— Вы утверждаете, — продолжал префект, — что месье Этвуд «споткнулся на лестнице и разбил нос». А других повреждений у него не было?

— Других повреждений? Не понимаю.

— Например, не повредил ли он себе голову?

Ева нахмурилась:

— Не знаю. Мог повредить. Лестница высокая и крутая, а он скатился по ней почти с самого верху. В темноте я не видела, что произошло. Но кровь шла у него из носу.

Месье Горон улыбнулся, словно ожидая этого:

— Продолжайте, дорогая мадам.

— Я выпустила его через заднюю дверь…

— Почему через заднюю?

— Потому что на улице было полно полицейских. Нед ушел, и тогда это случилось. В задней двери моего дома пружинный замок. Когда я стояла там, ветер захлопнул дверь, и я не могла вернуться в дом.

После краткой паузы, во время которой члены семьи Лоз медленно переглянулись, Хелена заговорила с мягким упреком:

— Должно быть, дорогая, ты ошиблась. Твою дверь захлопнул ветер? Неужели ты не помнишь?

— Всю ту ночь ветра не было, — вмешалась Дженис. — Мы говорили об этом, когда возвращались из театра.

— Да, знаю…

— Тогда, дорогая… — начала Хелена.

— Я тоже об этом думала. Потом мне пришло в голову, что кто-то мог… ну, нарочно захлопнуть дверь.

— Ого! — воскликнул месье Горон. — Кто же?

— Иветт — моя горничная. — Ева стиснула кулаки. — Почему она меня так ненавидит?

Брови месье Горона полезли еще выше.

— Насколько я понимаю, мадам, вы обвиняете Иветт Латур в том, что она намеренно захлопнула дверь изнутри?

— Не знаю, что и думать. Я пытаюсь понять, что могло произойти.

— Мы тоже, мадам. Продолжайте ваше интересное повествование. Вы находились в заднем саду…

— Разве вы не понимаете? Дверь была заперта. Я не могла войти.

— Не могли войти? Но ведь достаточно было всего лишь постучать или позвонить в дверь, не так ли?

— Это бы разбудило прислугу, а я боялась будить Иветт…

— Которая, по-видимому, проснулась сама и по какой-то причине захлопнула перед вами дверь. Умоляю вас не волноваться, — с сочувствием в голосе добавил месье Горон. — Я не стараюсь поймать вас в ловушку. Я всего лишь пытаюсь установить правду.

— Но это и есть правда!

— От начала до конца?

— Я вспомнила, что у меня в кармане пижамы ключ от парадной двери, обогнула дом и вошла. Не помню, где я потеряла пояс — я заметила, что он пропал, когда… ну, умывалась. Полагаю, вы нашли его?

— Да, мадам. Прошу прощения, но есть одна маленькая деталь, которую не объясняет ваш рассказ. Я имею в виду осколок агата, найденный застрявшим в кружеве пеньюара мадам.

— Об этом я ничего не знаю. Пожалуйста, поверьте мне. — Ева прижала ладони к глазам и снова их опустила. Страстная искренность в ее голосе не могла не впечатлить слушателей. — Я впервые об этом слышу. Практически могу поклясться, что осколка не было там, когда я вернулась в дом. Понимаете, я сняла пеньюар, чтобы замыть следы крови. Очевидно, кто-то позже подложил осколок туда.

— Подложил туда, — повторил месье Горон. Это прозвучало скорее как заявление, чем как вопрос.

Ева засмеялась, переводя взгляд с одного лица на другое.

— Но вы ведь не можете считать меня убийцей!

— Откровенно говоря, мадам, эта фантастическая идея была высказана.

— Я могу доказать правдивость каждого моего слова!

— Как, мадам? — осведомился префект и начал барабанить холеными пальцами по столику возле его стула.

Ева повернулась к остальным:

— Простите. Я не говорила об этом раньше, так как не хотела рассказывать вам, что Нед был в моей комнате.

— Вполне понятно, — бесстрастным тоном заметила Дженис.

— Но все это так нелепо… — Ева развела руками, — что я даже не нахожу слов. Это все равно как если бы вас разбудили среди ночи и обвинили в убийстве человека, которого вы никогда не видели. Я бы напугалась до смерти, если бы не знала, что могу доказать правдивость моих слов.

— Должен повторить свой вопрос, мадам, — сказал месье Горон. — Как это можно доказать?

— Разумеется, с помощью Неда Этвуда.

— Ах вот как.

Приподняв лацкан пиджака, префект понюхал белую розу в петлице. Он смотрел в пол, сдвинув брови.

— Скажите, мадам, вы всю неделю обдумывали эту историю?

— Я ничего не обдумывала. Обо всем этом я впервые услышала сегодня. Я говорю правду.

Месье Горон оглядел присутствующих.

— Возможно, мадам виделась с месье Этвудом в течение этой недели?

— Разумеется, нет.

— Ты все еще влюблена в него, Ева? — тихо спросила Дженис.

— Конечно нет, дорогая, — успокаивающе промолвила Хелена.

— Благодарю вас. — Ева посмотрела на Тоби. — Должна ли я говорить тебе это? Я ненавижу Неда. Никого в жизни я так не презирала. Больше я никогда не хочу его видеть.

— Думаю, мадам едва ли сможет увидеть его снова, — негромко заметил месье Горон.

Все повернулись к нему. Префект, возобновивший было изучение пола, снова поднял глаза.

— Несомненно, мадам знает, что месье Этвуд не в состоянии подтвердить ее историю, даже если бы пожелал это сделать? — Его голос стал резким. — Мадам известно, что месье Этвуд лежит в отеле «Донжон», страдая от сотрясения мозга?

Вероятно, прошло десять секунд, прежде чем Ева поднялась с глубокого кресла, уставясь на префекта. Дермот впервые заметил, что на ней серая шелковая блузка и черная юбка, контрастирующие с бело-розовой кожей и широко расставленными серыми глазами. Ему казалось, что он читает каждую мысль в ее голове, и теперь он почувствовал новую эмоцию.

Он догадывался, что до сих пор эти обвинения были для нее всего лишь нелепой скверной шуткой. Но сейчас она увидела их в ином свете и понимала, куда это может привести. Ева ощущала смертельную опасность, исходящую от каждого вежливого слова и жеста префекта.

— Сотрясения… — начала она.

Месье Горон кивнул.

— Неделю назад, в половине второго ночи, — продолжал он, — месье Этвуд вошел в вестибюль «Донжона». Поднимаясь на лифте в свой номер, он потерял сознание.

Ева прижала пальцы к вискам.

— Это произошло после того, как он расстался со мной. Было темно, я ничего не видела. Должно быть, он ударился головой, когда… — После паузы она добавила: — Бедный Нед!

Кулак Тоби Лоза обрушился на каминную полку. На вежливом лице месье Горона мелькнула ироническая усмешка.

— К несчастью, месье Этвуд, прежде чем упасть в обморок, успел объяснить, что на улице его сбила машина и он ударился головой о край тротуара. Это последнее, что он произнес… — Месье Горон провел пальцем в воздухе, словно подчеркивая свои слова. — Как вы понимаете, месье Этвуд не сможет давать показания. Он вряд ли поправится.

Глава 10

На лице месье Горона отразилось сомнение.

— Возможно, мне не следовало сообщать вам это, — добавил он. — Я поступил неосмотрительно. Обычно мы не бываем так откровенны с обвиняемыми до ареста.

— Ареста? — воскликнула Ева.

— Должен предупредить, чтобы вы ожидали его, мадам.

Эмоции достигли пика. Остальные уже не могли ограничиваться французской речью.

— Они не могут поступить так с британской подданной! — вскрикнула Хелена со слезами на глазах, воинственно выпятив нижнюю губу. — Бедный Морис был одним из ближайших друзей консула. Тем не менее, Ева…

— Это требует объяснений, — сказала Дженис. — Я имею в виду осколок агата от табакерки. И почему ты не позвала на помощь, если действительно боялась этого мистера Этвуда? Я бы поступила именно так.

Тоби мрачно пинал ногой каминную решетку.

— Меня мучит, — пробормотал он, — что этот парень находился в комнате, когда я звонил.

Дядя Бен не сказал ничего. Он вообще редко бывал разговорчивым. Дядя Бен привык работать руками: он мог починить автомобиль, выстругать игрушечный кораблик или оклеить обоями стену не хуже любого профессионала. Покуривая трубку у чайного столика, он иногда ободряюще улыбался Еве, но продолжал качать головой, а его обычно добрые глаза выглядели обеспокоенными.

— Что касается вопроса о взятии миссис Нил под стражу… — продолжал по-английски месье Горон.

— Одну минуту, — сказал Дермот.

Все вздрогнули, когда он заговорил.

Они не видели или, во всяком случае, не замечали Дермота, сидящего в темном углу у рояля. Теперь же взгляд Евы устремился на него. На мгновение он почувствовал приступ паники, какую ощущал, думая, что ему придется жить без половины лица. Это был реликт тех тяжких дней, когда Дермот осознал, что душевные страдания — самые мучительные, и выбрал соответствующую профессию.

Месье Горон вскочил на ноги.

— Боже мой! — театрально воскликнул он. — Совсем забыл! Друг мой, прошу прощения за свою невежливость. Но при таком возбуждении… — Префект сделал рукой широкий жест. — Позвольте представить вам моего друга, доктора Кинросса из Англии. А это люди, о которых я вам говорил. Миледи Лоз, ее брат, дочь и сын. И мадам Нил. Как вы поживаете? Надеюсь, хорошо?

Тоби Лоз весь напрягся.

— Вы англичанин? — осведомился он.

— Да, — улыбнулся Дермот. — Но пожалуйста, не беспокойтесь из-за этого.

— Я думал, вы один из людей Горона, — с досадой промолвил Тоби. — Черт возьми, мы говорили так свободно…

— Какое это имеет значение? — сказала Дженис.

— Я очень сожалею, — извинился Дермот. — Единственным оправданием моего вторжения служит то, что…

— Я пригласил его, — объяснил месье Горон. — Мистер Кинросс — величайший доктор из всех, практикующих на Уимпол-стрит. К тому же, насколько мне известно, он поймал трех преступников. Одного — потому что у того был неверно застегнут пиджак, другого — потому что тот неправильно говорил. Вопросы психологии, понимаете? Я попросил его прийти сюда…