Первая проблема решалась просто. Не сомневаюсь, что им удалось подкупить кого-то из высокопоставленных банковских чиновников. То, что они пытались провернуть подобный трюк с Бискартом, служит тому доказательством. Но не думаю, что нам удастся привлечь кого-нибудь из этих чиновников к суду. Зато сможем арестовать и благополучно предъявить обвинения их главному информатору, их козырному тузу, нашему доброму другу, брокеру — аристократу, лорду Чарнли. Чтобы преуспеть в пиратском деле, вам не обойтись без поддержки корабельной страховой компании Ллойда. Достаточно заручиться содействием кого-нибудь из служащих компании. Вроде лорда Чарнли. Он ведь служит страховым агентом именно у Ллойда. И не смотри на меня так испуганно, ты меня сбиваешь.

Большинство ценных морских грузов страхуют в компании Ллойда. Чарнли должен знать, по крайней мере, о некоторых из них. Ему должны быть известны оценка груза, координаты фирмы или банка-отправи-теля и, возможно, дата отправления и название судна.

— Но лорд Чарнли — богатый человек,— возразила она.

— Лорд Чарнли производит впечатление богатого человека,— поправил ее я.— Естественно, ему нужно подтверждать состоятельность, чтобы быть допущенным в клуб. Возможно, он поставил не на ту страховую контору или играл на бирже. Ему нужны были деньги, или он просто хотел иметь больше. У него могло быть достаточно денег. Но они — как алкоголь. Некоторые люди могут пить, а другие не могут. Так и с деньгами: есть люди, у которых чем их больше, тем больше хочется.

Так вот. Доллман решил вторую проблему: захват судна. Не думаю, чтобы ему пришлось для этого слишком напрягаться. Суда твоего мужа развозят нефть по самым диким и суровым уголкам земного шара, и немудрено, что ему приходится прибегать к услугам самых диких и суровых людей. Доллман вряд ли занимался подбором всей команды, он просто нашел нашего доброго друга, капитана Имри, которому наверняка есть что рассказать о своей жизни, и наделил его полномочиями для подбора помощников из людей, работающих на Скураса. Когда команда пиратов была сформирована и готова к действиям, господа Скурас, Лаворски и Доллман ждали, пока жертва выйдет в открытое море, затем высаживали вас со служанкой на берег, в гостиницу, брали ребят на «Шангри-ла», шли на перехват судна с товаром и, воспользовавшись одной из разработанных уловок, о которых я расскажу как-нибудь на досуге, проникали на борт и захватывали корабль. Затем на «Шангри-ла» доставляли моряков на берег и оставляли под присмотром, пока пираты отводили захваченное судно в условленное место.

— Это неправда, это не может быть правдой,— зашептала она. Давненько я не видел, как женщина заламывает руки, но Шарлотта Скурас делала именно это. Лицо ее побелело. Она знала: то, о чем я говорю, правда.— Условленное место, Филип? Что за условленное место?

— Где можно спрятать корабль, Шарлотта?

— Откуда мне знать? — Она устало пожала плечами.— Я сегодня плохо соображаю. Где-нибудь в Арктике или в пустынном норвежском фьорде. На необитаемом острове. Я не могу больше ничего придумать, Филип. Таких мест немного. Корабль не иголка.

— Таких мест миллион. Корабль можно спрятать практически где угодно. Открыть краны забора воды в трюмах и в моторном отсеке, потом взорвать пару аварийных зарядов.

— Ты хочешь сказать... ты хочешь сказать, что...

— Именно это я и хочу сказать. Его нужно потопить. Западная часть пролива, к востоку от острова Дабб Сгейр, представляет собой бурный поток со специфическим названием «Беул нан Уам», или «Врата Могилы». На дне его сейчас должно быть самое перенаселенное кладбище кораблей в Европе. Между приливом и отливом, на спокойной воде краны открывались в специально отведенном месте «Беул нан Уама», и корабли шли на дно. Все пять.

Буль, буль, буль — и все. Если обратиться к расписанию приливов и отливов, получается, что все суда были потоплены около полуночи. Ночь спишет все, как говорил поэт, только на этот раз не без ущерба для страховых компаний. «Беул иан Уам». Удивительно, никогда раньше не задумывался над этим. Очень подходящее название. Могильные врата. Эти проклятые слова обозначены на всех картах крупным шрифтом. Слишком откровенно, чтобы навести Калверта на подозрения.

Ее не интересовали мои разглагольствования. Она сказала:

— Дабб Сгейр? Но... но ведь там живет лорд Кирксайд.

— Только не «но», а «потому что». Это место было подобрано твоим мужем. Или, если это была и не его идея, он все организовал. Я только сравнительно недавно с удивлением узнал, что ваш муженек — старый собутыльник лорда Кирксайда. Видел его вчера, но он не сказал ни слова. Как и его прелестная дочь.

— Удивляюсь твоей прыткости. Я никогда не видела его дочь.

— А следовало бы. Она считает тебя старой каргой, жадной до мужниных денег. Очень славная девочка. Но боится до смерти за собственную жизнь и за жизнь всех остальных тоже.

— С чего это?

— Как, ты думаешь, нашей троице удалось склонить лорда Кирксайда на свою сторону?

— Деньгами. Подкупом.

Я отрицательно покачал головой.

— Лорд Кирксайд — шотландец и джентльмен. Настоящая гремучая смесь. Старому Скурасу, со всеми его деньгами, не удалось бы уговорить лорда Кирксайда бесплатно проехать на автобусе. Пример плохой, потому что лорд Кирксайд вряд ли когда-нибудь ездил на автобусе, но, главное, он абсолютно неподкупен. Поэтому наши замечательные друзья похитили его старшего сына — младший живет в Австралии,— а чтобы Сьюзен Кирксайд не выкинула какой-нибудь фортель, заодно прихватили и ее жениха. Это догадка, но очень правдоподобная. Предполагается, что оба погибли.

— Нет, нет,— она поднесла руку ко рту, голос ее задрожал.— Боже мой, нет!

— Боже мой, да. Это логично и потрясающе действует. Они также похитили сыновей сержанта Макдональда и жену Дональда Макичерна, по тем же причинам. В обмен на молчание и пособничество.

— Но... но люди не могут исчезнуть просто так.

— Мы имеем дело не с уличными воришками, а с преступниками-профессионалами. Исчезновения были обставлены как смерть от несчастного случая. Исчезли и другие люди. Те, кто по несчастью оказался в море недалеко от того места, где наши друзья выжидали подходящий момент, чтобы пустить воду в трюмы захваченных кораблей.

— Это не вызвало подозрений у полиции? Столько маленьких лодок исчезло в одном и том же месте.

— Они отводили или оттаскивали эти лодки за пятьдесят или больше миль и бросали на скалы. Так поступили с двумя яхтами. Еще одна пропала бесследно. Четвертая вышла из Торбея и впоследствии затонула. Пропажа одной яхты не может вызвать серьезных подозрений.

— Должно быть, это правда. Понимаю, что это должно быть правдой.— Она качала головой, как будто совсем не веря в то, что так оно и было.— Все сходится, многие вещи можно объяснить. Но... но что толку знать это сейчас? Они охотятся за тобой. Они понимают, что ты заподозрил что-то неладное в Лох Хурон. Они уйдут...

— Откуда они узнают, что я заподозрил Лох Хурон?

— Дядюшка Артур сам говорил мне об этом в рубке вчера вечером,— сказала она с удивлением в голосе.— Разве ты не помнишь?

Я не помнил. Теперь вспомнил. Я был полуживым от недосыпа. Глупое замечание. Возможно, я проболтался. К счастью, дядюшка Артур этого не слышал.

— Деньки Калверта уже на исходе,— сказал я.— Голова не работает. Конечно же, они смоются. Но не в ближайшие сорок восемь часов, Они решат, что у них много времени в запасе. Прошло меньше восьми часов с того момента, как мы попросили сержанта Макдональда передать им, будто мы отправляемся на Большую землю за помощью.

— Ясно,— кисло сказала она.— А что ты делал сегодня на Дабб Сгейр, Филип?

— Сделал немного, но достаточно.— Еще одна святая ложь.— Достаточно для того, чтобы подтвердить все мои подозрения. Я проплыл вдоль берега и обнаружил вход в корабельный ангар. Ангар что надо. Он не только изнутри оказался в три раза больше, чем кажется снаружи, но к тому же набит водолазным снаряжением.

— Водолазным снаряжением?

— Помоги нам Бог. Ты почти такая же глупая, как и я. Как, ты думаешь, они достают товар с потопленных кораблей? Используют специальный катер с компрессором, который прячут в ангаре на Дабб Сгейр.

— Это все, что тебе удалось обнаружить?

— А больше там ничего нет. Я собирался осмотреть замок — к нему ведет лестница, вырубленная в скале прямо от ангара,— но на полпути сидел какой-то детина с автоматической винтовкой на коленях. Что-то вроде часового. Он все время прикладывался к бутылке, но работу свою делал. Мне не удалось бы приблизиться к нему и на сотню шагов без опасения быть продырявленным насквозь. Поэтому я ушел.

— Боже правый,—зашептала она.— Ну и дела. Какой ужас. И у вас нет передатчика, мы не можем позвать на помощь. Что же нам делать? Что мы будем делать, Филип?

— Я собираюсь отправиться туда на «Файеркресте» ближайшей ночью. Вот что. У меня под кушеткой в салоне припрятан автомат, и у дядюшки Артура с Тимом Хатчинсоном есть оружие. Пойдем на разведку боем. Времени у них мало, и они постараются смотаться не позднее завтрашнего утра. Створки ворот ангара неплотно прилегают друг к другу, и если света сквозь щель не будет видно, значит, они еще не закончили свои подводные работы. Мы подождем, пока они закончат и вернутся. Увидим свет за две мили, когда они откроют ворота ангара, чтобы завести водолазный катер. Им ведь нужно загрузить на него груз, взятый раньше на остальных четырех кораблях. Пока будет происходить загрузка, ворота ангара, естественно, будут закрыты. Мы снесем эти ворота. Носом «Файеркреста». Они не кажутся мне слишком крепкими. Застанем их врасплох, тепленькими. Автомат на небольшом расстоянии очень грозное оружие.

— Вас убьют, убьют! — Она подошла и села на край кровати. Глаза широко раскрыты от ужаса.— Прошу тебя, Филип! Умоляю, не надо. Тебя убьют, поверь мне. Всеми святыми умоляю, не делай этого!