Тетушки, помешанной на садоводстве, в столовой не было. Лорд Уитфилд восседал за столом, поедая почки и запивая их кофе. Бриджит Конвей уже покончила с завтраком и стояла у окна, глядя на улицу.

Поздоровавшись с хозяевами и отведав яичницу с беконом, Люк уселся поудобнее и начал:

— Мне пора приступать к работе. Вот только, боюсь, разговорить людей будет очень непросто. Сами понимаете, что я имею в виду не таких, как вы с… Бриджит. (Он едва не назвал ее «мисс Конвей», но вовремя спохватился.) Вы бы рассказали мне все, что знаете, но боюсь, о местных суевериях вам мало что известно. А меня интересуют прежде всего они. Вы не представляете, сколько их еще сохранилось в разных отдаленных уголках. Например, в одной девонширской[222] деревушке приходскому священнику пришлось убрать несколько старых гранитных менгиров[223], стоявших возле церкви. Именно пришлось, потому что всякий раз, когда кто-то умирал, его прихожане, соблюдая какой-то старинный ритуал, обходили вокруг этих столбов. Поразительно, насколько живучи языческие обряды.

— Вы совершенно правы, — согласился лорд Уитфилд. — Образование — вот что нужно людям. Я говорил вам, что подарил местной общине прекрасную библиотеку? Я купил за бесценок старый помещичий дом, и теперь там одна из прекраснейших библиотек…

Люк решительно пресек поползновения лорда Уитфилда перевести разговор на его великие деяния.

— Замечательно, — с жаром воскликнул он. — Честь вам и хвала. Вы верно уловили причину закоренелого невежества. Но мне, как вы понимаете, требуются именно такие вот неискушенные невежи. Старинные обычаи, бабушкины сказки, остатки древних ритуалов вроде… — И Люк почти дословно пересказал целую страницу из специально проштудированного им научного сборника. — Если мне что-то удастся разузнать, то скорее всего это будут ритуалы, имеющие отношение к смерти, — закончил он. — Погребальные обряды и обычаи, как правило, сохраняются дольше, чем другие. К тому же сельские жители вообще любят поговорить о смерти. Уж не знаю почему.

— Им нравятся похороны, — согласилась Бриджит, продолжавшая стоять у окна.

— Именно с этого я и решил начать, — продолжал Люк. — Если мне удастся получить в церковном приходе список недавно умерших, познакомиться с их родственниками и разговорить их, я наверняка обнаружу что-нибудь любопытное. У кого можно получить такие сведения? Наверное, у местного священника?

— Мистеру Уэйку, вероятно, будет очень интересно с вами пообщаться, — сказала Бриджит. — Он славный старик и в некотором роде собиратель древностей. Полагаю, он мог бы дать вам обширный материал для исследования.

Люк немного растерялся и подумал, что ему вовсе ни к чему, чтобы священник оказался таким уж знатоком по части старины. Иначе он сразу же поймет, что сам Люк ничего в этом не смыслит.

Вслух же он с чувством произнес:

— Вот как славно. Вы-то, пожалуй, не знаете точно, кто умер в прошлом году.

— Дайте вспомнить, — пробормотала Бриджит. — Ну, конечно, Картер. Он держал отвратительную забегаловку «Семь звезд» — ниже по течению реки.

— Пьяница и негодяй, — безапелляционно заявил лорд Уитфилд. — Один из этих сквернословов-социалистов. Умер, туда ему и дорога.

— Еще миссис Роуз, прачка, — продолжила Бриджит. — И юный Томми Пирс, прегадкий, надо сказать, был мальчишка. Ну и, конечно, эта девица Эми… как там ее фамилия…

Интонация Бриджит слегка изменилась, когда она произносила последнее имя.

— Эми? — переспросил Люк.

— Эми Гиббс. Она была служанкой у нас, а потом перешла к мисс Уэйнфлит. По поводу ее смерти проводили расследование.

— Почему?

— Эта дурочка перепутала в темноте какие-то склянки, — сказал лорд Уитфилд.

— Она думала, что принимает микстуру от кашля, но в бутылочке оказалась краска для шляпок, — объяснила Бриджит.

Люк удивленно приподнял брови.

— Трагическая ошибка, — отозвался Люк.

— Поговаривали, что она сделала это нарочно, — медленно, как бы нехотя добавила Бриджит. — Из-за какой-то размолвки со своим молодым человеком.

Наступило молчание. Люк инстинктивно почувствовал, как в воздухе повисло что-то недосказанное.

«Эми Гиббс? — подумал он. — Да, это имя мисс Пинкертон тоже упоминала».

Он вспомнил, что старая леди называла и мальчишку — некоего Томми, о котором была явно невысокого мнения (как, впрочем, и Бриджит!). И — он был почти уверен в этом — фамилия Картер тогда тоже прозвучала.

Поднявшись, Люк беззаботно изрек:

— Наша беседа действует на меня довольно тягостно — как будто я только и делаю, что роюсь в могилах. Свадебные обряды интересны ничуть не меньше — правда, тут постороннего человека труднее разговорить.

— Пожалуй, вы правы, — сказала Бриджит, слегка скривив губки.

— Заклятия или сглаз — тоже весьма любопытные темы, — продолжал Люк с деланным энтузиазмом. — С ними часто сталкиваешься в таких тихих местечках. Вы не слышали, чтобы здесь кто-нибудь об этом судачил?

Лорд Уитфилд слегка покачал головой. А Бриджит Конвей пояснила:

— Слухи о таких вещах до нас вряд ли бы дошли…

— Конечно, конечно, — на лету подхватил Люк. — Чтобы про это получше разузнать, придется пообщаться с людьми не столь высокого положения в обществе. Для начала схожу-ка я к викарию[224], может, он что-нибудь расскажет. Потом, наверное, в «Семь звезд», так, кажется, вы сказали? И насчет этого шкодливого мальчишки… У него остались какие-нибудь близкие родственники?

— Миссис Пирс держит табачный и газетный киоск на Хай-стрит.

— Ее мне посылает сама судьба. Ну, я пошел.

Бриджит грациозно отошла от окна.

— Пожалуй, я составлю вам компанию, если вы не возражаете.

— Конечно нет.

Он постарался выглядеть предельно искренним, но все же опасался, что она заметила его секундную растерянность.

С престарелым священником он предпочел бы поговорить наедине, без Бриджит, которая при ее уме и проницательности, конечно, сразу поймет что к чему.

Ну что ж, придется ему сыграть свою роль как можно убедительней.

— Подождите меня минутку, Люк, я только переобуюсь.

Странное теплое чувство охватило его при звуке собственного имени, произнесенного так непринужденно. А впрочем, как еще могла она к нему обратиться? Согласившись с легкой руки Джимми изображать его кузину, она и не могла называть его «мистер Фицвильям». И вдруг он встревоженно подумал: «Интересно, что она думает обо всем этом? Господи, что у нее на уме?»

Просто удивительно, что это не беспокоило его прежде. Кузина Джимми была до сих пор для него всего лишь удобной ширмой — неким абстрактным персонажем, без плоти и крови. Он не задумывался, что она из себя представляет, просто ему удобно было воспользоваться предложением приятеля, уверенно заявившего: «Бриджит я беру на себя».

Он уже не помнил, какой он представлял себе в тот момент эту кузину, но скорее всего миниатюрной блондинкой, достаточно ловкой для того, чтобы завоевать благосклонность богатого патрона.

А оказалось, что у этой секретарши есть характер и холодный ясный ум, и… и он не имеет ни малейшего понятия, что она думает о нем. Одно было ясно — провести ее не так легко.

— Ну, вот я и готова.

Она подошла так тихо, что он не услышал ее шагов. На ней не было шляпки, и она не закрепила волосы сеткой. Как только они вышли из дома, ветер подхватил длинные черные пряди, бешено закрутил их и швырнул ей в лицо.

— Я пригожусь вам в качестве проводника, — улыбаясь, сказала Бриджит.

— Очень любезно с вашей стороны, — вежливо ответил Люк. Ему вдруг показалось, что в ее улыбке проскользнула легкая ирония.

Оглянувшись на зубчатые стены кирпичного чудовища, он раздраженно заметил:

— Какое уродство! Неужели его нельзя было остановить?

— Мой дом — моя крепость, — отозвалась Бриджит. — Эту поговорку Гордон воспринимает абсолютно буквально! Он обожает свою крепость.

Сознавая, что его реплика отдает дурным тоном, Люк все же не удержался:

— Но ведь это ваш старый дом? Вы тоже «обожаете» его теперь, когда видите, во что его превратили?

Бриджит посмотрела на него немного недоумевающе.

— Не хочется разрушать драматический образ, созданный вашим воображением, — пробормотала она. — Но меня увезли отсюда, когда мне было всего два с половиной года. Так что ностальгии по старому дому у меня нет. Я даже толком его не помню.

— Вы правы. Извините, я, кажется, впал в киношную сентиментальность.

Она рассмеялась:

— Да. Реальность редко дает нам такую возможность.

В ее голосе неожиданно прозвучала горькая насмешка, поразившая его. Он густо покраснел под загаром, но вдруг сообразил, что это относилось не к нему. И насмешка и горечь адресовались ей самой. Люк благоразумно промолчал. Но Бриджит Конвей его все сильнее начинала интересовать…

Минут через пять они подошли к церкви и примыкавшему к ней домику викария. Хозяина они застали в кабинете.

Альфред Уэйк был низеньким сутулым старичком с очень кроткими рассеянными голубыми глазами и с обходительными манерами. Их визит, по-видимому, обрадовал, но и несколько удивил его.

— Мистер Фицвильям, остановился у нас в Эш-Мэнор, — представила Люка Бриджит. — Он хотел бы получить ваши рекомендации в связи с книгой, которую пишет.

Мистер Уэйк обратил свой кроткий вопрошающий взор на Люка, и тот пустился в объяснения.

Поначалу он очень нервничал. Во-первых, из-за священника, который, несомненно, разбирался в фольклоре и суевериях гораздо больше, чем он сам, едва успевший пролистать несколько случайно подвернувшихся книг.

Во-вторых, из-за Бриджит, стоявшей рядом и слушавшей его.