— Закон-то дозволяет, — ответил мистер Трой серьезно. — Дозволит ли ее сиятельство, вот вопрос. И достанет ли у вас мужества, миссис Феррари, чтобы привести в исполнение ваш замечательный план? Мисс Локвуд говорила мне, что вы робкая и нервная особа, и, насколько я могу судить, вы оправдываете эту характеристику.

— Если бы вы жили в деревне, а не в Лондоне, сэр, — ответила миссис Феррари, — вы бы знали, что даже овца иногда бросается на собаку. Я не говорю, что я женщина смелая — совсем нет. Но когда в присутствии этой злодейки я вспомню о моем убитом муже, то, конечно, бояться буду не я. Я иду к ней, сэр! Вы увидите, чем все кончится! Желаю вам всего доброго!

С этими словами храбрая маленькая дама плотней закуталась в свою накидку и вышла из кабинета.

Мистер Трой усмехнулся, но усмешка его была совсем не иронической.

«Вот дуреха! — подумал он. — Если хоть половина из того, что говорят о леди Монтберри, правда, то миссис Феррари с ее ловушкой может не поздоровиться. Желал бы я знать, к чему все это приведет?»

Весь обширный опыт юридической практики не помог бы мистеру Трою предсказать того, к чему все это привело на самом деле.

Глава X

Между тем миссис Феррари приводила в исполнение намеченный план. Прямо из конторы адвоката сна направилась в Ньюберийскую гостиницу.

Леди Монтберри была дома и одна. Но персонал гостиницы не решался беспокоить ее, узнав, что посетительница не желает назвать себя. Новая горничная ее сиятельства, пробегая через вестибюль, услышала разгоревшийся спор. Поскольку она была француженка, то решила вопрос чисто по-французски.

— Мадам одета как порядочная женщина. Возможно, у нее есть причины не называть себя, которые миледи одобрит. Распоряжения не пускать посторонних не было. Значит, дело касается только миледи и мадам. Не угодно ли вам пожаловать за мной наверх?

Несмотря на всю свою решимость, миссис Феррари немного струсила. Сердце ее билось так сильно, будто хотело выскочить из груди. Но, как ни странно, в жизни люди нервные и чувствительные зачастую совершают поступки отчаянной храбрости, добиваясь усилием воли концентрации всех психических сил организма.

Горничная подвела маленькую женщину к высоким дверям и постучала. Тихий серьезный голос откликнулся:

— Войдите.

Горничная отворила дверь, доложила: «К вам дама, по делу» — и немедленно исчезла.

Одолевая робость, миссис Феррари переступила порог с прыгающим сердцем, потными ладонями, сухими губами и горячей головой.

Стояло ясное утро, но в покоях миледи Монтберри царил полумрак. Шторы на окнах были опущены. Миледи сидела спиной к ним, как будто даже приглушенный солнечный свет был ей неприятен. После памятного визита к доктору Уайброу внешность ее очень изменилась. Красота ее исчезла, на лице остались кожа да кости, контраст между смертельной бледностью лица и металлическим блеском глаз стал поразительней прежнего. В мрачной черной одежде, угрюмство которой подчеркивала белизна вдовьего чепца, раскинувшись на зеленом диванчике с томной грацией пантеры, миледи с минуту разглядывала вошедшую, затем отвела глаза.

— Я вас не знаю. Что вам угодно?

Миссис Феррари напряглась, но первый порыв ее мужества исчез. Приготовленные слова застряли в горле. Она смолчала.

После минутной паузы леди Монтберри вновь посмотрела на непрошеную гостью.

— Вы глухонемая?

Наступила новая продолжительная пауза. Леди Монтберри опять опустила глаза и безразличным тоном спросила:

— Вам нужны деньги?

— Деньги!

Одно это слово всколыхнуло маленькую женщину. К ней вернулись и мужество и злость.

— Сделайте одолжение, посмотрите на меня, миледи, — сказала она с пробудившейся яростью.

Миледи в третий раз подняла глаза.

Роковые слова сорвались с губ миссис Феррари:

— Я пришла, миледи, сообщить вам, что деньги, посланные вдове Феррари, получены!

Блестящие черные глаза леди Монтберри остановились с пристальным вниманием на женщине, бросившей ей в лицо обличающую фразу. Ни испуга, ни замешательства, ни даже малейшего проблеска любопытства не мелькнуло в ее взоре. Черты ее были мертвенно неподвижны. Она полулежала так же спокойно, как прежде. В руке ее чуть подрагивал роскошный китайский веер. Ловушка миссис Феррари явно не сработала.

В комнате вновь повисло тягостное молчание. Леди Монтберри, казалось, что-то обдумывала. Блуждающая улыбка, улыбка одновременно печальная и жестокая, появилась на ее тонких губах. Она сложила веер и указала им на стул в дальнем конце комнаты.

— Пожалуйста, присядьте!

Ошеломленная неудачей предприятия, не зная, что говорить, что делать, миссис Феррари машинально повиновалась. Леди Монтберри, привстав с дивана, впервые оглядела ее с нескрываемым интересом и прилегла снова.

— Нет, — сказала она себе спокойно, — эта женщина ходит твердо, она не пьяна. Остается только предположить, что она — помешана.

Миледи говорила громко, не стесняясь присутствия миссис Феррари. Оскорбленная Эмилия выпалила в ответ:

— Я так же мало пьяна и помешана, как вы!

— Да? — произнесла леди Монтберри. — Стало быть, вы только дерзкая? Неотесанные англичане, как я заметила, способны на дерзости, пользуясь необузданной английской свободой. Это особенно бросается в глаза нам — иностранцам. Разумеется, я не могу отвечать вам тем же. Но… я в затруднении. Горничная поступила неблагоразумно, впустив вас сюда. Должно быть, ваша порядочная наружность обманула ее. Что ж, объяснитесь, кто вы? Вы назвали имя курьера, который покинул нас в несчастье странным образом. Уж не был ли он женат? Уж не вы ли его жена? И не знаете ли вы, где он находится?

Негодованию миссис Феррари не стало границ. Вспышка гнева и ярости сорвала ее с места и бросила к дивану, на котором возлежала миледи.

— Я — его вдова! — вскричала Эмилия страшным голосом. — И тебе это известно, злодейка! Ах! Мой несчастный муж! Будь проклят тот час, когда мисс Локвуд рекомендовала его в курьеры лорду!..

Прежде чем она успела произнести еще хоть слово, леди Монтберри, выгнувшись как кошка, соскочила с дивана и, схватив миссис Феррари за плечи, стала трясти ее-,с безумным неистовством повторяя:

— Ты лжешь! Лжешь! Лжешь!

Внезапно оттолкнув насмерть перепуганную женщину, она воздела руки к небу:

— О! Господи Иисусе Христе! Святая Дева Мария! Возможно ли это? Может ли быть, что этого человека послала ко мне эта женщина?

Миссис Феррари, дрожа от страха, попыталась выскользнуть в дверь. Миледи метнулась к ней, как черная молния.

— Стой, дура! Стой где стоишь и отвечай! Если ты поднимешь крик, клянусь, я задушу тебя собственными руками! Сядь… Сядь, успокойся, не бойся ничего. Глупая! Это я дрожу от ужаса! Это я чуть не схожу с ума! Признайся, ты солгала! Ты все придумала? Да? Отвечай! Ты сдуру произнесла это имя? Нет! Нет! Я тебе не верю! Всю правду я смогу узнать только у нее! Где она живет? Где? Ответь, мерзкая гадина, и я отпущу тебя!

Как ни напугана была миссис Феррари, она стиснула зубы и решилась молчать, но все существо ее сотрясала крупная дрожь. Миледи зашипела и угрожающе вскинула руки с длинными желтыми крючковатыми пальцами. Что было делать Эмилии? Охнув, она отшатнулась к стене и… назвала адрес.

Презрительно усмехнувшись, миледи выпрямилась и резким жестом указала на дверь. Эмилия на ватных ногах побрела к выходу. Но леди Монтберри уже пришла в голову другая мысль.

— Нет! — воскликнула она. — Нет! Ты выдашь меня! Ты предупредишь ее! Она не примет меня, она успеет скрыться. Мы поедем к ней вместе. Успокойся! Сядь! Ты к ней не войдешь! Мы только доедем до места, а там… Сейчас я позову горничную. Повернись спиной к двери — страшно смотреть на твою перепуганную рожу.

Она требовательно позвонила. Влетела горничная.

— Что угодно, мадам?

— Плащ и шляпку! Живо!

Девушка принесла плащ и шляпку.

— Кэб, прежде чем я сосчитаю до десяти!

Служанка исчезла. Леди Монтберри, постояв у зеркала, с кошачьей гибкостью обернулась к миссис Феррари.

— Краше в гроб кладут, не правда ли? — произнесла она с угрюмой вспышкой иронии. — Дайте вашу руку.

Взяв Эмилию под руку, она повлекла ее к выходу.

— Вам нечего бояться, если вы будете послушны, — шептала миледи, спускаясь по лестнице. — Доставьте меня к мисс Локвуд, и мы расстанемся навсегда.

В вестибюле милая парочка столкнулась с владелицей гостиницы.

— Моя добрая приятельница миссис Феррари, — любезно представила спутницу леди Монтберри. — Я так рада встрече.

Хозяйка проводила их до дверей. Кэб ждал.

— Усаживайтесь, добрая миссис Феррари, — сказала ее сиятельство, — и назовите кучеру адрес.

Они тронулись. Настроение леди Монтберри вновь переменилось. Она со стоном откинулась на подушки и погрузилась в мрачные мысли, не обращая никакого внимания на маленькую женщину, чью волю она подчинила себе. Всю дорогу женщины провели в тягостном молчании. Когда кэб замер возле дома мисс Локвуд, миледи оживилась. Она легко выскочила на мостовую и захлопнула за собой дверцу, прежде чем миссис Феррари успела пошевелиться.

— Отвезите даму домой! — повелительно бросила кучеру леди Монтберри. Через мгновение она уже стучала в двери. Ей отворили.

— У себя мисс Локвуд?

— У себя, — был ответ.

Леди Монтберри вошла в дом.

— Куда ехать, сударыня? — обратился извозчик к Эмилии.

Миссис Феррари приложила ладони к вискам, пытаясь сосредоточиться. Могла ли она оставить свою подругу и благодетельницу на произвол страшной женщины? Что сейчас можно предпринять? К кому обратиться? Тревожные мысли тщетно метались в ее маленькой головке. Проходивший мимо молодой человек случайно бросил взгляд в окно кэба и подошел к дверце. По-видимому, он узнал миссис Феррари.