Во время длительной паузы прохладный ночной ветер шевелил занавески и белые шторы на окнах. Нед, опираясь на локти, уставился на посетителей. Рукава его белой пижамы засучились, демонстрируя белые и исхудавшие за девять дней руки. Ему выбрили голову, как обычно делают в таких случаях. Тонкая марлевая повязка создавала почти нелепый контраст с бледным красивым лицом, голубыми глазами и решительной складкой у рта. Внезапно он засмеялся.

— Это шутка?

— Нет, — заверил его Дермот. — Улики против нее очень веские. А семья Лоз почти ничего не делает, чтобы помочь ей.

— Неудивительно. — Нед откинулся на подушки и начал слезать с кровати.

Следующие моменты запомнились наблюдателям как весьма хаотичные.

На лице Неда появилось прежнее насмешливое выражение. Пошатываясь, но твердо держась рукой за столик у кровати, он, казалось, содрогался от конвульсий, безмолвно хохоча над понятной ему одному шуткой.

— Я считаюсь больным? — продолжал он. — Отлично! Тогда не волнуйте меня зря. Мне нужна моя одежда. Для чего? Разумеется, чтобы пойти в ратушу. Если мне не дадут одежду, я выпрыгну из окна. Ева подтвердила бы, что я слов на ветер не бросаю.

— Мистер Этвуд, — начала сиделка, — мне придется вызвать кого-нибудь, чтобы вас задержали…

— Предупреждаю, милочка, что я выпрыгну, прежде чем ваша ручка притронется к звонку. В данный момент я вижу только шляпу. Ладно, если понадобится, прыгну в ней. — Он обратился к Дермоту и месье Горону: — Я не знаю, что происходило в городе с тех пор, как я отключился. Если хотите, можете рассказать мне по пути в ратушу. В этом деле, джентльмены, одни колесики вращаются внутри других. Вы не понимаете…

— Думаю, что понимаем, — отозвался Дермот. — Миссис Нил рассказала нам о человеке в коричневых перчатках.

— Но держу пари, она не рассказала вам, кто это был. А почему? Потому что она этого не знает.

— А вы знаете? — осведомился месье Горон.

— Конечно, — ответил Нед, после чего префект сорвал с головы шляпу-котелок с явным намерением стукнуть по головному убору кулаком. Нед продолжал покачиваться, держась за столик; его лоб избороздили морщины. — Вероятно, Ева говорила вам, как мы смотрели из окна в кабинет и видели кого-то со стариком? А потом видели его уже мертвым? В том-то вся шутка. Это был…

Глава 17

— Мадам и месье, — позвал судебный следователь месье Вотур, — милости прошу в мой скромный кабинет.

— Спасибо, — буркнула Дженис.

— Вы позволите нам поговорить с Евой? — пыхтя, вымолвила Хелена. — Как бедняжка все это переносит?

— Думаю, не слишком хорошо, — проворчал дядя Бен.

Тоби ничего не сказал — только сунул руки в карманы и покачал головой в мрачном сочувствии.

Ратуша в Ла-Банделетт была высоким узким зданием из желтого камня, обращенным фасадом к парку и находящимся неподалеку от центрального рынка, разумеется, наличествовали башенные часы. Кабинет месье Вотура — большая комната на верхнем этаже — имел два широких окна, одно из которых выходило на север, а другое на запад. Шкафы с картотекой, несколько пыльных юридических книг — судебному следователю полагалось разбираться в юриспруденции — соседствовали с фотографией в рамке какого-то забытого важного лица в мундире Почетного легиона.

Стол месье Вотура стоял таким образом, что следователь сидел спиной к западному окну. К нему было развернуто шаткое деревянное кресло, над которым висела лампа, установленное на некотором расстоянии от стола.

Потом вошедшие заметили еще кое-что, показавшееся им одновременно ребяческим и устрашающим.

Сквозь незанавешенное западное окно внезапно проник слепящий белый луч света, заставив их подпрыгнуть, скользнул, как швабра, по комнате и исчез. Это был луч большого маяка. Человеку, сидящему в кресле свидетеля лицом к столу месье Вотура, безжалостный свет ударял бы в глаза каждые двадцать секунд.

— О, этот несносный маяк! — пробормотал месье Вотур, отмахиваясь от луча рукой. Он указал на стулья у боковой стены, куда не попадал свет. — Пожалуйста, садитесь и устраивайтесь поудобнее.

Следователь сел за стол, повернувшись на вращающемся стуле лицом к посетителям.

Непостижимым образом ему удавалось издавать хрустящий звук, потирая руки. Месье Вотур был худощавым пожилым человеком с суровым взглядом и намеком на бакенбарды.

— Мы увидим миссис Нил? — осведомился Тоби.

— Ну… пока нет, — ответил месье Вотур.

— Почему?

— Потому что сначала я должен получить кое-какие объяснения.

Белый луч снова проник в окно, превратив месье Вотура в силуэт, несмотря на лампу на потолке, коснулся края его седых волос и продемонстрировал, как он снова потирает руки. Если бы не странный жест, ничто не могло бы выглядеть уютнее кабинета этого господина, склонного к театральным эффектам. Тикали часы, а на боковом столике свернулась кошка.

Тем не менее они почти физически ощущали гнев, излучаемый судебным следователем.

— Только что у меня состоялся длительный телефонный разговор с моим коллегой, месье Гороном, — продолжал месье Вотур. — Сейчас он в отеле «Донжон». Месье Горон говорил о новых уликах. С минуты на минуту он прибудет сюда со своим другом, доктором Кинроссом. — Следователь хлопнул по столу ладонью. — Однако я даже сейчас не считаю, что мы поторопились, арестовав мадам Нил…

— Вот как? — воскликнул Тоби.

— Но эти новые улики поразительны. Они приводят меня в замешательство и заставляют вернуться к определенному пункту, указанному некоторое время назад доктором Кинроссом, о котором мы, вполне естественно сосредоточившись на мадам Нил, едва не забыли.

— Тоби, — тихо спросила Хелена, — что случилось прошлой ночью?

Повернувшись, она протянула руку к месье Вотуру. Пожалуй, Хелена оставалась наиболее хладнокровной из всей семьи Лоз, которые явно чуяли западню.

— Должна сообщить вам, месье Вотур, — продолжала она, — что прошлой ночью мой сын вернулся домой поздно и в ярости…

— Это не имеет никакого отношения к смерти отца, — с отчаянием в голосе прервал Тоби.

— Я встала, так как не могла заснуть, и спросила, не выпьет ли он чашку какао. Но Тоби ушел в свою спальню, хлопнув дверью и не сказав даже трех фраз. — Лицо Хелены омрачилось. — Я только поняла, что у него произошла ужасная ссора с Евой, которую, по его словам, он больше не желает видеть.

Месье Вотур опять потер руки. Белый луч вновь скользнул по его плечу.

— А он сказал вам, где был, мадам? — спросил судебный следователь.

Хелена выглядела озадаченной.

— Нет.

— Он не упоминал дом 17 по рю де ла Арп?

Хелена покачала головой.

Дженис и дядя Бен наблюдали за Тоби. Внимательный зритель мог бы заметить кривую улыбку, мелькнувшую на лице Дженис, которую юная леди, выпившая четыре мартини на пустой желудок, тут же завуалировала преувеличенной серьезностью. Дядя Бен скреб перочинным ножом в пустой чашечке трубки — царапающие звуки, казалось, действовали Тоби на нервы. Но Хелена, очевидно ничего не замечая, продолжала тем же умоляющим тоном:

— Ссора с Евой показалась мне последней соломинкой. Думая об этом, я была не в состоянии спать. Фактически я видела, как она утром вернулась домой с мужчиной зловещего вида, который вроде бы знаменитый доктор. А в довершение всего Еву арестовали. Все это связано между собой? Не могли бы вы рассказать нам, что происходит?

— Присоединяюсь к просьбе, — промолвил дядя Бен.

Челюсти месье Вотура плотно сжались.

— Значит, ваш сын ничего не рассказал вам, мадам?

— Я же говорила, что нет.

— Даже об обвинении, выдвинутом мадам Нил?

— Обвинении?

— Что кто-то из членов вашей семьи в коричневых перчатках прокрался в кабинет сэра Мориса и убил его.

Наступило долгое молчание. Тоби продолжал энергично качать головой, словно не мог допустить подобного предположения.

— Я знал, что эти коричневые перчатки рано или поздно всплывут, — заметил дядя Бен с удивительным спокойствием, словно обдумывая эту идею со всех сторон. — Вы хотите сказать, что девушка… кого-то видела?

— А если так, месье Филлипс?

Дядя Бен сухо улыбнулся:

— В таком случае, друг мой, вы бы не предполагали, а арестовывали. Думаю, мы можем не сомневаться, что она никого не видела. Убийство в семье, а? Ну и ну?

— Нет смысла утверждать, — выпалила Дженис, — что та же мысль не приходила в голову нам всем!

Хелена уставилась на нее:

— Только не мне. Дженис, дорогая, ты сошла с ума? Или мы все обезумели?

— Послушайте… — начал дядя Бен и затянулся пустой трубкой.

Он ждал, пока они не посмотрят на него с той снисходительностью, с которой откликались на любые его идеи, не связанные с починкой домашнего оборудования. Его лицо было нахмурено, а в поведении ощущалась настойчивость.

— Незачем притворяться, что мы еще глупее, чем на самом деле. Конечно, это всем нам приходило в голову. — Остальные выпрямились, шокированные резкостью его тона. — Черт возьми, давайте перестанем быть «цивилизованной» семьей! Давайте впустим воздух и дневной свет в наши души… если они у нас имеются!

— Бен! — вскрикнула Хелена.

— Двери и окна в доме были заперты, так что это не был грабитель. Не нужно быть детективом, чтобы понять это. Преступление совершила либо Ева Нил, либо кто-то из нас.

— По-твоему, — осведомилась Хелена, — я должна больше заботиться о благополучии постороннего человека, чем собственной плоти и крови?

— Тогда к чему лицемерить? — отозвался дядя Бен. — Почему не заявить прямо, что, по-твоему, это сделала Ева?

— Потому что я очень привязана к этой девушке, — затараторила Хелена. — И у нее полно денег, что может пригодиться Тоби. Вернее, пригодилось бы, если бы я могла выбросить из головы мысль, что она убила Мориса. Но я не могу этого сделать.