императора Адриана. Помните, что он велел высечь на своей гробнице? – Выйдя из анестезионной, они заметили у двери еще одного полицейского. – «Множество лекарей погубили меня…»

Инспектор застыл как вкопанный.

– Эллери! Неужели ты имеешь в виду…

Трость Эллери, описав дугу, ударилась о каменный пол.

– О, это не обвинение, – мягко сказал он. – Это эпитафия,

– Фил…

– Прости, Гульда. Когда я час назад приехал из госпиталя, Бристол сказал, что ты отдыхаешь, а я знал, что с тобой Эдит Даннинг и Гендрик… Я не хотел тебя беспокоить. К тому же мне нужно было идти – срочные, дела в конторе… Но теперь я здесь, Гульда, и…

– Я так устала.

– Я знаю, дорогая, знаю, Гульда… Не знаю, как мне сказать тебе это… Гульда, я…

– Фил, пожалуйста…

– Любимая, ты знаешь мои чувства к тебе. Но свет, газеты… Ты же понимаешь, что они будут о тебе говорить, если мы…

– Фил! Ты думаешь, что это имеет для меня какое-нибудь значение?

– Они скажут, что я женился на миллионах Эбби Доорн!

– Я не хочу сейчас говорить о свадьбе. О, как ты мог даже подумать…

– Гульда! Гульда, дорогая… О, какая же я скотина, что заставил тебя плакать…

Полицейская машина подкатила к тротуару и остановилась перед массивными железными воротами. Особняк и участок Доорнов занимали всю сторону Пятой авеню. Высокая каменная стена, выщербленная ветром и поросшая мхом, окружала дом и сад. Если не прислушиваться к шуму автомобилей на окружающих улицах, то можно было представить себя находящимся в старом мире дворцов и парков, мраморных статуй, каменных скамеек и извилистых аллей.

На другой стороне улицы находился Сентрал-парк. Выше по Пятой авеню виднелись купол и стены Метрополитен-музея. Сквозь редкие ветви деревьев в кристально чистом воздухе можно было разглядеть миниатюрные, словно игрушечные, домики и башенки Сентрал-парка.

Инспектор Крин, окружной прокурор Сэмпсон и Эллери Квин, оставив в машине трех покуривающих детективов, пройдя сквозь ворота, не спеша зашагали по каменной дорожке, ведущей к портику, поддерживаемому мраморными колоннами.

Дверь открыл долговязый старик в ливрее. Отодвинув его в сторону, инспектор Квин очутился в просторной комнате со сводчатым потолком,

– Мне нужно повидать мистера Доорна, – сердито потребовал он. – И не задавайте лишних вопросов.