Мистер Саттерсвейт внимательно посмотрел на дрожащую от волнения девушку. На ее горле слева он увидел небольшую полоску пластыря. Поняв, что он разглядывает, Марджери кивнула:

– Да, это то самое. Можете убедиться, что это мне не почудилось.

– Скажите, а нет ли человека, который что-то имеет против вас? – словно извиняясь, спросил мистер Саттерсвейт.

– Ну что вы! Конечно же нет. Что за вопрос!

Тогда мистер Саттерсвейт решил зайти с другого конца:

– Кто бывал у вас за последние два месяца?

– Надо понимать, вас интересуют не те, кто приезжает сюда только на выходные. Почти все время со мной была Марсия Кин. Это – моя лучшая подруга, которая, как и я, обожает лошадей. Кроме того, здесь часто бывал Роули Вавасур, мой кузен.

Мистер Саттерсвейт понимающе кивнул и сказал, что ему хотелось бы поговорить с горничной Клейтон.

– А она у вас давно служит?

– Даже не помню, с какого времени. Она служила маме и тете Беатрис, когда те были еще детьми. Поэтому мама и оставила ее у себя. Хотя у нее была своя служанка-француженка. Клейтон хорошо шьет и много делает по дому.

Они поднялись на второй этаж. Навстречу им вышла Клейтон. Это была высокая худощавая старушка с аккуратно причесанными седыми волосами. Выглядела она весьма респектабельно.

– Нет, сэр, я никогда не слышала, что в доме водятся привидения, – ответила прислуга на вопрос мистера Саттерсвейта. – До вчерашней ночи я думала, что это игра воображения Марджери. Но тогда, в темноте, я почувствовала чье-то прикосновение. И то был явно не человек. Еще эта рана на шее Марджери. Не могла же она, моя бедная девочка, сама себя уколоть.

Последняя фраза Клейтон навела мистера Саттерсвейта на мысль: а не могла ли дочь леди Стренлей и в самом деле нанести себе рану? Ему были известны случаи, когда девушки, вполне нормальные на вид, умышленно калечили себя.

– Но, слава богу, скоро от раны не останется и следа – не то что у меня. – Прислуга указала на розовую полоску на лбу. – Я, сэр, получила эту отметину сорок лет назад. Как видите, ношу по сей день.

– Это произошло во время крушения «Уралии», – пояснила Марджери. – Тогда ей на голову упала балка. Я правильно сказала, Клейтон?

– Да, мисс.

– А что вы сами думаете о нападении на мисс Марджери?

– Сэр, мне бы не хотелось говорить на эту тему.

«Что ж, для воспитанной прислуги ответ вполне ожидаемый», – подумал он.

– И все же, Клейтон, каковы ваши предположения? – повторил свой вопрос мистер Саттерсвейт.

– Я уверена, что в «Эбботс-Меде» поселилось зло, и, пока его не изгонят, покоя оно нам не даст.

Старушка говорила суровым голосом, не сводя с него своих поблекших с годами голубых глаз.

Мистер Саттерсвейт спустился на первый этаж. Разговором со служанкой он остался недоволен. Как и многие, Клейтон полагала, что привидения появляются только там, где было совершено какое-нибудь злодеяние. Такое мнение разделить он, конечно же, не мог. Странные события происходят последние два месяца, думал мистер Саттерсвейт. Раньше такого не было. А начались они с того момента, когда в «Эбботс-Меде» зачастили Марсия Кин и Роули Вавасур. Интересно узнать, что они собой представляют. А что, если это их проделки? Но нет, так шутить над впечатлительной девушкой было бы слишком жестоко. Нет, здесь дело явно в другом.

Пришла почта, и Марджери, вскрыв конверт, пробежала письмо глазами. Неожиданно девушка вскрикнула:

– Ну, мама, какая же ты все-таки глупенькая! – Она протянула письмо мистеру Саттерсвейту. – Нет, вы только почитайте, что она пишет!

Мистер Саттерсвейт взял письмо и начал его читать. Оно было написано в свойственном леди Стренлей стиле.


«Дорогая Марджери,

я так рада, что к нам в «Эбботс-Меде» приехал мистер Саттерсвейт. Он такой милый, ну просто душка! А какой умный! К тому же знаком со всеми учеными-светилами, занимающимися изучением паранормальных явлений. Ты должна попросить мистера Саттерсвейта обратиться к ним. Пусть они избавят наш дом от привидений. Надеюсь, ты прекрасно проводишь время. Как бы мне хотелось быть рядом с тобой! Но, к сожалению, я сейчас не совсем здорова. В этих гостиницах совсем не заботятся о самочувствии постояльцев. Врач говорит, что у меня обычное пищевое отравление. А мне действительно было так плохо!

Дорогая, как это мило, что ты прислала мне коробку шоколадных конфет. Хотя немного глупо. Ты не находишь? Ведь здесь столько изумительных кондитерских.

До свиданья, моя дорогая. Желаю тебе хорошенько повеселиться, охотясь на нашего фамильного призрака!

Да, совсем забыла. Бимбо говорит, что в теннисе у меня удивительные успехи.

С огромной любовью к тебе, твоя Барбара».


– Мама просит, чтобы я всегда называла ее Барбарой, – пояснила Марджери. – По-моему, это просто глупо.

«Как же должна бесить леди Стренлей флегматичность дочери», – подумал мистер Саттерсвейт и улыбнулся.

В отличие от Марджери его в письме удивило совсем другое.

– Так вы действительно послали ей конфеты?

– Нет. Я ей ничего не посылала. Она получила их от кого-то другого.

Мистер Саттерсвейт нахмурился. Он обратил внимание на два факта в письме леди Стренлей: получение ею коробки шоколадных конфет и последующее отравление. Она эти обстоятельства между собой никак не связывала. А если связь между ними все же была? Мистер Саттерсвейт был склонен думать именно так.

Из столовой, примыкавшей к кухне, появилась высокая темноволосая девушка. Она подошла к ним и, улыбнувшись мистеру Саттерсвейту, представилась как Марсия Кин.

– Вы приехали, чтобы изловить любимое привидение Марджери? – растягивая слова, спросила она. – Мы все говорим ей, что призрака не существует, а она все не верит. А вот и Роули приехал.

У парадного подъезда замка «Эбботс-Меде» остановился автомобиль. Из него выскочил молодой энергичный блондин.

– Привет, Марджери! – бодро крикнул он, едва войдя в дом. – Привет, Марсия! Я привез с собой группу поддержки.

Молодой человек повернулся к двум входившим в холл женщинам. В одной из них мистер Саттерсвейт узнал миссис Кассон, о которой совсем недавно нелицеприятно отзывалась Марджери.

– Марджери, дорогая, прости меня, – широко улыбаясь, нараспев произнесла миссис Кассон. – Но мистер Вавасур заверил нас, что ты не обидишься. Это он настоял на том, чтобы я привезла миссис Ллойд. – Она указала на вошедшую с ней женщину. – Познакомьтесь. Это – миссис Ллойд. Лучше медиума, чем она, нет и быть не может.

Миссис Ллойд, которой явно не хватало скромности, даже не попыталась возразить. Она склонила голову и скрестила руки на груди. Это была молодая, сильно накрашенная и старомодно одетая женщина. Зато украшений на ней было в избытке: на пальцах – огромное количество дешевых колец и перстней, на шее – ожерелье из лунного камня.

Марджери сердито глянула на Роули Вавасура, но тот сделал вид, что не замечает ее недовольства.

– Обед, должно быть, уже готов, – обреченно произнесла девушка.

– Отлично, – отозвалась миссис Кассон. – После него и начнем. У вас найдутся для миссис Ллойд какие-нибудь фрукты? Дело в том, что перед сеансом тяжелой пищи она не принимает.

Все прошли в столовую.

Медиум съела два банана и одно яблоко. Время от времени Марджери, как вежливая хозяйка, задавала ей вопросы, а та кратко, тщательно подбирая слова, отвечала. Перед тем как встать из-за стола, женщина запрокинула голову и принюхалась.

– В этом доме что-то не так, – заявила она. – Я это ощущаю.

– Она восхитительна! – чуть слышно прошептала миссис Кассон.

– Безусловно, – снисходительно хмыкнул мистер Саттерсвейт.

Сеанс проводился в библиотеке. Мероприятие, организованное ее кузеном и миссис Кассон, было явно не по душе Марджери, но, уступая просьбам гостей, она согласилась.

Все приготовления взяла на себя миссис Кассон. Судя по всему, она неплохо разбиралась в подобных вещах. Когда стулья расставили в круг и зашторили окна, медиум объявила, что она готова.

– Так нас шестеро? – оглядев комнату, спросила женщина. – Это плохо. Число участников сеанса должно быть нечетным. Оптимальное количество – семь. Лучших результатов я добивалась, когда на сеансах было семеро.

– В таком случае можно пригласить кого-нибудь из слуг, – заметил Роули и поднялся со стула. – Сейчас я приведу дворецкого.

– Нет, лучше приведи Клейтон, – попросила Марджери.

У молодого человека от досады вытянулось лицо.

– Почему именно Клейтон?

– Потому что ты ее не любишь, – растягивая слова, ответила ему кузина.

– Это она меня терпеть не может, – пожимая плечами, капризно произнес Роули. – Эта Клейтон смотрит на меня, как на ядовитую змею.

– И все же, Роули, приведи ее, а не дворецкого, – настоятельно попросила Марджери.

– Ну хорошо, я сдаюсь.

Когда все, в том числе Клейтон, расселись по местам, в библиотеке наступила тишина, то и дело прерываемая тихим кашлем и скрипом стульев. Спустя некоторое время послышался легкий стук, а затем голос медиума, говорившей от имени индейца племени чероки:

– Дамы и господа, отважный индеец приветствует вас. Один из присутствующих здесь жаждет передать послание молодой даме. Я сейчас удалюсь, а в мое отсутствие слова послания передаст вам дух.

После долгой паузы раздался тихий голос, женский и совсем незнакомый:

– Марджери здесь?

– Да, она здесь, – подтвердил Роули, взявший на себя роль отвечающего. – Кто говорит?

– Беатрис.

– Беатрис? Это кто?

И тут, к всеобщему неудовольствию, вновь раздался голос «индейца»:

– У меня к каждому из вас есть послание. Помните – жизнь удивительна и прекрасна. Мы трудимся не покладая рук своих. Так давайте же поможем тем, кто еще не отошел в мир иной!

Снова стало тихо, а затем тот же женский голос произнес:

– Это говорит Беатрис.

– Какая Беатрис?