Топхэм бросил быстрый взгляд на Смола и чуть заметно кивнул.

— Вы сами все это придумали, — сказал Смол, — у вас нет доказательств.

— Но, — продолжал Мейсон, — план сорвался, потому что в тот вечер Смол не налил себе традиционную чашку чая. Причиной такого поведения было его намерение сбежать с дочерью миссис Симс. Миссис Симс, как известно, Смола не жаловала. Смол слегка боялся сверхъестественной проницательности, острословия и пронзительного взгляда миссис Симс. Поэтому он держался от нее подальше, а Дорина должна была положить записку под сахарницу. Непредвиденные для Брэддисо-нов обстоятельства разрушили их планы. Сейчас мы можем точно установить время, когда мышьяк был подсыпан в сахарницу. Это случилось после того, как Делла Стрит, Бэннинг Кларк, миссис Симс и я выпили по первой чашке чая, потому что миссис Симс наливала себе чай последней, последней брала и сахар из сахарницы, но не почувствовала никаких болезненных последствий. Потом в кухню вошли участники заседания совета акционеров. Возникла некоторая неразбериха, как это обычно бывает, когда в одном помещении собирается много народа. Потом Бэннинг Кларк налил себе вторую чашку чая и положил в нее сахар. В тот момент он получил наибольшую дозу яда, что свидетельствует о том, что мышьяк находился сверху. Таким образом Кларк принял практически весь яд. Затем выпили по второй чашке Делла Стрит и я — и получили по относительно небольшой дозе яда. Итак, господа, я высказываю предположение о том, что Брэдцисон намеревался отравить Хейуорда Смола, памятуя о его привычке выпивать чашку чая сразу же после появления на кухне. Потерпев неудачу, Брэддисон сделал шерифу тайное признание, в котором заявил, что знает о виновности Хейуорда Смола и что, если шериф привлечет Смола к суду на основании других улик, Брэддисон выступит на процессе в качестве главного свидетеля и постарается отправить Смола в камеру смертников.

Мейсон замолчал, несомненно концентрируя все свое внимание на окружном прокуроре и обращая на Хейуорда Смола внимания не больше, чем на обычного зрителя. — Как звучит, господин окружной прокурор?

— Очень, очень логично, — согласился Топхэм.

— Адвокат прав, — затараторил Смол. — Этот Джим Брэддисон способен только нанести удар в спину. Я должен был догадаться, что он попробует сделать нечто подобное. Будь он проклят. Сейчас я расскажу кое-что, причем чистую правду.

— Вот так-то лучше, — сказал Мейсон.

— Я был знаком с Моффгатом, — начал Смол, — часто бывал в его конторе. Искал для него мелкие дела. Не гонялся за каретами «скорой помощи», вы понимаете, так, по-дружески, оказывал мелкие услуги. Он платил мне тем же. Однажды в пятницу я был в его офисе. Этот день я никогда не забуду — пятое декабрд тысяча девятьсот сорок первого года. Не забуду потому, что все мы знаем, что произошло седьмого декабря[4]. Я ждал в приемной, хотел увидеться с Моффгатом. У него в кабинете находилась миссис Бэннинг Кларк. Прежде я ее никогда не видел. Моффгат открыл дверь и заглянул в приемную. Увидев меня, он спросил, не соглашусь ли я быть свидетелем при составлении завещания.

— И вы согласились?

— Да.

— Что произошло потом?

— Вы знаете.

— Вам известно содержание завещания?

— Нет. Я помню только, что миссис Кларк умерла, и завещание было передано в суд по наследственным делам. Так писали газеты. Я спросил Моффгата, должен ли буду выступать в суде в качестве свидетеля. Он повел себя настолько странно, что я невольно задумался. Я направился в суд и просмотрел записи. Догадаться, что именно произошло, не составило большого труда. Суд рассматривал завещание, составленное более года назад. Вскоре я уже в присутствии… двух других свидетелей заделался маклером по операциям с приисками и первым делом нанес визит Брэддисону. Поговорив о том о сем, я вскользь упомянул, что знал его сестру и присутствовал в качестве свидетеля при составлении завещания незадолго до ее смерти. Ничего другого мне говорить и не требовалось. После этого мне в карман деньги потекли рекой; достаточно было только предложить компании какой-нибудь участок по назначенной мною же цене — и его немедленно покупали. Я не проявлял чрезмерной алчности, довольствуясь умеренными доходами, главное — чтобы этот источник не иссяк.

— Итак, — обратился Мейсон к окружному прокурору, — если мы узнаем имя второго свидетеля — нацар-ника Смола, мы далеко продвинемся в разгадке убийства Бэннинга Кларка.

— Второго свидетеля звали Крейглоу, — сказал Смол. — Он тоже тогда сидел в приемной вместе со мной. Мы познакомились. Больше я ничего о нем не знаю. Звали его Крейглоу, это был мужчина лет сорока — сорока пяти.

Мейсон повернулся к окружному прокурору.

— В расследовании этого дела имеется пробел, который до сих пор не получил объяснения. Когда Бэн-нинг Кларк вышел из комнаты, выпив чашку отравленного чая, Моффгат пытался заручиться моим согласием на снятие с него показаний. У Моффгата была заготовлена официальная повестка, которую он собирался вручить Югарку. Казалось бы, подобные действия были весьма логичными и обоснованными, но Моффгат ничего не предпринял. Вероятно, у него были совсем другие планы. Тогда я недооценил умственные способности Моффгата. Я решил, что он достаточно туп, если упустил возможность допросить важного свидетеля. Но Моффгат — далеко не тупица, он оказался достаточно проницательным для того, чтобы догадаться, что я подам Бэннингу Кларку знак ретироваться, как только увижу повестку. Тем самым я предоставил Моффгату исключительную возможность отправиться в кактусовый сад и там вручить Кларку повестку. Если бы его там обнаружили, он мог бы заявить: «В чем дело? Я должен вручить эту повестку». Но если бы никто не видел, как он проник в сад, если бы он нашел Бэннин-га Кларка спящим на песке, ему оставалось только нажать курок пистолета и убираться восвояси. Я заметил, что шериф проверил, где находился каждый из нас в то время, когда доктор Кенуорд был ранен. Но шериф не проверил алиби Моффгата. Сам Моффгат заявил, что в это время ехал в Лос-Анджелес, а Греггори почему-то поверил ему на слово. Совсем недавно Моффгат прилагал массу усилий к тому, чтобы признать сделку, касающуюся участков группы «Метеор», недействительной и мошеннической. Чуть позже он заговорил о полюбовном улаживании дела и сохранении участков за корпорацией. Я полагаю, Моффгат шпионил за Бэн-нингом Кларком, когда тот выкладывал из камней стену в саду. Или использовал луч черного света из собственного аппарата. Если направить такой луч на нижнюю часть стены, то станет понятно, о чем я говорю. В этой части даже человек с больном сердцем мог устанавливать разноцветные камни в нужном ему порядке. Очевидно, Кларк стал догадываться о гнусном намерении Моффгата, о том, какое именно влияние имеет Смол на Брэдцисона и благодаря чему, не сомневаюсь, в своем бюро Кларк хранил какое-то убийственное вещественное доказательство. Я обнаружил там только небольшой флакон с умирающим москитом. Если бы Кларк положил москита во флакон еще до своей смерти, насекомое давно бы умерло. Знаете, шериф, если бы я служил здесь шерифом и если бы у меня был такой умный и проницательный родственник в Лос-Анджелесе, то я позвонил бы лейтенанту Трэггу и предложил бы для обоюдной пользы арестовать Моффгата по обвинению в преднамеренном убийстве и переправить его из Лос-Анджелеса в Сан-Роберто, прежде чем тому удастся выписать распоряжение о законности содержания под стражей или поднажать на свидетелей.

Глава 24

Когда машина Мейсона, преодолев последний подъем, выехала на плоскогорье, где разбил лагерь Сол-ти, далеко внизу, на бескрайней поверхности пустыни, уже разливались лиловыми лужами вечерние тени.

К остановившейся машине подошел сам Солти. В его взгляде и поведении чувствовались враждебность и подозрительность, которые тут же сменились дружелюбием, как только Солти узнал машину.

Делла Стрит и Мейсон вылезли из автомобиля и потянулись, разминая затекшие руки и ноги.

— Хотел сообщить вам некоторые новости, — сказал Мейсон. — К тому же, если вы не возражаете, собирался провести здесь день-другой, чтобы очистить голову от так называемой цивилизации. Убийство раскрыто.

— Кто это сделал?

— Шериф Греггори и лейтенант Трэгг. Они еще работают в Лос-Анджелесе.

— Нет, я имел в виду, кто совершил убийство?

— Бэннинга Кларка убил Моффгат. Сначала он выстрелил в доктора Кенуорда, думая, что стреляет в спящего Кларка. Потом, узнав о своей ошибке и вашем отъезде, отправился на поиски. Скорее всего, он никогда бы не нашел, если бы ему не помог счастливый, для него, конечно же, случай. Вы проехали перекресток всего в двух кварталах от него. Бэннинг Кларк умирал от отравления, была необходима срочная медицинская помощь. Когда вы отправились звонить в больницу, Моффгат просто открыл дверь трейлера, вошел, нажал курок и вышел. Просто и быстро.

— Почему он сделал это? — спросил Солти.

— А это отчасти имеет непосредственное отношение к вам.

Солти удивленно вскинул брови.

— Миссис Бэннинг Кларк в декабре сорок первого составила завещание. Хейуорд Смол присутствовал в качестве свидетеля при составлении нового завещания. Вторым свидетелем был некто по имени Крейглоу. Брэд-дисоны подкупили Моффгата, тот ничего не сказал о новом завещании, и в суд по наследственным делам было представлено старое. Это завещание было составлено еще до того, как Бэннинг Кларк передал жене акции компании. В то время миссис Кларк лично почти ничего не принадлежало, и она оставила все имущество матери и брату равными долями.

— Но зачем было убивать Бэннинга?

— Бэннинг Кларк нашел доказательство махинаций. Просматривая бумаги жены, он обнаружил дневник, в котором пятого декабря была сделана запись: «Ездила в Лос-Анджелес. Свидетели — Руперт Крейглоу и Хейуорд Смол».