Дверь открылась. Снаружи в комнату проник слабый свет. Конрад прошел прямо к горелке, чтобы зажечь ее. Томми искренне пожалел, что привратник вошел первым. Было бы приятно посчитаться с ним. Номер Четырнадцать шел следом. Как только он переступил порог, Томми изо всех сил опустил картину ему на голову. Номер Четырнадцать рухнул под звуки разбившегося вдребезги стекла. Через секунду Томми был уже в коридоре и захлопнул дверь. Ключ торчал снаружи; он повернул и вынул его, прислушиваясь, как Конрад бьется в дверь, ни на минуту не прекращая ругаться на чем свет стоит.

На какое-то мгновение Томми заколебался. На нижнем этаже раздавались какие-то звуки. А потом послышался голос Немца:

– Gott im Himmel[48]! Конрад, что там происходит?

Молодой человек почувствовал в своей руке маленькую ручку. Рядом с ним стояла Аннет. Она показала на шаткую лесенку, которая, очевидно, вела на какой-то чердак.

– Быстрее – наверх!

Девушка потянула его за собой вверх по лесенке. Через минуту они уже стояли на пыльном чердаке, заваленном мусором. Томми осмотрелся.

– Это не подойдет. Здесь настоящая ловушка. Отсюда никуда не убежишь.

– Тише! Слушайте. – Она прокралась к краю лесенки и прислушалась.

Стук в дверь и крики заполнили весь дом. Немец и кто-то еще пытались выломать дверь.

– Они думают, что вы все еще внутри, – объяснила девушка шепотом. – Они не могут слышать, что кричит Конрад, – дверь слишком толстая.

– А я думал, что можно слышать все, что происходит в комнате…

– В соседней комнате есть глазок. Вы молодец, что догадались. Но сейчас они об этом и не вспомнят; для них самое главное – войти в комнату.

– Да, но послушай…

– Оставьте все это мне.

Девушка нагнулась. К своему удивлению, Томми увидел, что она привязывает конец длинной веревки к ручке большого треснувшего кувшина. Аннет проделала это очень аккуратно, а потом повернулась к Томми.

– Ключ от двери у вас?

– Да.

– Давайте сюда.

Он протянул ей ключ.

– Я сейчас спущусь, – сказала Аннет. – Как вы думаете, сможете вы спуститься до половины, а потом спрыгнуть прямо под лестницу так, чтобы вас никто не заметил?

Томми утвердительно кивнул.

– На площадке стоит большой шкаф. Спрячьтесь за ним. Возьмите конец этой веревки, и как только я выпущу их из комнаты – тяните!

Прежде чем он смог задать ей вопрос, она легко сбежала по лесенке и оказалась в эпицентре событий, громко крича:

– Mon Dieu! Mon Dieu! Qu‘est-ce qu‘il y a?[49]

Немец с проклятьями повернулся к ней:

– Убирайся! Отправляйся к себе в комнату!

Очень осторожно Томми спрятался под лестницей. Если они не обернутся, то все будет в порядке. Согнувшись, он забился за шкаф. Они все еще отрезали ему путь к лестнице, ведущей вниз.

– Ой! – Похоже было на то, что Аннет на что-то наступила. Она замерла. – Mon Dieu, voila la clef![50]

Немец вырвал его у нее из рук. Когда он открыл дверь, наружу вывалился ругающийся Конрад.

– Где он? Вы его схватили?

– Мы никого не видели, – резко ответил Немец и побледнел. – А о ком ты вообще?

– Он ушел, – сказал Конрад и еще раз грязно выругался.

– Невозможно. Он бы не миновал нас.

И в этот момент, с улыбкой наслаждения, Томми потянул за веревку.

Сверху раздался грохот треснувшего кувшина. Через секунду мужчины, отталкивая друг друга, уже лезли по ступенькам вверх и скрывались в темноте чердака.

Как молния, Томми выскочил наружу и бросился вниз по лестнице, таща девушку за собой. В холле никого не было. Он стал возиться с замками и цепочками. Наконец они поддались ему, и дверь распахнулась. Он обернулся и увидел, что Аннет исчезла.

Томми стоял совершенно потрясенный. Она что, опять убежала наверх? Она что, ненормальная? Молодой человек весь кипел от нетерпения, но оставался на месте. Без нее он никуда не пойдет.

Неожиданно наверху послышался шум. Сначала что-то выкрикнул Немец, а потом раздался голос девушки, ясный и четкий:

– Боже мой, он сбежал! Да как быстро! Кто бы мог подумать!

Томми как будто врос в землю. Это что, приказ ему бежать? Выглядело это именно так.

А потом до него донеслись слова, произнесенные еще громче:

– Это ужасный дом! Я хочу назад к Маргарите. К Маргарите! К МАРГАРИТЕ!

Томми бросился назад к лестнице. Она хочет, чтобы он сбежал и оставил ее? Но почему? Он должен спасти ее любой ценой! Неожиданно его сердце дало сбой. Вниз по лестнице мчался Конрад и, увидев Томми, издал кровожадный крик. За ним летели все остальные.

Томми остановил Конрада прямым в челюсть. Он попал ему точно по подбородку, и тот свалился как бревно. Второй споткнулся о его тело и упал. Выше на лестнице сверкнул огонь, и мимо уха Томми просвистела пуля. Молодой человек понял, что для его здоровья будет лучше, если он уберется из дома как можно скорее. Аннет он не сможет ничем помочь. Единственная радость – то, что он отомстил Конраду. Удар был очень хорош.

Томми бросился к двери и захлопнул ее за собой. Площадь была пустынна. Перед домом стоял фургон булочника. Именно на нем, по-видимому, его собирались вывезти из Лондона, а потом его тело обнаружили бы за много миль от Сохо.

Водитель выскочил и попытался заблокировать Томми. Рука молодого человека распрямилась как пружина, и мужчина растянулся на мостовой.

Томми помчался со всей скоростью, на которую был способен. Входная дверь распахнулась, и вокруг него взметнулись фонтанчики от пуль. К счастью, все пролетели мимо. Молодой человек повернул за угол.

«Хорошо, – сказал он сам себе, – что они не будут больше стрелять, иначе сюда мгновенно сбежится полиция. Я вообще не понимаю, как они на это решились».

Томми услышал шаги своих преследователей и удвоил усилия. Как только выберется из этих переулков, он будет в безопасности. Где-нибудь ему наверняка попадется полицейский. Не то чтобы молодой человек жаждал получить от него помощь, если ему удастся обойтись без нее – контакт с полицией означал какие-то объяснения и дополнительные проблемы.

Еще через минуту Томми вознес хвалу Господу. Он споткнулся о фигуру, лежавшую на земле. Фигура издала сигнал тревоги и бросилась вниз по улице. Томми спрятался в подъезде. Через минуту он с удовольствием увидел, как двое его преследователей, одним из которых был Немец, старательно бросились по ложному следу!

Томми тихонько уселся на ступеньки и восстановил дыхание. Затем он спокойно направился в противоположном направлении. Взглянул на часы – они показывали чуть больше половины шестого. Быстро светлело. На следующем углу Томми прошел мимо полицейского. Тот проводил его подозрительным взглядом. Молодой человек почувствовал легкую обиду. Но потом, проведя рукой по лицу, рассмеялся. Он не брился уже три дня! На кого же он похож!

Без лишних слов Томми отправился в турецкие бани, которые, как он знал, работали круглые сутки. Из них молодой человек вышел навстречу яркому дню, чувствуя себя человеком, способным мыслить и соображать.

Прежде всего ему необходимо подкрепиться. Не ел он со вчерашнего дня. Томми заглянул в привокзальное кафе и заказал себе яичницу с беконом и кофе. За едой молодой человек читал утреннюю газету, лежавшую перед ним на столе. Вдруг он напрягся. В газете была большая статья о Краменине, которого журналист называл «серым кардиналом большевизма» в России и который только что прибыл в Лондон – многие считали, как неофициальный дипломатический представитель. Его биография была слегка сокращена, но автор считал, что именно он, а не официальные лица Советов, был автором русской революции.

В центре страницы располагался его портрет.

– Так вот кто этот Номер Первый, – произнес Томми с набитым едой ртом. – В этом нет никакого сомнения. Надо торопиться.

Он заплатил за завтрак и направился в Уайтхолл[51]. Там сообщил свое имя и попросил передать, что у него неотложное дело. Через несколько минут Томми уже был в компании человека, которого здесь никто не называл «мистером Картером». У последнего было хмурое лицо.

– Послушайте, вы не имеете права появляться здесь и требовать меня подобным образом. Мне казалось, что мы об этом четко договорились…

– Так точно, сэр. Но я посчитал недопустимым напрасно терять время.

И так быстро и сжато, как это только было возможно, он описал своему собеседнику подробности произошедшего за последние дни.

На середине рассказа мистер Картер прервал его и отдал несколько коротких приказов по телефону. Теперь на его лице не было и тени недовольства. Он энергично покивал, когда Томми закончил.

– Вы совершенно правы. Нельзя терять ни минуты. Я боюсь, что мы и так опоздали. Они ждать не будут и сразу же упорхнут оттуда. Но, может быть, они оставили после себя что-то, что может послужить уликой… Так вы говорите, что узнали в Номере Первом Краменина? Это важно. Нам крайне важно иметь на него какой-то компромат, чтобы Кабинет министров не слишком вешался ему на шею… Вы говорите, что вам показались знакомыми еще два лица? Вы говорите, что один может быть из лейбористов? Вот, посмотрите эти фотографии, может быть, вы найдете его здесь?

Через минуту Томми отложил фото, которое мистер Картер рассмотрел с некоторым удивлением.

– Ах, вот как! Вестуэй! Никогда бы не подумал. А ведь позиционирует себя как «умеренного»… По поводу второго, думаю, что у меня есть хорошая мысль. – Он достал еще одну фотографию и протянул ее Томми. Когда тот вскрикнул, мистер Картер улыбнулся.

– Значит, я угадал… Кто он? Ирландец. Известный член парламента, представляющий юнионистов. Естественно, хорошо законспирирован. У нас были подозрения, но не было доказательств. Вы отлично поработали, молодой человек. Так, говорите, все назначено на двадцать девятое? У нас остается мало времени – совсем мало.