Он замолчал, она тоже не нарушала тишину. Через несколько секунд послышалось равномерное дыхание уставшего человека, провалившегося наконец в столь долгожданный глубокий сон.

Велма бесшумно встала. Стараясь ступать как можно тише, сделала несколько шагов, потом обернулась и с нескрываемой нежностью вгляделась в милое, усталое, расслабившееся во сне лицо.

Она стояла так несколько секунд, потом повернулась и медленно пошла к дому, который всегда казался таким безвкусным его владельцу. В комнате для гостей она взяла пару толстых одеял, вернулась в заросли кактусов, ступая на цыпочках, приблизилась к доктору и бережно, как это умеют делать опытные медсестры, укрыла его одеялами.

Вернувшись в дом, она проведала Перри Мейсона и Деллу Стрит, потом прошла в библиотеку и набрала номер коммутатора.

— Соедините меня с полицией, — сказала она. — Я хочу сделать заявление о попытке убийства.

Глава 9

Лейтенант Трэгг из полиции Лос-Анджелеса присел на край кровати. Скрип пружин под тяжестью его тела разбудил Мейсона.

— Привет, — сказал адвокат. — А вы какого дьявола здесь делаете?

— Хотите верьте, хотите нет, — с усмешкой ответил Трэгг, — но я нахожусь в отпуске.

— А у меня есть выбор? — слабым голосом спросил Мейсон.

— Какой?

— Верить или не верить.

Трэгг громко рассмеялся.

— Мейсон, я сказал вам правду. Мой зять служит здесь шерифом. Я ездил на рыбалку, возвращаясь, завез сестре несколько форелей, и тут по телефону сообщили об отравлениях. Сэм Греггори, мой зять, попросил помочь. Я отказался, заявив, что сыт по горло подобными преступлениями в своем городе и не желаю заниматься чужими проблемами. Тогда зять объяснил, что последними жертвами отравлений являются как раз жители моего города Перри Мейсон и Делла Стрит. Нетрудно догадаться, как я отреагировал. Разве я могу упустить подобное дело?

Веки Мейсона задрожали. Он попытался усмехнуться, но вместо снисходительной усмешки получилась какая-то нелепая гримаса.

— Я все еще немного не в себе. Вероятно, мне сделали укол. Скажите, Трэгг, вы действительно здесь присутствуете или являетесь лишь частью вызванного лекарством кошмара?

— Я часть кошмара.

— Я так и думал. Какое облегчение.

— Ну, и как вы себя чувствуете в качестве жертвы?

— Ужасно.

— Давно нарывались. Всегда выгораживали преступников, а теперь вам самому представилась возможность увидеть оборотную сторону медали.

Мейсон чуть приподнялся в постели и негодующим тоном изрек:

— Я никогда не выгораживал преступников. Я только настаивал на должном отправлении правосудия.

— Настаивая на соблюдении всех формальностей, несомненно.

Слова Мейсона звучали невнятно, как у человека, говорящего во сне, но смысл их был абсолютно четким.

— Почему бы и нет? Закон предполагает соблюдение отдельных формальностей, как и любое другое придуманное человеком правило. Вы проводите демаркационную линию между дозволенным и запрещенным и получаете кучу пограничных дел. И более того, лейтенант, более того… Смею напомнить вам, что мои клиенты не являются преступниками, пока не будут признаны таковыми судом присяжных. Впрочем, пока такого не случалось. Черт, это лекарство… Его действие только сейчас начинает проходить.

— Думаю, — продолжал между тем Трэгг, — вы намереваетесь сообщить мне, что лицо, подсыпавшее яд в ваш сахар, тоже имеет право на гарантированные законом права?

— Естественно!

— Вы не испытываете даже негодования по отношению к этому лицу?

— Я не могу испытывать к кому-либо чувства негодования или злобы, достаточно сильное для того, чтобы просить о нарушении законной процедуры, каковая является гарантией от осуждения невинного. На мой взгляд, в этом состоит верность Конституции, закону и порядку. Черт вас возьми, Трэгг, неужели вы не понимаете, о чем я говорю?

— Понимаю.

— Мой разум ясен, тогда как язык, как мне кажется, необычайно разбух, а потому совершенно не подчиняется мне. Звон в голове почти исчез, но слова словно цепляются друг за друга, когда я пытаюсь их произнести. Тем не менее я чувствую себя все лучше и бодрее. Как Делла?

— В порядке.

— Который сейчас час?

— Около полуночи.

— Где Бэннинг Кларк? Как он себя чувствует?

— Никто не знает. Здесь его нет. Давайте завершим обсуждение этического вопроса. Способны ли вы спрятать свою обиду достаточно глубоко, чтобы защищать в суде человека, которого мой зять арестует по подозрению в отравлении?

— Несомненно.

— Даже если вы сочтете этого человека виновным?

— Трэгг, закон гарантирует любому человеку разбирательство в суде присяжных. Несомненно, обвиняемый сам не захочет, чтобы я представлял в суде его интересы. Вы сказали, что яд был в сахаре? Это ваше предположение?

— Нет, в сахарнице был обнаружен мышьяк.

— Яд был подмешан в сахар?

— Нет. Был насыпан сверху. Такое впечатление, как будто отравитель не успел перемешать содержимое сахарницы.

Мейсон с усилием сел. Взгляд его был абсолютно ясен, тон — безапелляционен.

— Послушайте, Трэгг, это невозможно.

— Что именно?

— Отравление сахаром.

— Почему?

— Потому что чай с сахаром пили все — и я, и Делла Стрит. Бэннинг Кларк к тому времени уже пообедал и сказал, что выпьет с нами только чай. Экономка налила ему первому, и он положил в чашку дВе полные ложки сахара, зачерпнув его с самого верха сахарницы. Когда нам с Деллой подали чай, мы тоже положили сахар в чашки. Потом Нелл Симс налила чая себе, и я отчетливо помню, как она тоже положила в чашку две полные ложки. Насколько я помню, чай пили и другие люди. Чуть позже я, Делла Стрит и Бэннинг Кларк выпили еще по чашке. £сли бы мышьяк лежал сверху, а не был перемешан, вам вряд ли удалось бы обнаружить его.

— А мы обнаружили, — отрезал Трэгг, потом улыбнулся и встал. — Входи, Сэм. Хочу представить тебе мою самую любимую занозу. Это — Перри Мейсон, известный адвокат и человек, которому неоднократно удавалось спутать мои карты.

Сэм Греггори, рослый, слегка грузноватый человек с доброй улыбкой и жестким проницательным взглядом, подошел к кровати и пожал Мейсону руку.

— Давно мечтал познакомиться с вами.

— Только не говори, что следишь за каждым его делом с огромным интересом, — поспешил вмешаться Трэгг. — Такие разговоры его только портят.

— Мой интерес был обусловлен сугубо семейными причинами, — сказал Греггори. — Всегда мечтал познакомиться с человеком, которому удалось утереть нос Артуру Трэггу, причем неоднократно.

— Я догадывался, что мне не стоит трепаться с тобой об этом, — заметил Трэгг.

— Что говорит экономка? Она тоже отравилась?

— Экономка пока не говорит ничего, — ответил Трэгг. — И мы не знаем, отравилась ли она, по той простой причине, что не смогли ее найти. Ее дочь, судя по всему, сбежала, чтобы выйти замуж, а мамаша, видимо, звонит сейчас по междугородному телефону, чтобы этому помешать. Миссис Брэддисон и ее сын Джеймс отправились куда-то с адвокатом по фамилии Моффгат. Очевидно, у них возникла необходимость побеседовать, но они опасались, что вы понаставили в доме подслушивающие устройства.

— Как давно вы приехали?

— Чуть больше часа назад. Вам повезло, что у медсестры оказалось противоядие и она ввела его вам, как только появились первые симптомы отравления. Просто чудо, а не девушка. К ней у нас всего одна претензия — она не сообщила в полицию о случившемся немедленно. Скорее всего она занялась вами, позвонила врачу, но воздержалась звонить в полицию, пока врач не подтвердит диагноз. Не могу винить ее за это. После подтверждения диагноза ей надо было действовать очень быстро, по крайней мере так она объяснила свое поведение. Лично я думаю, что она спрятала врача где-то здесь, чтобы мы не беспокоили его до утра. По телефону с ним связаться не удалось. О всех вызовах он сообщает в центральное агентство, а там утверждают, что вызов поступил именно отсюда.

Трэгг улыбнулся.

— Женщины чрезвычайно тверды. Я не склонен винить ее за то, что она дала возможность врачу уехать, избавив его таким образом от бессонной ночи, а именно поэтому она и не сообщила сразу же в полицию о случившемся. Сэм же, напротив, просто рассвирепел. Полагаю, если бы врач оказался здесь, Сэм допрашивал бы его не менее часа. Женщины всегда преданы своему боссу. Взять, к примеру, Деллу Стрит. К работе секретарши она относится как к делу всей ее жизни. Бог знает, с чем ей только не приходится сталкиваться в повседневной практике. Полагаю, вы не самый лучший в мире босс, если судить по вашему бешеному нраву. Раньше я считал, что Делла предана вам лично, но сейчас думаю, что это — преданность делу и всему, что с ним связано.

Мейсон кивнул.

— Все значительно серьезней и сложней, чем может показаться на первый взгляд. Они отдают себя работе целиком без остатка. Погодите! Если мы выжили исключительно благодаря экстренной медицинской помощи, то что случилось с Беннингом Кларком и экономкой?

— Именно это нас и беспокоит, — ответил шериф Греггори. — Мы прилагаем все силы, чтобы их найти. Скорее всего, Кларк и Бауэрс уехали на своей колымаге. Мы передали ее описание по радио, машину должны найти с минуты на минуту.

Дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился какой-то мужчина.

— Шериф, можно вас на минутку?

— В чем дело?

Вернулась миссис Симс.

— Она здорова?

— По-моему, да. Я ничего не стал говорить ей об отравлениях, и она поднялась к себе в комнату.