Эрик Эмблер - Свет дня

— Он производитель конкретно чего?

— Тоже пока не знаем. Мы, конечно, направили запрос в Интерпол, но, полагаю, ответ будет отрицательным. Как уже произошло в случае и с Харпером, и с Липп. Это только увеличивает возможность того, что они проходят в спецслужбах по политической части.

— Или действуют под вымышленными именами.

— Что ж, тоже не исключено… Итак, на вилле также находятся муж и жена, местные турки, которые вот уже несколько лет следят за ее сохранностью, убирают… Кроме них там проживает повар, которого попросил найти Фишер. Агент хозяйки нашел турецкого киприота по имени Гевен, который некоторое время работал в Италии и хорошо знаком с итальянской кухней. Он хороший повар, но частенько напивается и становится весьма агрессивным. Относительно недавно отсидел небольшой срок за нанесение телесных повреждений официанту. Полагают, что, рекомендуя его Фишеру, агент, скорее всего, не был в курсе этого досадного эпизода.

— А против этой супружеской четы что-нибудь имеется?

— Нет. У них вполне хорошая репутация. Честные, нормальные люди. — Он отложил бумаги в сторону. — Это все, что мы пока знаем, однако развитие какого-то заговора начинает вырисовываться все очевиднее и очевиднее. Схема, скорее всего, здесь такая: первый участник появляется раньше остальных, чтобы организовать базу для последующих операций, второй организовывает доставку оружия, третий прибывает на специальном транспортном средстве с заранее приготовленной легендой прикрытия. Настоящие заговорщики, возможно, еще не прибыли. Информацию о них мы рассчитываем получить от вас. Пока же от вас требуется как можно скорее узнать две вещи: остается ли оружие все еще в машине, и если уже нет, то где оно теперь хранится. Первое будет относительно легко, второе, полагаю, куда сложнее.

— Если вообще возможно.

Он пожал плечами:

— На данном этапе особенно рисковать вам просто нельзя. В основном продолжайте прислушиваться, запоминать имена людей, названия мест… Особое внимание обращайте на возможные политические намеки, ссылки. Даже на самые мельчайшие… На сегодня все. У вас есть вопросы?

— Десятки, — не раздумывая, ответил я. — Осталось их только правильно сформулировать.

Ему это совсем не понравилось, что было заметно невооруженным взглядом. В общем-то довольно нагловато с моей стороны, но и он мне, честно говоря, достаточно надоел.

Туфан бросил на меня пристальный взгляд:

— А знаете, Симпсон, мой шеф вами пока доволен. Даже говорил о возможности помочь вам не только снятием всех предъявленных обвинений, но и кое-чем еще. Если, конечно, ваше сотрудничество с нами поможет нам успешно разрешить эту проблему, которой мы с вами сейчас занимаемся. Это ваш счастливый шанс, Симпсон. Не упустите его.

Что ж, придется постараться не упустить.

— Сэр, а что конкретно вы имеете в виду под «политическими намеками»? — смиренным тоном спросил я. — Те, которые делаются в защиту демократических идеалов? Или против военной диктатуры, каковой считается ваше нынешнее правительство? За деспотизм мира капитала? Против советского господства или за благосостояние всего человечества? Потому что, если речь идет о политических высказываниях или намеках именно такого рода, я могу сразу же вам ответить, что единственная часть человечества, которая по-настоящему интересует мистера Харпера, — это он сам.

— Не переживайте. Приблизительно то же самое можно сказать об абсолютном большинстве политических заговорщиков. В данном случае нас, естественно, интересуют их намерения в отношении армии, действующей в качестве доверенного лица нашей Республики. — Он произнес это коротко и жестко. По-военному. Тоном, не допускающим никаких возражений. — Как я уже говорил, этот ваш Харпер, вполне возможно, не более чем наемный исполнитель, но точно мы этого пока утверждать не можем. Не забывайте, в машине было шесть пистолетов и шесть полных боекомплектов к ним. Для шести человек!

— Здесь я тоже кое-чего недопонимаю, сэр. С гранатами-то все вроде ясно, но вот пистолеты! Неужели шести пистолетов достаточно, чтобы попытаться совершить государственный переворот? Если бы это были хотя бы несколько автоматов или пулеметов, то тогда…

— Мой дорогой Симпсон, в свое время начальник одной секретной политической организации в Белграде вручил четыре, всего четыре заряженных пистолета всего четырем глупым фанатикам. И хотя использовать тогда удалось только один из них, он был использован, чтобы застрелить кронпринца Фердинанда Австрийского, в результате чего тут же началась мировая война. К тому же учтите: пистолеты можно носить в карманах, автоматы же и тем более пулеметы — нельзя.

— Значит, вы предполагаете, что заговорщики собираются совершить на кого-то покушение?

— Именно это вы и должны помочь нам выяснить. Причем как можно быстрее… Еще вопросы есть?

— Скажите, а имеется ли какая-нибудь конкретная информация об этой компании «Текелек»? Судя по всему, Харпер использовал ее просто как прикрытие.

— Нет, пока еще нет. Мы все ждем ответа из Швейцарии. Если получим что-нибудь интересное, то немедленно сообщим вам тоже. Вопросы есть? Нет? Очень хорошо. Тогда желаю удачи.

Он передал мне портативный радиоприемник, встал, подошел к двери и отдал ожидавшему в коридоре лейтенанту приказ проводить меня назад до ворот. Я зашагал было к выходу, когда майор Туфан, что-то вдруг вспомнив, остановил меня:

— Да, вот еще что, Симпсон. Мне совершенно не хочется, чтобы вы шли на глупый риск, но вот что мне точно надо — это чтобы вы были в себе максимально уверены и делали все, что необходимо для дела. Для нашего дела… Кстати, некоторые считают, что уверенность заметно прибавляет оружие.

Я невольно скосил глаза на кобуру на его поясе. Туфан чуть усмехнулся:

— Это всего лишь обязательная часть офицерской формы, Симпсон. Не более того. Впрочем, можете его позаимствовать, если хотите. И носить в сумке вместе с радиоприемником.

Я отрицательно покачал головой:

— Нет, нет, спасибо. Думаю, мне от него будет только хуже. А что, если его вдруг увидят? Как объяснять? Что придумывать? Нет, нет, от него будет только головная боль. А ее у меня и без того хватает…

— Да, безусловно, вы правы. Без него куда спокойнее. И, главное, увереннее! Итак, на сегодня все.

Конечно же у меня не было ни малейшего желания идти ни на какой, даже самый минимальный риск. Вообще ни на какой! Все, что мне было надо, — это создать видимость моей полной готовности сотрудничать с ними и ухитриться выцарапать у Харпера мое покаянное письмо до того, как люди Туфана приберут его к рукам и приступят к интенсивным допросам с пристрастием. А в том, что так оно и будет, — причем, может быть, очень скоро, — у меня сомнений не было.

Туфан остался в комнате, чтобы позвонить, а мы с лейтенантом пошли по коридору к выходу. Причем он несколько раз бросал на меня косые взгляды, как бы пытаясь для себя решить, что лучше: затеять вежливую беседу с человеком, который в таких дружеских отношениях с самим всесильным майором Туфаном, или постараться ни во что не влезать. Так сказать, «не высовываться»? Судя по всему, возобладал здравый смысл, поэтому единственное, что он произнес, — это «Спокойной ночи, сэр!», когда я уже выходил из ворот.

«Пежо», как и положено, ждал меня снаружи. Водитель бросил взгляд на радиоприемник у меня в руке, но ничего не сказал. До отеля мы ехали в полном молчании. Каждый думал о чем-то своем. Добравшись до места, я, уже выходя из машины, поблагодарил его. Он дружески мне кивнул и, поглаживая рулевое колесо, сказал:

— На узких дорогах эта лучше всего.

В отеле я прежде всего зашел в бар, чтобы как можно быстрее выпить пару бокальчиков чего-нибудь покрепче. День-то выдался далеко не самый легкий, надо ведь и хоть немного расслабиться. Неизвестно еще, что ждет меня завтра…

«Заговор», — сказал тогда Туфан. И хотя в принципе меня это, честно говоря, совсем не удивило — и поведение, и действия этой тройки (Харпера, Липп, Фишера) с самого начала густо пахли криминалом, — но вот всю эту лабуду насчет рыцарей плаща и кинжала, покушений, переворотов и тому подобного проглотить было трудно. Если вообще возможно. Даже когда во дворце смотришь прямо на картину, на которой султана заставляют отречься от престола!

Теперь, сидя в баре отеля с бокалом бренди в руке, все представлял совсем иначе. Куда реальнее и, как бы это попроще сказать… куда надежнее! Дело в том, что мне такие люди, как Харпер и Фишер, были знакомы лично, а вот Туфану, боюсь, вряд ли. У него, так сказать, «иной круг общения». В основном профессиональный. Политический, видите ли, контекст! Ну надо же, хренотень собачья! И придумают же такое! Майор Туфан вдруг предстал перед моим мысленным взором совсем не как решительный командир расстрельного взвода, готовый в любую секунду отдать приказ «Пли!», а скорее как стареющая армейская дева, которая только и делает, что ищет под своей собственной постелью вражеских агентов, наемных убийц, политических заговорщиков, ну и… ну и всяких там прочих врагов народа! Наверное, это судьба всех профессиональных контрразведчиков, тут уж ничего не поделаешь…

Какое-то время — минуту или две — эта мысль меня по-своему даже забавляла, но затем я вдруг вспомнил про обшивку дверей машины, про пистолеты, газовые респираторы, гранаты за ней, и мне почему-то сразу же стало совсем невесело.

Если бы не все эти факты и воспоминания, я бы сделал по меньшей мере две вполне конкретные догадки о самом Вальтере Харпере и о его криминальной компании. И одна из них наверняка оказалась бы на сто процентов верной. Первая — наркотики. Турция — один из наиболее активных производителей и экспортеров опиума. Так что все, что здесь требуется, — это укромное местечко, где можно производить товар без особых проблем, и необходимый технический персонал: производитель промышленной продукции некто Фишер, «студентка» фрейлейн Липп и конечно же главный организатор мистер Харпер, который должен заниматься транспортировкой и продажами.