— Понимаю.

— По любому вопросу, затронутому вами в прямом допросе.

— Именно таким образом я понимаю закон.

— Мистер Мейсон, вы сами толкнули меня на это.

Мейсон лишь едва заметно поклонился.

— Итак, — Моффгат с бессмысленной улыбкой на лице повернулся к Брэддисону, — известно ли вам, какая репутация за мистером Симсом относительно правдивости его слов?

— Да, известно.

— Какая же?

— Ужасная.

— Среди знакомых вам людей он слывет человеком, не заслуживающим доверия, не так ли?

— Именно так.

— Вы верите его показаниям, пусть даже данным под присягой?

— Естественно, нет.

— У меня — все, — торжественно объявил Моффгат.

— Полагаю, снятие показаний закончено, — сказал Мейсон, встал, потянулся и зевнул.

— Вы действительно собираетесь продолжать заниматься этим делом? — спросил Моффгат.

— Возвращайтесь в свою контору, мистер Моффгат, — нехотя повернулся к нему Мейсон, — и еще раз перечитайте закон о мошенничестве. Вы обнаружите, что для преследования по суду требуется нечто большее, чем мошеннические заверения. Человек должен поверить в эти заверения, должен действовать в соответствии с ними и полагаться на них. Ваш клиент только что заявил, что считает Пита Симса ужасным вруном, что не верит ему ни на йоту, что не стал бы полагаться ни на единое его слово, что он сам — эксперт горнорудного дела, что он лично провел экспертизу прииска, прежде чем купить его. Таким образом, он полагался исключительно на собственное мнение, основываясь на собственной непогрешимости. Иногда, мистер Моффгат, плохая репутация приносит дивиденды. Перечитав законы, подумайте, стоит ли настаивать на судебном разбирательстве.

Брэддисон быстро взглянул на Моффгата, и даже этого беглого взгляда было достаточно, чтобы по выражению ужаса на лицб адвоката убедиться в убийственной точности формулировок Мейсона.

— Но мой клиент не заявлял, что полагался на собственное мнение, — сказал наконец Моффгат. — То есть, он не акцентировал внимание именно на этом.

— Посмотрим, что скажут присяжные, когда ознакомятся с его показаниями, — с усмешкой произнес Мейсон. — Человек с врожденной склонностью к горному делу, убежденный в способности умело управлять корпорацией еще до назначения на пост президента, человек, которому не требуется помощь специалистов, отправляется сам осматривать прииск и заключает сделку о его приобретении до получения заключения специалистов. Не спорьте со мной, поберегите силы до суда присяжных. Кстати, мистер Моффгат, вы выглядите так же неубедительно, как ваш клиент.

— Думаю, вы неправильно поняли показания свидетеля в части его личного осмотра собственности, мистер Мейсон. Свидетелю, разумеется, будет предоставлена возможность еще раз просмотреть свои показания, прежде чем они будут приобщены к делу. Мне хорошо известны тонкости этого дела, и я знаю, что исследования, проведенные лично мистером Брэддисоном, не могли помешать ему обратиться в суд с иском о признании сделки незаконной и мошеннической.

Моффгат быстро взглянул на своего клиента, чтобы удостовериться, что тот ничего не собирается говорить.

Мейсон улыбнулся.

— Ознакомьтесь с делом «Бекли против Арчера», приложение четыреста восемьдесят девять, Том семьдесят четыре, Суда Калифорнии, в котором утверждается, что даже в том случае, если потерпевший не проводил независимой экспертизы и если усомнился в заявлении продавца, касающемся характеристик собственности, он не может выдвигать обвинение в мошенничестве, сколь бы очевидным оно ни было.

Моффгат попытался найти достойный ответ, но, видимо, так и не нашел.

— Эту сторону дела я намерен обсудить с вами в суде, — сказал он наконец, резко повернувшись к Мейсону. — Сейчас мне хотелось бы поговорить с вами на другую тему.

— Какую именно?

— Пакет акций синдиката «Кдм бэк», принадлежащий Бэннингу Кларку, находится у вас?

— Именно так.

— Как я понимаю, вам известно, что было обнаружено завещание?

— Неужели?

— Завещание, составленное некоторое время назад, по которому все имущество переходит к жене, а в случае ее смерти к ее законным наследникам, за исключением, однако, мистера Джеймса Брэддисона.

— В самом деле? — равнодушно переспросил Мейсон.

— Я очень сожалею, — подчеркнуто вежливо продолжал Моффгат, — что мистер Кларк счел необходимым включить данное условие в свое завещание. Оно может рассматриваться как прямое, абсолютно неоправданное унижение, незаслуженное оскорбление человека, всегда стремившегося быть другом покойного.

Брэддисон постарался выглядеть соответственно провозглашенной характеристике.

— Как бы то ни было, — продолжал Моффгат, — миссис Брэддисон является единственной законной наследницей, и вся собственность переходит к ней. Она передала завещание в суд для признания его законности. Я полагаю, мистер Мейсон, вы не станете удерживать у себя этот пакет акций и без промедления передадите его душеприказчице.

— Почему я должен так поступить?

— Потому что нам известно, что продажа вам акций в действительности таковой не является.

— С чьих слов вам это известно?

— Вы утверждаете, что передача пакета была подтверждена выплатой вами определенной суммы?

— Несомненно.

— Не соблаговолите ли сообщить, какой именно?

— Не вижу причин для такого сообщения.

— Я полагаю, вы отдаете себе отчет в том, что как адвокат в данном случае выступаете его доверенным лицом и что любой договор, заключенный вами с клиентом, будет считаться мошенническим, а получение любых преимуществ, обусловленных вашим по отношению к клиенту привилегированным положение^, будет рассматриваться как серьезное нарушение, возможно, как основание для обвинения вас в нарушении профессиональной этики.

— Звучит как угроза, Моффгат.

— Возможно. Помните, я не бросаю слов на ветер.

— Рад слышать.

— Означает ли это, что, несмотря на мои требования, вы отказываетесь вернуть акции?

— Именно так, если быть кратким.

Мастер Мейсон вас ждут серьезные неприятности. Ваши действия станут причиной серьезных разногласий между нами.

— Принцип ведения судебных разбирательств основывается именно на различии точек зрения.

— Данное дело выходит за рамки обычного судебного разбирательства. Я вынужден буду поставить под сомнение этичность вашего поведения. Правовой спор перейдет в разряд личностных и очень тяжелых.

— Превосходно! Обожаю сражения. Обожаю язвительные выпады в словесной схватке. А сейчас прошу меня извинить. Я должен вернуться в свой офис.

Мейсон вышел из кабинета, не удостоив оставшихся даже едва заметного кивка.

Глава 16

Делла Стрит разложила на столе Мейсона дневную газету.

— Вы только взгляните на нашего друга Пола Дрейка.

Мейсон с удовольствием изучил фотографию, на которой Пол Дрейк был запечатлен в рваной рубашке, залатанных штанах и огромной потрепанной шляпе «стет-сон», ведущий под уздцы навьюченного брезентовыми тюками осла. К одному из тюков были привязаны кирка, лопата и лоток для промывки золота. Фотография выглядела весьма достоверной. Полу удалось зафиксировать на лице выражение добродушной искренности. Он выглядел сухощавым и загорелым, — этаким удачливым старателем, долгие годы обретающимся в пустыне. В правой руке Пол сжимал кожаный мешочек.

Под фотографией была подпись, гласившая:

«П.К. Дрейк, вновь открывший, по его утверждению, знаменитые потерянные золотые залежи. На фотографии Дрейк передает мешочек с золотыми самородками Харви Брейди — богатому скотоводу из Лас-Алисаса. Репортаж см. на 6-й странице».

На шестой странице самое видное место было отведено под материал, озаглавленный «Старатель находит потерянную бонанцу. Король скотоводов Южной

Калифорнии делится информацией с нищим старателем».

Мейсон с интересом прочитал статью. Как оказалось, Харви Брейди, известный скотовод из Лас-Алисаса, всегда мечтал стать старателем, но судьба распорядилась иначе и сделала его сначала мелким скотоводом, а потом, благодаря солидным капиталовложениям в скот, одним из ведущих скотоводческих баронов Юга. Но мечты о старательстве постоянно будоражили его воображение.

Занятие скотоводством не позволяло Брейди отправиться в пустыню, поэтому он занялся изучением трудов по горнорудному делу и, в частности, знаменитых потерянных месторождений Юго-Запада. В результате кропотливых и многолетних усилий Брейди удалось собрать самую полную на всем Юго-Западе справочную библиотеку.

Опасаясь насмешек, Брейди скрывал свое увлечение даже от самых близких друзей и знакомых. Люди, знавшие Брейди многие годы, не подозревали, что он интересуется потерянными месторождениями и, благодаря кропотливому труду, разработал теорию, согласно которой эти залежи могут быть обнаружены.

Итак, примерно шесть месяцев назад Брейди ехал по пустыне на машине. Судьба, сделавшая его скотоводом, решила, видимо, вознаградить Брейди за столь упорный труд. Брейди ехал в Лас-Вегас, штат Невада, на важную конференцию скотоводов. Пол Дрейк, одинокий старатель, уныло брел по раскаленному асфальту от Иермо к Виндмилл-Стейшн, оплакивая смерть любимого осла. Все свое имущество он тащил на себе в мешке за плечами.

Дрейк услышал скрип тормозов, обернулся и увидел дружелюбную улыбку скотовода. Секунду спустя Дрейк, забросив тяжелый мешок в багажник автомобиля, удобно расположился на сиденье, и Брейди повез его к Винд милл- Стейшн.

Завязался разговор, в ходе которого выяснилось, что Дрейку хорошо знаком район пустыни, в котором, по мнению Брейди, находилось одно из знаменитых потерянных месторождений.