Прислуга-негритянка подозрительно глянула на мой портфель.

— Мистер Ричардс вернулся? — спросил я.

— Не знаю. А что вам угодно?

— Скажите ему, что я пришел по поводу кражи.

— Вы из полиции?

— Я работаю совместно с полицией.

— Что же вы сразу не сказали! Входите, вас обязательно примут.

Она привела меня в комнату с низким потолком и стенами, сплошь заставленными книжными шкафами. Некоторые книги были в роскошных переплетах, но я мог бы побиться об заклад, что их никто не читал. Скорее всего, они были куплены целой библиотекой.

Вскоре появился мужчина лет пятидесяти. Он подошел ко мне и решительным жестом пожал мою руку. У него было круглое лицо и вьющиеся с проседью волосы.

— Рад вас видеть, сержант. Всегда готов помочь нашей замечательной полиции, — выпалил он. — Вы любуетесь моей библиотекой? Она стоила мне больше пяти тысяч долларов. Жаль, нет времени прочесть их. А этот орган в алькове стоил мне три тысячи. Садитесь же! Выпьете стаканчик?

— Нет, спасибо. Но я не полицейский, я уполномоченный по надзору за условно осужденными. Моя фамилия Кросс.

— А, понимаю… — он немного замялся, но потом продолжил. — Я поклонник и вашей деятельности, мистер Кросс. Ваши парни делают замечательную работу. Хотите сигару?

— Нет, спасибо.

Он взял сигару и отрезал кончик.

— Вы не знаете, от чего отказываетесь. Я выписываю их прямо с Кубы. Четыреста пятьдесят за тысячу. Я заказываю их раз в два месяца. Может, вы считаете, что это вредно для здоровья? Так нет! Совсем нет! Сегодня, например, играя в гольф, я побил все рекорды. На пари, понимаете? Это принесло мне две сотни долларов!

— Примите мои поздравления, мистер Ричардс.

Ирония до него не доходила, он радовался как ребенок.

— Конечно. не Бобби Джонс, но я здорово играю. Могу играть и бесплатно, особенно когда при этом приобретаю новых друзей, — он закурил сигару и зажмурился от удовольствия, — Ли сказала мне, что вы пришли по поводу кражи. Держу пари, что вы нашли краденое.

— Увы, нет. Я пришел только для того, чтобы получить от вас некоторые сведения.

— Насчет того, что было украдено?

— Насчет вора, — ответил я, но он, кажется, не слушал меня.

— Страховая компания согласилась возместить мне ущерб. Четырнадцать сотен плюс двадцать долларов, из них триста сорок — за костюм. Сначала они не верили, что я заплатил за него целых триста сорок долларов, но я показал им счет, и им некуда было деваться. Совершенно новый, костюм, я надевал его один раз, и его только вернули из чистки. Наверное, его повесили в прихожей, а парень увидел его и прихватил.

— Вы видели этого парня?

— Нет, его видела Мэйбл. Мэйбл — это моя жена. Кажется, она с ним даже довольно долго беседовала. Она пригласила его сюда, а он нас обокрал, — мистер Ричардс рассмеялся. — Так что вы хотели узнать? А может, вы хотите мне что-то предложить?

— У меня есть с собой несколько фотографий… — я указал на свой портфель. — Могу я повидать вашу жену?

— Конечно, — он открыл рот, чтобы позвать ее, но вспомнил, что он богач, подошел к стене и позвонил. — Зачем мне кричать, когда я могу вызвать прислугу и распорядиться, чтобы она позвала Мэйбл? Служанка, которую вы видели, получает у меня две сотни в месяц с едой и жильем. Когда я начинал, у меня столько не было.

Я не очень много сумел узнать из его монологов и решил выяснить хоть что-нибудь.

— Но ведь вашего вора задержали? Может, ваша жена видела его в тюрьме?

— Нет, его не задержали, это была ошибка. Мэйбл бывает наивна и слишком доверчива, но она бы узнала его. К тому же ее даже не вызывали в полицию.

— Но тогда кто же просил вашу жену опознать подозреваемого?

— Детектив из страховой компании, на следующий день после того, как она узнала свои часы-браслет. Мне пришлось отдать обратно двести долларов за них. Это были уникальные часы! К счастью, свои часы с бриллиантами Мэйбл держит в сейфе.

Мне еще никогда не приходилось допрашивать такого бестолкового типа. Я так и не узнал ровным счетом ничего из всей его болтовни.

— Если я правильно понял, — медленно проговорил я, — страховой компании удалось найти ваши часы?

— Точно! Ровно через пятнадцать дней после кражи, у скупщика в Лос-Анджелесе. Им даже удалось выяснить, кто именно продал эти часы. Какой-то фотограф из Пасифик Палисада.

— Фотограф?

— Да. Вор тоже был фотографом, по крайней мере, выдавал себя за такового. Но это был не тот. Тот, кто продал часы скупщику, сказал, что купил их у одного клиента, и, кажется, он говорил правду. Мэйбл ездила с этим типом из страховой компании в Пасифик Палисад. Она вошла в фотоателье и спросила, во сколько ей обойдется художественный портрет. Она прекрасно справилась со своей ролью, можете мне поверить. Она всегда была хорошей актрисой. Я лично поставил с ней тридцать фильмов.

На пороге появилась горничная.

— Вы вызывали меня, мистер Ричардс?

— Да, скажите миссис Ричардс, чтобы… Одним словом, попросите ее спуститься ко мне в библиотеку.

Когда горничная вышла, я спросил хозяина:

— Надеюсь, что миссис Ричардс вполне здорова? У нее не больное сердце?

— У Мэйбл? Она здорова как лошадь!

Подумав, он все-таки бросил на меня вопросительный взгляд.

— Фотографии, о которых я говорил, сняты с мертвого человека.

— Мертвого?!

— У него не слишком приятный вид, так как он погиб при несчастном случае. Я хотел вас об этом предупредить.

— Ба! Она достаточно их повидала!

— Что я повидала, Джесон? — раздался спокойный женский голос.

Миссис Ричардс вошла в комнату совершенно бесшумна Это была высокая, стройная женщина, и если бы не легкая седина в волосах, ее можно было бы принять за молодую девушку. На ней было черное, не слишком открытое вечернее платье.

— Что тут происходит? — спросила она.

— Вот этот джентльмен… Мистер Кросс, не так ли?.

Так вот, он хочет показать тебе фотографии мертвеца…

— Ради Господа Бога, мистер Кросс! Что за странная мысль?

— Я полагаю, мадам, речь идет о человеке, который вас обокрал, — попытался объяснить я.

— По правде говоря, — заметила она, — «обокрал» — это в данном случае не совсем точное слово.

— В самом деле, — согласился Ричардс. — Это ты сама пригласила его и практически все преподнесла ему на блюдечке. Если бы мы не были застрахованы, я бы стал беднее на тысячу четыреста двадцать долларов. Нет, ошибся… — машина в его голове принялась считать. — Нет, только на тысячу двадцать, потому что часы были возвращены.

Миссис Ричардс положила руку на его плечо.

— Но так как мы все-таки были застрахованы, ты не потерял ни цента. Запомните это, — обратилась она уже ко мне.

— А как все это произошло, миссис Ричардс? — спросил я, надеясь получить наконец какой-нибудь вразумительный ответ.

— О, самым естественным образом! Этот молодой человек — у него, кстати, был изумительный голос — позвонил мне в одно февральское утро…

— Нет, это было в январе, — перебил ее муж. — Двенадцатого января, чтобы быть точным.

— Пусть в январе, — вздохнула Мэйбл. — Он сказал мне, что работает на один магазин и что он слышал о нашем доме как об очень комфортабельном, модно и со вкусом обставленном. Попросил у меня разрешения сделать несколько снимков. Я, разумеется, согласилась. Видите ли, мистер Кросс, я очень горжусь нашим домом и…

— Еще бы ты им не гордилась! — снова вмешался Ричардс. — Он стойл мне шестизначную сумму и…

— Помолчи немного, Джесон. Короче, этот фотограф явился утром с фотоаппаратом, треногой и всем прочим. Я показала ему весь дом, и он сделал несколько снимков… а может, только делал вид, что снимает. Я была столь легкомысленна, что оставляла его одного в нескольких комнатах, и он воспользовался этим. По-моему, он хватал все, что под руку подворачивалось. Я же обнаружила это несколько позже?.. А тогда еще умудрилась предложить ему бутылочку пива.

— Пиво, кстати, отличного качества, — снова возник Ричардс. — Прямо из Англии…

— И стоит очень дорого, — со смехом закончила его жена. — Не обращайте на него внимания, мистер Кросс. Он совсем не скупой, у него просто мания — переводить все в цифры. Какова моя стоимость, Джесон? Можешь ответить сразу?

— Ты имеешь в виду — для меня? Миллион долларов!

— Выдумщик. Я просто старая кляча.

— Не говори так вульгарно, дорогая!

— Я никогда не корчу из себя, аристократку, — она повернулась ко мне. — Покажите мне эти фотографии, мистер Кросс.

Я протянул ей их. Она нахмурилась, разглядывая изуродованное тело.

— Бедняга! Что с ним случилось?

— Его сбила машина. Вы узнаете его?

— Я думаю, что это тот самый человек, но я бы не рискнула поклясться в этом.

— Этого я от вас и не прошу. Но ведь можно сказать, что вы, миссис Ричардс, почти уверены в этом?

— Да, мне кажется. Когда он погиб?

— В прошлом феврале.

Она вернула мне фотографии и сказала мужу:

— Видишь, я же говорила тебе, что этот фотограф из Пасифик Пэлисад — совсем другой человек. Он старше, солиднее и волосы у него гораздо темнее.

— Тем не менее мне хотелось бы поговорить с ним, — сказал я. — Где находится его ателье?

— Я уже не помню адреса, но попытаюсь объяснить вам, как туда проехать. Вы знаете перекресток, где бульвар Сансет пересекается с Пляжем прогулок?

— Слева, если ехать на север.

— Да. Вот там вы его и найдете. В тех местах просто нет другого фотографа, а у него на витрине выставлены портреты, — она слегка пожала плечами. — Надо сказать, что это одно из самых печальных мест, какие мне только попадались.