Эллери Куин - Тайна французского порошка

— Очевидно, все об этом знали, как всегда в подобных случаях, — вставил инспектор.

— Еще бы! — грустно вздохнул Уивер. — Вся эта история выглядела безобразным фарсом. Господи, временами меня одолевало огромное желание задушить миссис Френч собственными руками за то, что она сделала со стариком!

— Только не делайте подобных заявлений в присутствии комиссара, Уивер, — улыбнулся инспектор. — А какие отношения у Френча с собственной семьей?

— Старик очень любил миссис Френч — для человека его возраста он проявлял удивительную заботу о ней. Что касается Мэрион, — взгляд Уивера просветлел, — она была его любимицей. Их отношения — это образец любви друг к другу отца и дочери. Мне даже иногда это было немного неприятно, — признался Уивер.

— Судя по тому, как вы друг друга приветствовали, об этом нетрудно догадаться, — сухо заметил инспектор. — А что насчет Бернис?

— Что можно ожидать в такой ситуации? — вздохнул Уивер. — Старик прежде всего старался быть справедливым. Конечно, Бернис не его дочь, и, разумеется, он не мог любить ее так же, как Мэрион. Но тем не менее, он обращается с ними абсолютно одинаково. Старается уделять им обеим побольше внимания, выдает одинаковые суммы денег на новые наряды и карманные расходы. И все-таки одна из них его дочь, а другая — всего лишь падчерица.

Эллери усмехнулся.

— А что ты можешь сказать о миссис Френч и Кармоди? — поинтересовался он. — Ты слышал, Уэс, что он говорил… Это правда?

— Чистейшая правда, — с готовностью закивал Уивер. — Кармоди сам по себе странный человек; он холоден как рыба ко всему, кроме того, что касается Бернис. Думаю, ради нее он готов пожертвовать всем. Впрочем, с миссис Френч после развода он был предельно обходителен и тактичен, как того и требуют хорошие манеры.

— Кстати, а почему они развелись? — спросил инспектор.

— Из-за супружеской измены со стороны Кармоди, — объяснил Уивер. — Господи, я чувствую себя какой-то досужей кумушкой!.. В общем, мистер Кармоди был настолько неосмотрителен, что позволил застигнуть себя в номере отеля в обществе смазливой хористочки. Скандал, ясное дело, замяли, но факт получил огласку. Миссис Френч в то время была убежденной моралисткой, а потому немедленно подала на развод и добилась того, что их брак был расторгнут, а опека над Бернис передана ей.

— Судя по истории с Зорном, тут дело не в морали, — заметил Эллери. — Просто она хорошо понимала, чего хочет от жизни, и решила, что может составить себе партию получше, чем ее первый муж.

— Ты изъясняешься довольно высокопарно, — улыбнулся Уивер, — но я понимаю, что ты хотел сказать.

— Да уж, продолжаю открывать для себя все новые подробности, характеризующие личность миссис Френч, — пробормотал Эллери. — Насколько я понял, этот Марчбенкс ее брат?

— Да, был, — мрачно подтвердил Уивер, — но они друг друга терпеть не могли. Думаю, Марчбенкс знал, что она за штучка, хотя и сам далеко не святой. Честно сказать, старика смущали неприязненные отношения между братом и сестрой, ведь Марчбенкс уже много лет член совета директоров.

— По-моему, он слишком много пьет, — заметил инспектор. — А Марчбенкс и Френч ладят между собой?

— Вне работы они почти не общаются, — ответил Уивер, — а в делах у них разногласий нет. В этих вопросах старик ведет себя очень благоразумно.

— Итак, остается лишь один персонаж, который интересует меня в настоящий момент, — сообщил инспектор. — И это рассеянный щеголеватый джентльмен из совета директоров по имени Траск. Какие у него отношения с семейством Френч — исключительно деловые или больше личные?

— Я бы сказал, в большей степени личные, чем деловые, — ответил Уивер. — Ладно, если уж я распустил язык, то, по крайней мере, выскажусь до конца! Хотя потом будет так мерзко на душе… Мистер Л. Мелвилл Траск является членом совета директоров исключительно потому, что такова традиция. Его отец был членом совета и перед смертью изъявил желание, чтобы его наследник пошел по его стопам. Пришлось преодолеть огромное количество бюрократических препон, но в конце концов Траска удалось-таки протащить в правление, которое он и поныне украшает своим присутствием. Вообще-то особым умом он не отличается, но вот зато хитрости хоть отбавляй. Уже более года — с тех пор как его избрали в совет — мистер Траск напропалую волочится за Бернис.

— Интересно, — пробормотал Эллери. — Что ему нужно, Уэс? Богатое приданое?

— Вот именно. Старик Траск много потерял на бирже, а его сынок влез в такие долги, что говорят, будто он на грани финансового краха. Очевидно, он надеялся поправить пошатнувшиеся дела с помощью выгодного брака, и тут как раз подвернулась Бернис. Несколько месяцев он волочился за ней, выводил в свет, лебезил перед ее матерью. Ему удалось добиться благосклонности Бернис — у бедняжки мало поклонников, — и теперь они фактически помолвлены. Правда, официально об этом не объявлялось…

— И что, никто не возражал? — осведомился инспектор.

— Еще как возражали! — мрачно ответил Уивер. — Главным образом, старик. Он считает своим долгом оберегать падчерицу от такого человека, как Траск, — хама и фанфарона самого низкого пошиба. Бедную девушку с ним ожидает собачья жизнь.

— А что внушает Траску уверенность, что Бернис ожидает богатое наследство? — внезапно спросил Эллери.

— Ну… — Уивер поколебался. — Видишь ли, Эл, миссис Френч ведь тоже была достаточно состоятельна, и к тому же она никогда не делала тайны из того, что после ее смерти…

— Деньги перейдут к Бернис, — закончил инспектор.

— Любопытно, — проговорил Эллери, вставая и потягиваясь. — Рискую оказаться непоследовательным, но смею напомнить, что ничего не ел с самого утра. Так что предлагаю немедленно отправиться перекусить и выпить кофе. У тебя есть еще вопросы, папа?

— Вроде бы больше ничего не приходит в голову, — угрюмо откликнулся старик. — Ладно, пошли. Хэгстром! Хессе! Упакуйте окурки и карты в мой портфель — и туфли со шляпой тоже…

Эллери взял со стола пять книг и передал их Хэгстрому.

— Прихватите заодно и это, Хэгстром, — попросил он. — Пап, ты повезешь вещдоки в управление?

— Разумеется.

— Тогда, Хэгстром, я, пожалуй, захвачу книги с собой.

Детектив тщательно упаковал книги в коричневую оберточную бумагу, извлеченную им из полицейского ранца, и вручил Эллери. Уивер достал свое пальто и шляпу из одного из стенных шкафов в спальне, и все трое вместе с детективами покинули квартиру.

Эллери вышел последним. Стоя в коридоре и положив пальцы на дверную ручку, он посмотрел на пакет, который держал в руке, и пробормотал:

— Первый урок закончен. — Затем отпустил ручку. Дверь со щелчком захлопнулась.

Спустя две минуты в коридоре остался только одинокий полицейский, сидящий у двери на раздобытом им где-то неудобном стуле и с интересом почитывающий бульварную газетенку.

Дом Сайреса Френча на Риверсайд-Драйв фасадом выходил на Гудзон. Старое, мрачное здание стояло в глубине двора и было окружено аккуратно подстриженным кустарником и невысокой железной оградой.

Когда инспектор Квин, Эллери Квин и Уэстли Уивер вошли в прихожую, они обнаружили сержанта Вели, увлеченно беседующего о чем-то с другим детективом, который немедленно удалился, стоило лишь вновь прибывшим посетителям войти в дом. Вели же немедленно обратил озабоченное лицо к начальнику.

— Нам удалось почти сразу же разыскать такси, которое взяла миссис Френч вчера вечером, инспектор, — заговорил он спокойным басом. — Машина регулярно ездит в этом районе. Водитель быстро вспомнил пассажирку.

— Ну и полагаю… — начал инспектор. Вели развел руками:

— Больше пока похвастаться нам нечем. Водитель посадил миссис Френч в свою машину прямо возле ее дома примерно в двадцать минут двенадцатого. Она велела отвезти ее на Пятую авеню, а на Тридцать девятой улице попросила остановиться, заплатила и вышла. Шофер видел, как она переходила улицу в направлении универмага. Это все.

— Не густо, — пробормотал Эллери. — А по дороге в центр города он больше нигде не останавливался — по дороге она, случайно, ни с кем не встречалась?

— Я спрашивал его об этом. Без толку, мистер Квин. Миссис Френч до прибытия на Тридцать девятую улицу не давала никаких распоряжений. Конечно же они попадали в пробки, им часто приходилось останавливаться. Возможно, во время одной из таких остановок кто-то мог вскочить в автомобиль и быстро выйти. Но водитель утверждает, что не видел ничего особенного.

— А если он человек внимательный, то, естественно, он заметил бы в случае чего, — вздохнул инспектор.

Горничная взяла у них пальто и шляпы, после чего сразу же появилась Мэрион Френч. Она стиснула руку Уивера, слегка улыбнулась Квинам и спросила, чем может им помочь.

— В настоящий момент ничем, мисс Френч, — ответил инспектор. — Как чувствует себя мистер Френч?