— Еще как. Я не могла разобрать слова, так как не понимаю по-английски. Но это звучало скверно. — Она достала катушку красных ниток и поднесла ее к свету. — Надеюсь, у вас нет разногласий по поводу… компенсации?

— Есть, — сказала Ева.

— Мадам?

— Я не хочу выкупать у вас вашего любовника, — продолжала дочь старого Джо Нила, таким образом четко давая Тоби отставку. Справедливость требует отметить, что этот аспект дела сердил Тоби не меньше, чем Еву. — Но могу сделать вам предложение. Я заплачу вам двойную компенсацию, если вы убедите вашу сестру Иветт признаться полиции, что она заперла передо мной заднюю дверь моего дома ночью, когда был убит сэр Морис Лоз.

Прю слегка побледнела, поэтому ее розовые губы и темные ресницы стали выделяться еще рельефнее.

— Я не знаю, чем занимается моя сестра.

— Вы не знаете, к примеру, что она подводит меня под арест? Очевидно, в надежде, что тогда месье Лоз женится на вас?

— Мадам! — воскликнула Прю.

Кажется, она действительно этого не знает, подумала Ева.

— Не беспокойся насчет ареста, — проворчал Тоби. — Они блефуют.

— Вот как? Полдюжины полицейских явились в мой дом, чтобы забрать меня в тюрьму. Я убежала от них и отправилась сюда.

Тоби дернул себя за воротник. Хотя Ева говорила по-английски, Прю, несомненно, поняла смысл. Она обследовала еще одну катушку и поставила ее на стол.

— Полиция придет сюда?

— Меня бы это не удивило, — ответила Ева.

Прю дрожащими пальцами рылась в корзине, вытаскивая оттуда всевозможные предметы, которые, быстро осмотрев, бросала на стол. Еще несколько катушек. Булавки. Ножницы. Далее таинственным образом появились обувной рожок, гибкий сантиметр и сетка для волос, в которой запуталось кольцо.

— У вашей сестры есть один пунктик, — сказала Ева. — Но я не догадывалась, что это вы.

— Благодарю, мадам.

— Однако ничего не выйдет. Месье Лоз не хочет жениться на вас, о чем, должно быть, говорил вам сам. С другой стороны, моей жизни угрожает вполне серьезная опасность, и ваша сестра в состоянии избавить меня от нее.

— Не понимаю, о чем вы. Иветт считает меня глупой и ничего мне не рассказывает.

— Пожалуйста, выслушайте меня! Ваша сестра отлично знает, что происходило той ночью. Она может сказать полиции, что месье Этвуд все время находился в моей спальне. Если они не поверят ему, то наверняка поверят ей. Но так как единственная причина, по которой она желает моего ареста, пунктик насчет вас, то… — Ева оборвала фразу, от удивления поднявшись с кресла.

Прю почти опорожнила корзину. Ее последняя находка, которую она с презрением швырнула среди булавок и катушек, могла быть дешевой безделушкой, но не обязательно. Это было ожерелье старинной формы из мелких прозрачных граненых камешков, чередующихся с голубыми и оправленными в металл. Когда ожерелье свернулось змейкой там, куда Прю бросила его, камни начали мерцать при свете лампы.

— Где вы его взяли? — спросила Ева.

Прю подняла брови.

— Это? Оно ничего не стоит, мадам.

— Ничего не стоит? — Ева подхватила ожерелье за кончик и поднесла его к лампе. — Бриллианты и бирюза. Это ожерелье мадам де Ламбаль! Если я не обезумела окончательно, то последний раз я видела его в коллекции сэра Мориса Лоза в шкафчике слева от двери кабинета.

— Бриллианты и бирюза? Мадам ошибается, — не без горечи сказала Прю. — Вы в этом сомневаетесь? Пусть мадам отнесет ожерелье в магазин месье Вейля недалеко отсюда и спросит, во сколько он его оценивает.

— Да, — странным тоном заговорил Тоби. — Но где ты взяла его, малютка?

Прю переводила взгляд с него на Еву.

— Может быть, я глупая, как говорит моя сестра. — Самоуверенное личико сморщилось. — Может быть, моя идея никуда не годилась. Господи, если я ошиблась, сестра убьет меня! Вы пытаетесь меня обмануть. Я вам не верю. Больше я не стану отвечать на ваши вопросы. Сейчас я позвоню сестре…

Произнеся эту страшную угрозу, Прю так быстро выбежала из комнаты, что они не могли бы ее остановить, даже если бы хотели. Они слышали, как ее каблучки стучат по лестнице за дверью. Ева бросила ожерелье на стол.

— Ты дал его ей, Тоби?

— Конечно нет!

— Ты уверен?

— Разумеется. Кроме того, — добавил Тоби, повернувшись к Еве спиной таким образом, что теперь его лицо смотрело на нее из зеркала, — то ожерелье не исчезло. Оно по-прежнему в шкафчике слева от двери. По крайней мере, было там, когда я уходил из дому час назад. Помню, Дженис обратила на него мое внимание.

— Тоби, — спросила Ева, — на ком были коричневые перчатки?

Зеркало, слегка поврежденное пятнами ржавчины, искажало лицо Тоби.

— Когда полиция допрашивала меня днем, — продолжала Ева, чувствуя, что каждый нерв в ее теле напряжен до предела, — я не рассказала им всю правду. Нед Этвуд видел человека, который убил твоего отца. А я почти видела его. Некто в коричневых перчатках вошел в кабинет, разбил табакерку и убил сэра Мориса. Если Нед не умрет… — глаза Тоби в зеркале начали бегать, — он расскажет, что видел. Я могу сообщить тебе лишь то, что это был один из членов твоей милой семейки.

— Это грязная ложь, — негромко сказал Тоби.

— Можешь думать так, если хочешь.

— Что видел твой… твой дружок?

Ева объяснила ему.

— И ты ничего не рассказала об этом Горону? — Казалось, у Тоби пересохло в горле.

— Нет. И знаешь почему?

— Понятия не имею. Разве только чтобы не упоминать о пылких объятиях с…

— Тоби Лоз, ты хочешь, чтобы я дала тебе пощечину?

— Так-так. Кажется, мы становимся вульгарными?

— И ты еще говоришь о вульгарности?

— Прости. — Тоби закрыл глаза и сжал кулаки. — Но ты не понимаешь, Ева. Это последняя соломинка. Я не могу допустить, чтобы мою мать или сестру упоминали в связи с этим!

— Кто сказал о твоей матери и сестре? Я только рассказываю о том, что может удостоверить Нед и, вероятно, Иветт Латур. А я, как дура, молчала об этом, боясь повредить тебе! Ты выглядел таким благородным и прямодушным…

Тоби указал на потолок:

— Ты злишься на меня из-за нее?

— Я вообще на тебя не злюсь.

— Ревнуешь, а? — осведомился Тоби.

Ева задумалась.

— Самое забавное, что, пожалуй, нет. — Она засмеялась. — Если бы ты видел свое лицо, когда я вошла сюда! Это было бы очень весело, если бы за мной не гналась полиция. А теперь мы нашли у мадемуазель Прю ожерелье, которое выглядит точь-в-точь как…

Портьера, отделяющая гостиную от лавки, была изготовлена из плотной коричневой синели. Чья-то рука отодвинула ее. Ева увидела кривую улыбку — как будто со ртом было не все в порядке — на лице высокого мужчины в старом спортивном костюме, который снял шляпу, войдя в гостиную.

— Извините за вторжение, — сказал Дермот Кинросс, — но не мог бы я взглянуть на это ожерелье?

Тоби круто повернулся.

Подойдя к столу, Дермот положил на него шляпу, подобрал ожерелье из прозрачных и голубых камешков, поднес его к лампе и пропустил сквозь пальцы. Достав из кармана ювелирную линзу, он неловко вставил ее в правый глаз и стал разглядывать ожерелье.

— Да, — сказал Дермот, облегченно вздохнув. — Все в порядке. Оно не настоящее.

Он бросил ожерелье и спрятал линзу в карман.

Ева обрела голос:

— Вы с полицией! Они…

— Следуют за вами? Нет, — улыбнулся Дермот. — Я пришел на рю де ла Арп повидать антиквара — месье Вейля. Хочу услышать его мнение об этом…

Он вынул из внутреннего кармана какой-то предмет, завернутый в папиросную бумагу. Развернув его и держа за кончик, он продемонстрировал второе ожерелье из поблескивающих прозрачных и голубых камешков. Внешне оно настолько походило на ожерелье на столе, что Ева несколько мгновений недоуменно переводила взгляд с одного на другое.

— Это, — объяснил Дермот, постучав по ожерелью, которое достал из кармана, — ожерелье мадам де Ламбалъ из коллекции сэра Мориса Лоза. Как вы помните, после преступления его нашли на полу под шкафчиком.

— Ну? — спросила Ева.

— Меня заинтересовало почему. Это настоящие бриллианты и бирюза. — Он снова притронулся к ним. — Месье Вейль только что заверил меня в этом. Но оказывается, существует второе ожерелье — точная имитация. Возникает предположение, что…

Дермот сделал паузу, во время которой смотрел в пустоту, потом кивнул, тщательно завернул подлинное ожерелье в папиросную бумагу и спрятал его в карман.

— Может, объясните, что, черт побери, вы тут делаете? — рявкнул Тоби.

— Я вторгся в ваш дом, сэр?

— Вы знаете, что я имею в виду. И прекратите вежливо именовать меня «сэр». Это звучит, как будто…

— Да?

— Как будто вы насмехаетесь надо мной!

Дермот повернулся к Еве:

— Я видел, как вы вошли. Шофер такси сказал мне, что вы еще здесь, а входная дверь была открыта настежь. Я хотел сказать вам, что вы можете больше не беспокоиться. Полиция пока что не собирается вас арестовывать.

— Но они пришли в мой дом!

— Ну, у них такая привычка. Теперь они постоянно будут на волоске от вас. Но могу сообщить по секрету, что куда больше они хотели повидать Иветт Латур, которая так радушно их приняла. И если этой злобной старой деве в данный момент не приходится худо, то я ничего не знаю о французском характере… Так что успокойтесь.

— Я… со мной все в порядке.

— Вы обедали?

— Н-нет.

— Так я и думал. Эту оплошность надо исправить. Уже двенадцатый час, но какой-нибудь ресторан можно найти в любое время. Идея вот в чем. Наш друг Горон слегка заколебался после того, как кое-кто указал ему, что один из членов семьи Лоз намеренно солгал.

При зловещих словах «семья Лоз» атмосфера снова изменилась. Тоби шагнул вперед: