– Она лежала на полу в телефонной будке на пересечении южного и восточного коридоров.

– Так! – Эллери немного подумал. – Доктор Дженни, вы видели кусочек пластыря, который я снял с этого ботинка? Здесь у вас используется такой же пластырь?

– Разумеется. Ну и что же? Он используется практически в каждом госпитале.

– Не могу сказать, что это меня сильно разочаровало, – заметил Эллери. – Было бы слишком ожидать, что… Конечно, доктор, ни один из этих предметов вам не принадлежит?

Дженни развел руками.

– А какая мне будет польза, если я отвечу вам «да» или «нет»? Вроде бы это не мое. Но я должен посмотреть у себя в шкафу, чтобы убедиться.

– Но шапочка и маска могут быть вашими, верно?

– Они могут быть чьими угодно! – Дженни рванул тугой воротник своего халата. – Вы же видели, что халат и брюки мне велики – так что это был просто неуклюжий маскарад. И я уверен, что туфли тоже не мои.

– А я в этом не так уверен, – воинственно заявил инспектор. – По крайней мере, у вас нёт никаких доказательств.

– Есть, папа, – мягко возразил Эллери. – Взгляни,

Он перевернул ботинки и указал на каучуковые каблуки. Оии были очень стерты. – Это доказывало, что туфли носили достаточно долго. На правом ботинке каблук был сильнее стоптан с правой стороны, на левом – с левой.

– Обрати внимание, – продолжал Эллери, приложив туфли одну к другой, – что оба каблука стерты почти одинаково.

Взгляд инспектора скользнул по левой ноге маленького хирурга. Дженни опирался на правую ногу.

– Доктор Дженни прав, – закончил Эллери. – Это не его ботинки!

Глава 11

Допрос

Методичная и организованная натура доктора Минчена получала удар за ударом в течение этого сумбурного утра. В его госпитале царил кавардак. Врачи сновали по коридорам, курили, пренебрегая всеми установленными правилами, и оживленно обсуждали сегодняшнее убийство. Женский контингент также, очевидно, решил, что трагедия подорвала все устои: девушки весело перешептывались между собой до тех пор, пока шокированные их поведением старшие сестры не водворили их назад в палаты.

Здание было переполнено детективами и полисменами. Минчен, нахмурившись, с трудом пробивал себе дорогу сквозь группы людей, заполнивших, коридоры, пока не добрался до двери; ведущей в приемную операционного зала, куда его впустил жующий табак детектив.

Быстрым взглядом Минчен окинул комнату. Побледневший доктор Дженни, продолжал отбиваться от нападавшего на него инспектора Квина, на лице которого было написано раздражение, смешанное с растерянностью; Эллери Квин стоял у стола на колесиках, рассматривая белую парусиновую туфлю; несколько сыщиков молча наблюдали за происходящим.

Минчен кашлянул. Инспектор круто повернулся и зашагал к столу. На щеках Дженни появился слабый румянец, его тело распласталось в кресле, словно пустой мешок.

– Да, Джон? – улыбнулся Эллери.

– Простите, что помешал. – Минчен явно нервничал. – Но в приемной события как будто начинают приобретать серьезный оборот, и я подумал..,

– Мисс Доорн? – быстро спросил Эллери.

– Да. Она на грани обморока. Ее следовало бы увести домой. Как вы считаете?..

Эллери и инспектор посовещались вполголоса. Инспектор казался обеспокоенным.

– Значит, по-вашему, доктор Минчен, молодую леди нужно… – Внезапно он переменил тему. – Кто ее ближайший родственник?

– Мистер Доорн – Гендрик Доорн. Он ее дядя, единственный брат Эбигейл Доорн. Мне бы хотелось, чтобы ее сопровождала женщина – может быть, мисс Фуллер…

– Компаньонка миссис Доорн? – медленно осведомился Эллери. – Нет, пожалуй, пока этого делать не стоит… Скажите, Джон, мисс Доорн и мисс Даннинг дружат?

– Они просто хорошо знакомы.

– Да, это проблема. – Эллери задумчиво грыз ноготь. Минчен уставился на него, явно не понимая, в чем смысл этой «проблемы».

– Право, сынок, – нетерпеливо вмешался инспектор Квин. – Если бедняжка чувствует себя так плохо, то ее место не в госпитале, а дома. Придется позволить ей уйти.

– Хорошо. – Эллери, продолжая хмуриться, с рассеянным видом похлопал Минчена по плечу. – Пускай мисс Даннинг сопровождает мисс Доорн и мистера Доорн. Но прежде чем они уйдут… Да, пожалуй, это наилучший выход. Джонсон, пригласите сюда на минуту мистера Доорна и мисс Даннинг. Я не задержу их надолго. Полагаю, Джон, с мисс Доорн находится сестра?

– Разумеется. К тому же с ней молодой Морхаус.

– А Сара Фуллер? – спросил Эллери.

– Тоже с ней.

– Джонсон, когда вы пришлете к нам мистера Доорна и мисс Даннинг, отведите мисс Фуллер в амфитеатр операционного зала и проследите, чтобы она не уходила оттуда, пока мы ее не позовем.

Детектив с унылой физиономией быстро вышел из комнаты.

Мимо него в приемную проскользнул молодой врач в белом и, робко оглядевшись, направился к доктору Дженни.

– Послушайте! – рявкнул инспектор. – Что вам здесь понадобилось, молодой человек?

Вели медленно двинулся к врачу, который заметно увял. Хирург поднялся.

– О все в порядке, – устало проворчал он. – Что вам нужно, Пирсон?

Молодой человек судорожно проглотил слюну,

– Доктор Хоторн хотел проконсультироваться с вами, доктор, по поводу этой ангины. Он говорит, что надо спешить.

Дженни хлопнул себя ладонью по лбу.

– Черт! – воскликнул он. – Совсем забыл об этом! Послушайте, Квин, вы должны отпустить меня. У больного очень серьезное заболевание – ангина Людовтка, его состояние критическое.

Инспектор Квин посмотрел на Эллери, и тот небрежно махнул рукой.

– У нас нет полномочий препятствовать лечению, доктор. Если вы должны идти, идите. До свидания.

Доктор Дженни зашагал к двери, подталкивая впереди себя молодого врача. Взявшись за ручку, он задержался и, обернувшись, обнажил желтые зубы в странной усмешке.

– Меня привел сюда мертвый, а выпускает умирающий… Пока!

– Не спешите, доктор Дженни, – остановил его инспектор. – Вы не должны покидать город ни при каких обстоятельствах.

– Боже! – простонал хирург, возвращаясь назад, – Это невозможно! На этой неделе я должен быть на медицинском съезде в Чикаго. Я собирался завтра выехать. Будь Эбби жива, она бы ни за что не захотела…

– Повторяю, – сурово произнес старик, – что вы не должны покидать город несмотря ни на какие съезды, иначе…

– О, ради Бога! – И хирург выбежал из комнаты, хлопнув дверью.

Вели пересек комнату тремя шагами и потянул за рукав дородного детектива Риттера.

– Иди за ним, – приказал он, – и не выпускай его из виду, или я тебе ноги повыдергаю!

Усмехнувшись, Риттер неуклюжей походкой вышел в коридор.

– Привычка нашего хирурга постоянно взывать к создателю, – улыбнулся Эллери, – не очень-то согласуется с его профессиональным агностицизмом.

В этот момент Джонсон открыл дверь, ведущую в зал, и отошел в сторону, пропуская Эдит Даннинг и низкорослого мужчину, обладающего чудовищных размеров животом.

– Мисс Даннинг? Мистер Доорн? – осведомился инспектор Квин, – Входите, входите! Мы не станем долго вас задерживать!

Светлые волосы Эдит Даннинг были растрепаны, веки заметно покраснели.

– Гульда в плохом состоянии, – резко сказала она, остановившись на пороге, – Мы должны отправить ее домой.

Гендрик Доорн, шаркая, вошел в комнату. Инспектор рассматривал его дружелюбно и не без удивления. Доорн, казалось, не ходил, а тек. Его огромное студенистое брюхо с множеством складок вздрагивало при каждом шаге, лоснящаяся от жира круглая физиономия была испещрена маленькими розовыми точками, сливавшимися на кончике носа в широкое красноватое пятно, на совершенно лысом черепе отражался свет лампы.

– Да, – проскрипел Гендрик Доорн. Голос у него был необычайно высокий, с неприятными хриплыми интонациями. – Гульду надо уложить в постель. Из-за чего вся эта глупая суета? Мы ничего не знаем…

– Одну минутку, – успокаивающе произнес инспектор. – Пожалуйста, войдите, закройте дверь и садитесь.

Узкие глаза Эдит Даннинг не отрывались от лица инспектора. Совершенно механически она села в кресло, предложенное ей Джонсоном, и сложила на коленях худые руки. Гендрик Доорн, переваливаясь, подошел к другому креслу и, охая, опустился в него. Его толстые ягодицы дрябло свесились по краям сиденья.

Инспектор взял солидную понюшку табаку и сразу же чихнул.

– Итак, сэр, – вежливо заговорил он, – один вопрос, и вы свободны… Знаете ли вы, у кого могла быть причина убить вашу сестру?

Толстяк вытер щеки шелковым носовым платком. Его маленькие черные глазки уставились в пол.

– Я… Боже! Это для всех нас было страшной неожиданностью! Кто же может что-нибудь знать? Конечно, Эбигейл была очень странной женщиной…

– Послушайте, – резко сказал инспектор, – должны же вы знать что-то о ее частной жизни, например о ее врагах? Не могли бы вы подсказать нам возможную линию, по которой стоило бы направить расследование?

Свиные глазки Доорна продолжали бегать из стороны в сторону. Казалось, он молча спорит сам с собой.

– Ну, конечно, кое-что тут есть, – ответил наконец Доорн. – Но здесь не место это обсуждать. – И он тяжело поднялся с кресла.

– Ах, значит, вы все-таки что-то знаете? – мягко заметил инспектор. – Очень интересно. Выкладывайте все, мистер Доорн, или мы не позволим вам уйти!

Сидящая сзади девушка нетерпеливо заерзала в кресле.

– О, ради Бога, мистер, давайте покончим с этим.

Внезапно дверь с грохотом отворилась. Обернувшись, все увидели Морхауса, поддерживающего высокую молодую девушку. Ее глаза были закрыты, голова слегка склонилась вперед. С другой стороны ее держала сестра.