— И некоторое время занимался инвентаризацией?

— Да, около часа и сорока пяти минут.

— И когда он там находился, то увидел этот револьвер?

— Совершенно верно.

— И положил его к себе в карман?

— Да.

— И потом, согласно вашей версии, он, придя домой, вынул револьвер из кармана и положил его, ну, скажем, на кровать?

— Револьвер был в его кармане, — объяснил Трэгг. — Он вернулся домой, снял пиджак, брюки и начал бриться. Поэтому естественно предположить, что перед этим он вынул револьвер из кармана.

— Так почему же вы не могли обнаружить на револьвере отпечатков пальцев самого Фолкнера, лейтенант Трэгг?

Тот задумался на какое-то мгновение, а потом промолвил:

— Должно быть, убийца стер его отпечатки.

— С какой целью?

— Видимо, для того, — спокойно улыбнулся Трэгг, — чтобы уничтожить дискредитирующие его улики.

— Отсюда можно сделать вывод, что если подследственная — тот человек, который совершил преступление, и этот человек оказался достаточно умным, чтобы подумать об отпечатках пальцев на револьвере вообще, то он вряд ли оставил бы свои собственные, не так ли?

Трэггу явно не понравился этот вопрос.

— Что вы подразумеваете?

— Что я подразумеваю?

— Вы, наверное, считаете, что мне известны какие-нибудь факты, свидетельствующие об интеллекте убийцы?

— Вы уже подтвердили недюжинный ум убийцы, — сказал Мейсон. — Вы показали, что убийца стер отпечатки пальцев на револьвере, чтобы уничтожить дискредитирующие его улики. А теперь я спрашиваю у вас, согласуется ли эта ваша версия с тем, что убийство совершила Салли Медисон?

Лейтенант Трэгг, видимо, понял ход мыслей адвоката, а Мейсон тем временем продолжал:

— Не проще ли было предположить, что девушка рассказала правду: она, зная, что револьвер принадлежит Тому Гридли, попросту попыталась убрать его с места преступления?

— Предоставим это решать суду, — сказал Трэгг.

— Спасибо за совет, — ответил Мейсон с улыбкой. — А теперь я хотел бы задать вам несколько вопросов другого порядка, лейтенант Трэгг. Насколько я знаю, полиция придерживается того мнения, что Харрингтон Фолкнер был убит как раз в то время, когда писал на корешке чека имя Тома Гридли?

— Совершенно верно.

— И к этому выводу вас привел тот факт, что Фолкнер не успел дописать имя и чековая книжка была найдена на полу там, где он ее уронил?

— Да. Добавлю, что ручка тоже валялась на полу.

— А вы не думаете, что покойному могло что-нибудь помешать?

— Что именно? — спросил Трэгг. — Я был бы рад услышать ваше мнение. Что еще могло заставить человека оборвать запись на полуслове?

— Телефонный звонок, например, — высказал предположение Мейсон.

— Чепуха! — ответил Трэгг. — Если вас интересует мое мнение, то я говорю: абсолютная чепуха!

— Именно вашим мнением я и интересуюсь.

— Если бы зазвонил телефон, Фолкнер наверняка дописал бы фамилию до конца. Не бросил бы он на пол и чековую книжку вместе с ручкой.

— Следовательно, — подытожил Мейсон, — вы уверены, что Фолкнеру помешал фатальный выстрел?

— Я считаю, что другого объяснения найти нельзя.

— Вы разговаривали с джентльменом по имени Чарльз Менлоу?

— Да.

— Безотносительно к его показаниям вы, вероятно, знаете, что мистер Менлоу разговаривал с Фолкнером по телефону в то время, когда кто-то, может быть, подследственная, вошел в дом и был выгнан Фолкнером?

— Это не относится к делу, — вмешался Мэдфорд.

— Мне кажется, что обвинение просто тянет время, — заявил судья Саммервилл. — Значит, вы возражаете против этого вопроса?

— Нет. Но ведь все это есть в показаниях мистера Менлоу?

— Совершенно верно, — подтвердил лейтенант Трэгг.

— Значит, если в тот момент в дом к Фолкнеру действительно вошла Салли Медисон…

— Она сама призналась в этом, — перебил Трэгг. — Это явствует из ее письменных показаний.

— Вот именно, — продолжал Мейсон. — Если она вошла в незапертую дверь и увидела, что Фолкнер в спальне разговаривает по телефону, и если Фолкнер попытался выгнать ее, а она схватила револьвер и выстрелила в него, то она вряд ли могла стрелять в него еще раз, когда он подписывал корешок чека в ванной, не так ли?

— Минутку, минутку, поясните вашу мысль, — попросил Трэгг.

— Ведь совершенно очевидно, что, согласно версии полиции, когда Салли Медисон вошла в спальню, Фолкнер разговаривал по телефону. На его лице еще были следы мыльной пены, оставшиеся после бритья, а ванна наполнялась водой. Он попросил мисс Медисон покинуть его дом. Завязалась ссора. Она увидела револьвер, лежащий на постели, схватила его и выстрелила в Фолкнера. Ну, а теперь спрашивается, могла ли она стрелять в него, когда он был в ванной?

— Понятно, — ответил Трэгг. И добавил: — Я рад, что вы затронули эту тему, мистер Мейсон, потому что это наводит на мысль о хладнокровном убийстве с заранее обдуманными намерениями, а не об убийстве в состоянии аффекта.

— Из чего вы это заключили? — поинтересовался Мейсон.

— Фолкнер успел вернуться в ванную и начал заполнять чек. Вот тогда она его и пристрелила.

— Это ваша новая версия? — спросил Мейсон.

— Нет, это ваша версия, мистер Мейсон, — ответил Трэгг с улыбкой. — И мне кажется, версия неплохая.

— И когда Фолкнер падал, он опрокинул столик, на котором стоял сосуд с золотыми рыбками?

— Да.

— Но в самой ванне оказался еще один сосуд, гранитный, а в ванне плавала одна рыбка. Как вы объясните это?

— Рыбка попала туда случайно.

Мейсон улыбнулся.

— Не забывайте, лейтенант, что Фолкнер в это время наполнял ванну горячей водой. Он собирался мыться. Так сколько, по вашему мнению, времени может прожить рыбка в горячей воде, и как попал в ванну этот каменный сосуд?

Трэгг нахмурился, подумал несколько секунд, а потом сказал:

— Я не главное лицо в этом деле.

— Благодарю, лейтенант, за эти слова. Я боялся, что вас будут квалифицировать как главного свидетеля обвинения. Это касается ваших показаний и отпечатков пальцев Деллы Стрит. Самое главное, что вы знаете: эти отпечатки могли быть оставлены и до убийства.

— Но не таким путем, как вы это объясняете, — ответил лейтенант Трэгг. — Убийца, судя по всему, стер все отпечатки с револьвера.

— Значит, Салли Медисон вряд ли можно считать убийцей?

Трэгг нахмурился.

— Мне нужно еще подумать над этим вопросом, — сказал он. — Хотя бы немного.

Мейсон поклонился судье Саммервиллу.

— На этом я пока остановлюсь, ваша честь. Хочу, чтобы. лейтенант Трэгг подумал над этим вопросом. Может быть немного, а может, и дольше.

Судья Саммервилл обратился к Мэдфорду:

— Вызывайте вашего следующего свидетеля.

— Луис К. Корнинг! — провозгласил тот. — Пожалуйста, пройдите сюда, мистер Корнинг.

Корнинг — эксперт-дактилоскопист, снимавший отпечатки пальцев в доме Фолкнера, рассказал во всех деталях о тех отпечатках пальцев, которые он нашел, и обратил особое внимание суда на следы пальцев Салли Медисон, найденные им на ручке портфеля, лежавшего под кроватью. Этот отпечаток фигурировал в деле как вещественное доказательство О.П. № 10.

— Прошу вас, коллега, — обратился Мэдфорд к Мейсону, когда свидетель закончил показания.

— Почему вы использовали при снятии отпечатков пальцев именно этот метод? — спросил тот.

— Потому что, — недовольно ответил свидетель, — это был единственный возможный метод.

— Вы хотите сказать, что другого метода использовать было нельзя?

— Я хочу сказать, что в подобных ситуациях применяется именно этот метод.

— Что вы имеете в виду?

— Хочу сказать, что защита всегда пытается запутать эксперта-дактилоскописта. Но когда имеешь дело с подобным преступлением, остается только такой метод фиксирования отпечатков. Времени мало, а нужно найти множество отпечатков и все их зафиксировать и обработать.

— Вам понадобилось много времени, чтобы провести эту работу?

— Во всяком случае, не час и не два.

— Вы нашли оттиск пальцев моей подзащитной, который фигурирует в деле как вещественное доказательство О.П. № 10? Его нашли на ручке портфеля?

— Да.

— Почему вы решили, что этот отпечаток был найден именно на ручке?

— А почему я вообще знаю что-нибудь?

Мейсон улыбнулся.

Судья Саммервилл потребовал:

— Отвечайте на вопрос, свидетель!

— Хорошо. Потому что я кладу все отпечатки пальцев в пакетики и надписываю с наружной стороны, откуда они взяты.

— И что вы сделали потом с этими пакетиками?

— Положил в свой бумажник.

— А что вы сделал*и с бумажником?

— Взял его с собой домой.

— Что вы делали дома?

— Той ночью я обрабатывал некоторые отпечатки.

— В том числе и О.П. № 10?

— Нет, его я обрабатывал много позже, уже днем.

— Где вы его обрабатывали?

— У себя на службе.

— Вы из дома отправились сразу на службу?

— Нет.

— Где вы были до службы?

— По указанию лейтенанта Трэгга, я побывал у Джеймса Л. Стаунтона.

— С какой целью?

— Снимал отпечатки пальцев с его аквариума.

— Тем же методом?

— Да.

— И что вы сделали с теми отпечатками пальцев? — продолжал Мейсон.

— Я тоже положил их в пакетик и надписал: «Отпечатки с аквариума мистера Джеймса Л. Стаунтона».