Агата Кристи - Таинственный мистер Кин

Выбежав из комнаты, мисс Глен громко хлопнула дверью. Вскоре хлопнула и входная дверь.

– Реджи! – вскрикнула леди Чарнли. Из ее глаз брызнули слезы. – Реджи, дорогой мой! Теперь я могу вернуться в замок и жить там с Диком. Я расскажу сыну, каким замечательным был его отец.

– Нам нужно решить, что делать дальше, – сказал полковник. – Аликс, дорогая, позвольте мне отвезти вас домой. По дороге мы обсудим, какие шаги предпринять.

Леди Чарнли встала, подошла к хозяину дома и, обняв его, расцеловала.

– Как же замечательно снова чувствовать себя живой! – воскликнула вдова. – Ведь я до этого дня была собственной тенью.

В сопровождении полковника Монктона она вышла из комнаты. Мистер Саттерсвейт долго смотрел им вслед.

Услышав невнятное бормотание Фрэнка Бристоу, он резко повернулся к забытому им гостю.

– Красивое создание, – уныло произнес молодой человек. – Правда, в поезде она показалась мне гораздо интереснее.

– В вас заговорил художник, – заметил ему мистер Саттерсвейт.

– Но это действительно так, – возразил Фрэнк Бристоу. – Думаю, что, если я снова приеду в замок Чарнли, там меня будет ждать холодный прием. А я не хочу ездить туда, где мне не рады.

– Молодой человек, если будете меньше думать о том, какое впечатление вы производите на других, то станете гораздо счастливее, – наставительно произнес мистер Саттерсвейт. – И освободитесь от предрассудков. Вы полагаете, что происхождение играет важную роль. Поверьте мне, старику, в наши дни никто не обращает на это внимания. А вы как раз из числа тех молодых людей, которых женщины считают весьма привлекательными. Более того, вы, возможно, гениальный художник. Говорите это себе перед сном раз десять, а месяца через три навестите леди Чарнли. Но не раньше. Это мой вам совет. Я – старик, и жизненный опыт у меня огромный.

Неожиданно лицо Фрэнка Бристоу расплылось в улыбке.

– Вы очень добры ко мне, – радостно сверкая глазами, сказал он и, схватив руку мистера Саттерсвейта, крепко пожал ее. – Я так вам благодарен. Ну а сейчас я должен идти. Спасибо вам за все. Этот вечер мне запомнится на всю жизнь. – Художник обернулся, чтобы попрощаться с мистером Кином, но, не увидев его, удивленно посмотрел на мистера Саттерсвейта: – Сэр, ваш друг ушел. А я даже не заметил – когда. Какой-то он странный. Правда?

– Он всегда неожиданно появляется и так же неожиданно исчезает, – ответил мистер Саттерсвейт. – Этим мистер Харли Кин и отличается от других. Никто не видит, как он приходит и уходит.

– Как Арлекин, – сказал Фрэнк Бристоу. – Да он у вас человек-невидимка! – И художник заразительно засмеялся.

Мистер Саттерсвейт посмотрел в окно. Дождь лил не переставая. Он зябко поежился и подумал: «Какое же в загородных домах плохое отопление!» Утешало то, что всего через несколько часов он будет на пути к своему дому. Когда тебе за шестьдесят, то лучше всего жить в Лондоне.

Все остальные гости были молодыми, и в их компании мистер Саттерсвейт чувствовал себя совсем стариком. Его одолевала тоска. Четверо молодых людей, решив заняться спиритизмом, только что прошли в библиотеку. Они приглашали мистера Саттерсвейта, но он отказался. Ему не нравилось участвовать в таких мероприятиях. Отгадывать смысл слов, составленных из букв алфавита, на которые периодически указывала стрелка на поворачивающемся диске, он считал скучным делом.

Нет, Лондон был для него наилучшим местом. Он нисколько не жалел о том, что отклонил предложение Мадж Кили приехать к ней в «Лейделл». Она звонила ему всего полчаса назад. Чудесная молодая особа, но в Лондоне ему было бы все же лучше.

Мистер Саттерсвейт поежился и тут вспомнил, что в библиотеке есть большой камин.

Он осторожно открыл дверь и, стараясь не шуметь, вошел в комнату и тихо спросил:

– Надеюсь, я вам не помешаю?

– Так это буква «Н» или «М»? – услышал он девичий голос. – Придется повторить. Ну что вы, мистер Саттерсвейт, конечно же не помешаете. Знаете, творится что-то удивительное. Дух говорит, что его зовут Ада Спайерс и что Джон вскоре женится на девушке по имени Глэдис Бан.

Мистер Саттерсвейт расположился в большом удобном кресле возле камина, устало сомкнул веки и задремал. Время от времени сквозь дремоту он слышал разговор сидевших за столом гостей.

– Нет такого слова «ПАБЗ». Если только оно не русское. Джон, ты специально толкнул стол. Я все видела. Теперь с нами будет говорить другой дух.

Мистер Саттерсвейт вновь начал было дремать, но тут услышал имя, которое моментально вывело его из сонного состояния.

– Теперь получилось «КИН». Правильно? Один легкий удар, значит, правильно. Все верно. У вас есть к кому-то послание? Опять один легкий удар. Значит, есть. Кому? Мне?.. Джону?.. Саре?.. Эвелин?.. Опять нет? Так здесь же никого больше нет. Ах да, с нами же мистер Саттерсвейт. Тогда, может быть, ему? Ответ – «да». Мистер Саттерсвейт, вам послание.

– Что еще за послание? – насторожился Саттерсвейт.

Он уже окончательно поборол сон и теперь сидел в кресле выпрямившись. От волнения глаза его блестели.

Раздался стук, и одна из девушек начала составлять слово:

– Эл… Е… И краткое. Получилось «ЛЕЙ». Такого быть не может. Это же – абракадабра. Такого слова нет.

– Продолжайте составлять, – довольно резко скомандовал мистер Саттерсвейт.

– Л-Е-Й-Д-Е-Л… И еще одна буква «Л». Теперь, кажется, закончилось.

– Продолжайте спрашивать.

– Пожалуйста, скажите нам что-нибудь еще, – обратилась к духу девушка.

В комнате воцарилась тишина.

– Похоже, стука больше не будет, – сказала ведущая. – Да и диск перестал вращаться. И в итоге мы получили не слово, а какую-то белиберду.

«Никакая это не белиберда», – подумал мистер Саттерсвейт и, поднявшись с кресла, быстро покинул библиотеку. Через несколько секунд он уже говорил по телефону:

– Могу ли я поговорить с мисс Кили? Это вы, Мадж? Знаете, дорогая, ситуация изменилась. Оказывается, у меня в Лондоне неотложных дел нет. Так что спешить мне некуда. Поэтому я решил принять ваше приглашение. Если, конечно, еще не поздно… Да-да, к ужину я поспею.

Мистер Саттерсвейт положил трубку, и на его бледных щеках проступил румянец. «Мистер Кин, этот загадочный мистер Харли Кин! – подумал он и стал считать по пальцам, сколько раз доводилось ему с ним встречаться. – Стоит ему лишь показаться на горизонте, как жди драматических событий. Интересно, что меня ожидает в «Лейделле»? Но что бы там ни случилось, мне будет чем заняться. В любом случае опять придется шевелить мозгами».

«Лейделл» был большим домом. Дэвид Кили, его хозяин, был настолько тихим и внешне неприметным человеком, что все к нему относились как к одному из предметов интерьера. Но за его спокойствием и неприметностью скрывался большой ум. Мистер Кили, будучи блестящим математиком, выпустил в свет книгу, для девяноста девяти процентов человечества абсолютно непонятную. Однако, как большинство людей, обладающих высоким интеллектом, он был медлителен и внимания к себе не привлекал. Все, кто знал владельца «Лейделла», в шутку называли его «человеком-невидимкой». Слуги забывали его обслужить, а гости – поздороваться.

Полной противоположностью была его дочь Мадж – весьма симпатичная и жизнерадостная девушка.

Она и встретила мистера Саттерсвейта.

– Как хорошо, что вы передумали! – радостно воскликнула Мадж.

– Очень мило с вашей стороны, что вы от своего приглашения не отказались. Мадж, дорогая, вы чудесно выглядите!

– О, я всегда так выгляжу.

– Да, я это знаю. Но я хотел сказать, что сегодня вы похожи на распустившийся бутон розы. Дорогая, что-то произошло? Наверное, что-то необычное.

Девушка засмеялась, лицо ее слегка покраснело.

– Не знаю, что с вами делать, мистер Саттерсвейт! От вас ничего не скроешь – вы все тут же замечаете.

– Так, значит, что-то произошло? – спросил мистер Саттерсвейт и взял ее за руку. – Мистер Праведник наконец-то решился?

Мадж нравилось, когда он использовал в своей речи давно забытые слова и выражения.

– Думаю, что… Нет, он и вправду сделал мне предложение. Об этом пока никто не знает. Это – наш маленький секрет. А вот вы его теперь узнали. Но я ничего не имею против. Вы же, мистер Саттерсвейт, такой добрый и все понимаете, как надо.

Как человеку пуританских взглядов, сентиментальному мистеру Саттерсвейту было приятно, когда влюбленные поверяли ему свои тайны.

«Какой же он все-таки милый», – подумала девушка.

– Я уверена, что брак наш будет счастливым, – продолжила она уже вслух. – У нас одинаковые интересы. А ведь это очень важно, правда? В самом деле, у нас с ним много общего. Мы многое знаем друг о друге, а это дает ощущение уверенности.

– Все так, – поддержал ее мистер Саттерсвейт. – Однако мой жизненный опыт подсказывает, что досконально узнать человека нельзя. В любую минуту в нем может проявиться что-то новое. В этом-то и есть прелесть жизни.

– Ну что ж, значит, я иду на риск, – засмеялась Мадж.

Они разошлись по комнатам, чтобы переодеться к ужину.

Мистеру Саттерсвейту, вынужденному собственноручно распаковывать чемодан, пришлось немного задержаться – выполнять обязанности своего камердинера чужим людям он не доверял. Ему не нравилось, когда посторонний человек копался в его личных вещах.

Он спустился в холл, когда все гости уже собрались. Увидев его, Мадж, как это сейчас принято, пренебрегая этикетом, тут же произнесла:

– Ну вот и мистер Саттерсвейт. Я умираю от голода. Так что давайте приступим к ужину.

В сопровождении высокой седой дамы впечатляющей внешности девушка вошла в столовую. У этой красивой пожилой женщины с четкими чертами лица был резкий голос.

– Как поживаете, мистер Саттерсвейт? – спросил хозяин дома.

Мистер Саттерсвейт от удивления даже вздрогнул: