— Это ваша. На другой спит повар. Есть будете вместе с ним, на кухне.

— А где туалет?

— На конюшне. На другой стороне двора.

— А душ или ванна?

Он молча ткнул рукой в сторону раковины на лестничной площадке. С выражением явного удовольствия, буквально написанного на лице. Нет, не написанного, а начертанного. Крупными буквами! Наверное, считал, что здорово наказывает меня за то, что там, в отеле, я назвал его прислугой… Ну уж нет, пусть думает что хочет, но мне надо немедленно и однозначно протестовать. Ведь если я соглашусь, то как буду пользоваться радиопередатчиком и писать отчеты Туфану? Да никак! А это большая, очень большая проблема…

Я поднял с пола мою сумку и решительно пошел к выходу.

— Вы куда это?

— Сообщить мистеру Харперу, что здесь я спать не буду.

— С чего бы это? Если это устраивает повара, то почему, интересно, не устраивает шофера?

— Это не устраивает не шофера, а мисс Липп. Ей вряд ли захочется сидеть рядом с воняющим водителем. А мыться здесь, как мне кажется, негде.

— А чего же вы ожидали? Отдельных апартаментов?

— Нет. Просто я могу найти себе номер в ближайшем отеле или вы можете найти себе другого водителя. Только и всего.

Вообще-то в данном случае я ничего не терял. Отступить никогда не поздно, мои требования были достаточно обоснованны — ведь заботился я не о себе, а прежде всего о хозяйке. Кроме того, у меня было чувство, что сама готовность это обсуждать показывала его слабость. Тогда почему бы и не попробовать?

Он бросил на меня гневный взгляд:

— Поставьте машину на место. Что делать, мы решим позже. — И с важным видом хозяина пошел к лестнице. Молодец, да и только!

Я молча последовал за ним. В самом низу Фишер свернул налево и пошел куда-то внутри дома по коридору, а я вышел во дворик, поставил мою сумку у стены и вернулся к машине. Никуда не торопясь, завел ее в «гараж», снова вошел в дом, нашел кухню, что в общем-то оказалось совсем не трудно по острому чесночному запаху…

Кухня располагалась в большой комнате с каменным полом на левой стороне коридора: явно старинная угольная жаровня с тремя дымоходами у дальней стены, массивный сосновый стол с двумя длинными скамьями в самом центре, на нем кухонная утварь, пустые бутылки из-под вина… Справа, за маленькой дверью, то ли буфетная, где мылась посуда, то ли кухонный склад для продуктов — сразу понять было трудно. У плиты стоял низенький человек в грязно-синем халате, помешивая что-то в большой кастрюле. Гевен, повар. Кто же еще? Когда я вошел, он посмотрел на меня внимательными глазами, чуть скосил голову вбок… Темнокожий (но не чернокожий) человек среднего возраста, с круглым лицом, как ни странно, курносым носом и необычно крупными ноздрями… Под ними большой рот, полная нижняя губа, которая все время подрагивала так, будто он вот-вот заплачет. А широкая грудная клетка незаметно переходила в заметное брюшко. На щеках, как минимум, трехдневная щетина. А что тут удивительного? Где ему, собственно, бриться? Конечно, можно, но для этого надо куда-то специально идти…

Вовремя вспомнив, что он турок-киприот, я обратился к нему по-английски:

— Добрый вечер. Я — Артур Симпсон, шофер. А вы, очевидно, повар, мистер Гевен, так ведь?

— Да, он самый, Гевен. — Он перестал помешивать свое варево и протянул мне руку. Мы обменялись вполне дружескими рукопожатиями. — Хотите что-нибудь выпить? — предложил он.

— Да, спасибо, пожалуй, не откажусь.

Гевен достал бокал из таза с грязноватой водой, слегка ополоснул его под краном и плеснул туда немного коньяку из уже открытой бутылки, стоявшей на низеньком шкафчике прямо рядом с раковиной. Заодно налил и себе. А что, очень удобно и кстати…

— За знакомство! — почти торжественно произнес Гевен и, не дожидаясь моего ответа, осушил свой бокал.

Мне тут же вспомнились слова Туфана: «Он быстро напивается и становится очень агрессивным. Частенько даже нападает на людей!» Жаль, что я не удосужился спросить, на кого он обычно нападает. И за что? И с кем предпочитает пить? Со знакомыми или случайными людьми?..

— Вы англичанин? — поинтересовался он.

— Да.

— Откуда вам известно, что я говорю по-английски?

Глупый вопрос.

— Мне это совсем не известно, но зато я не говорю по-турецки.

Его это, похоже, полностью удовлетворило.

— Работали на этих когда-нибудь раньше? — поинтересовался он.

— Немножко. Совсем недавно перегнал для них сюда черный «линкольн» из Афин, который сейчас стоит здесь в гараже. Хотя обычно работаю там на своей собственной машине.

— Возите туристов?

— Да, вожу.

— А эти тоже туристы? — В его тоне, как ни странно, явно звучала некоторая ирония.

— Не знаю. Во всяком случае, они так говорят…

— О как! Молодцы. — Ухмыльнувшись, он подмигнул мне и продолжил помешивать свое варево. — Вы тут на понедельной?

— Если вы имеете в виду оплату, то да. На понедельной.

— Уже что-нибудь вам заплатили?

— Да, за перегон машины из Афин.

— И кто платил? Фишер?

— Нет, Харпер… А они что, не туристы?

Он скривился в довольной ухмылке. И покачал головой, как бы автоматически предполагая, что вопрос слишком глуп даже для того, чтобы на него отвечать.

— Если нет, то тогда кто же они такие?

Он пожал плечами:

— Кто они такие? Шпионы. Русские шпионы. Это все здесь знают. И Хамул, и его жена, и здешние рыбаки… Да вообще все… Хотите чего-нибудь поесть?

— Вообще-то пахнет хорошо.

— Оно и есть хорошо. Но это только для нас. Хамуле готовит его жена. Прямо там, в их столовой. Ну а потом уж я сам готовлю для шпионов. А что остается, это для нас. Причем самое что ни на есть вкусное… Ладно, давайте достаньте вон из того шкафчика две тарелки…

И овощной суп, и жареный цыпленок на самом деле оказались превосходными. Честно говоря, давно мне такого не приходилось есть. Что и говорить, повар он был отменный… Конечно же я понимал, что из-за острейшей чесночной подливы у меня потом будут проблемы с желудком, но они, учитывая нервное напряжение, в любом случае все равно были бы, так что, как говорят, семь бед — один ответ… В отличие от меня Гевен практически ничего не ел. Зато продолжал непрерывно пить свой коньяк. Но при этом мило улыбнулся, когда я попросил добавки.

— Я всегда любил англичан, — заявил он. — Несмотря даже на то, что вы поддерживаете против нас греков на Кипре. И хорошо, что вы сейчас здесь. Знаете, одному пить всегда плохо. Как-то неинтересно… А бутылку мы можем брать с собой каждый вечер. Нет проблем… — От удовольствия он чуть было не облизнулся.

Да, сейчас говорить ему о нежелании делить с ним комнату было явно некстати, это уж точно. Стоит подождать до лучших времен. Ну а там посмотрим.

Именно в это время на кухню вошел Фишер. Он с откровенным неодобрением бросил взгляд сначала на бутылку, затем на меня:

— Пойдемте, я покажу вам вашу комнату.

Гевен протестующе вытянул вперед руку:

— Эффенди, эффенди, ну дайте же человеку спокойно поужинать! Чуть попозже я сам ему покажу, где его постель.

Вот когда наступил момент со мной посчитаться. И Фишер его не упустил.

— Увы, боюсь, ничего не выйдет, шеф, — ядовито заметил он. — Спать с тобой в одной комнате наш дорогой друг считает для себя зазорным. — Он повелительно кивнул мне: — Ладно, пошли.

Нижняя губа Гевена задрожала так, будто он от обиды вот-вот впадет в пьяную истерику, но одновременно его рука стиснула бутылку… Ну а что, если он собирается запустить ее мне в голову? А что, если и то и другое?! И как мне тогда быть?

Я торопливо прошептал:

— Это приказ мистера Харпера. Я здесь совершенно ни при чем. — И как можно быстрее вышел из кухни. Если не сказать, вылетел.

Фишер уже поджидал меня на лестничной площадке.

— Будете пользоваться только этой лестницей, а не той, которая в передней части дома, — приказал он на редкость издевательским тоном и не скрывая своего явного удовольствия.

Мы спустились вниз, после чего он отвел меня по коридору в спальную часть дома. И, небрежно ткнув пальцем во вторую дверь с левой стороны, сказал:

— Вот эта ваша. А вон там, — он ткнул пальцем в соседнюю дверь, — ванная. Там есть душ… Машина понадобится нам завтра утром, в одиннадцать. Ровно в одиннадцать. Чистая, мытая и побритая. — И он, довольно хохотнув собственной шутке, вышел. Не забыв при этом — наверняка назло мне — выключить свет в коридоре.

Когда этот чертов Фишер наконец-то пропал из виду, я, само собой разумеется, снова включил свет в коридоре. В каком-то смысле назло ему! И внимательно осмотрел ванную комнату. Весьма странного вида и, скорее всего, пристроенную много позже, так сказать «потом». В оказавшемся никому не нужном складском помещении. Окна там не было, сантехника немецкого происхождения, 1905 года… Работал только кран холодной воды…

Спальная комната была не так уж плоха — все-таки делали-то тогда для себя. Пара довольно больших французских окон, двуспальная кровать с бронзовыми набалдашниками на спинках, старинный комод, просто гигантский платяной шкаф… Продольный столик у стены, почему-то с ручной швейной машинкой. Интересно, почему?.. Наверное, в свое время это была гостевая комната для дам, которые, как правило, приезжали со своей собственной прислугой, включая портных…

На кровати лежал пыльный матрац, но ни простыней, ни покрывала не было. Ну и что теперь — жаловаться опять? Нет, вряд ли. Теперь это, похоже, уже не имело особого смысла. Да, скорее всего, и опасно… Прежде чем взять из «гаража» мою сумку, я самовольно забрал из кладовой пару одеял. Затем вернулся в комнату. Радиосвязь с Туфаном назначена на одиннадцать, так что время еще было. Значит, надо использовать его, чтобы повнимательнее изучить предоставленную мне комнату. Кто знает, кто знает… А вдруг в ней найдется что-нибудь интересное?