К тому же были весьма убедительные доказательства, что незадолго до этой истории здесь же спускались вниз двое заключенных, которые на этих днях сбежали из соседней тюрьмы. Их видел свидетель, которому вполне можно было доверять. Удалось также найти их следы.

Упоминание о следах требует небольшого разъяснения. Предыдущей ночью шел сильный ливень. Русло ручья было заплетено густой растительностью, влага с которой должна была бы до нитки промочить тех, кто пытался бы пройти тут ранним утром, оставляя за собой ясно видимые следы.

Дальнейший ход событий был ознаменован накладкой. Двое солдат опознали Роджерса Силаса как водителя украденной машины. Но в то же время имеются их показания, в которых они не опознали в нем водителя и придерживались этой позиции, пока не стало ясно, что полиция недвусмысленно убеждена: убийца — Роджерс Силас и никто другой. Общими стараниями взвалили вину на Силаса, а настоящий убийца Хатчелла проскользнул у полиции меж пальцев.

Имеются намеки на то, что полиция не сразу сочла Роджерса Силаса виновным. Например, она продолжала поиски убийцы. Полицейские преследовали некого высокого негра, который, по всей видимости, пытался скрыться от них. С расстояния примерно пару сот футов офицер окликнул его. Сначала показалось, что он собрался стрелять в офицера, но затем, передумав, повернулся и кинулся со всех ног. Двое полицейских открыли по нему огонь, выпустив двенадцать пуль и ни разу в него не попав.

Полиции остались две пустые обоймы, куча стреляных гильз и Роджерс Силас. Им стоило лишь взяться за него.

Но тут снова возникло противоречие. Уже говорилось, что двое солдат опознали Силаса Роджерса, как и полицейский Джолли.

Тем не менее Силас Роджерс никак не вписывался в картину событий.

Первое опровержение: его брюки и туфли были совершенно сухими. Не было ровно никаких доказательств, что утром на них была хоть капля влаги. Водитель угнанного «студебеккера» был опытным специалистом своего дела. Силас никогда в жизни не водил машину и даже не знал, как это делается. У него никогда не было водительских прав, и он не пытался получить их. К тому же во время опознания его солдатами один из них сказал, что рассмотрел водителя при пламени спички, когда давал ему прикурить, а водитель держал в зубах сигарету.

Роджерс никогда не курил.

Тем не менее неопровержимым фактом оставалось убийство полицейского. И предположение, что он был убит негром, сидевшим за рулем машины. Двое солдат сказали, что шофером был Роджерс, и для жюри этого оказалось достаточно.

Роджерс был признан виновным и приговорен к смертной казни.

И приговор, без сомнения, был бы приведен в исполнение, если бы не Джек Килпатрик, издатель ричмондского «Нового лидера». Он начал разбираться в некоторых неувязках в деле Силаса Роджерса и чем дальше, тем меньше они ему нравились. Противоречия так и громоздились друг на друга. Многие из доказательств решительно противоречили фактам.

В результате расследования Килпатрика и поднятого им шума смертная казнь была заменена Роджерсу Силасу пожизненным заключением.

Это, конечно, было слабым утешением для человека, который считал, что его неправильно осудили, хотя, освободившись из камеры смертников, он испытал огромное облегчение. У него остались самые мрачные воспоминания о времени, когда над ним висел смертный приговор, а он следил, как опадают листки календаря. И когда такой приговор отменяют, нельзя сдержать вздох облегчения и счастья.

Правда, ощущение это скоро сменяется мрачным отчаянием, когда становится ясно, что всю жизнь придется провести в тяжелом труде в стенах тюрьмы.

Предпринималось много попыток проверить историю, рассказанную Силасом Роджерсом. В самом ли деле часть пути он проделал на «Серебряном Метеоре»?

Роджерсу удалось представить свидетеля, который сказал, что видел, как Роджерс садился на «Серебряный Метеор». Он нашел кондуктора, который ссадил его с поезда, но это происходило в ночной темноте, и тот не смог опознать Роджерса. Станционный смотритель признал, что в ту ночь вокруг «Серебряного Метеора» слонялся какой-то бродяга, но тоже не смог его опознать. Адвокату Роджерса удалось найти заправщика на бензоколонке, который узнал Роджерса и припомнил его узелок с одеждой.

Тем не менее в деле так и не появился ключевой свидетель, что, конечно, вызвало подозрения — а не фантазии ли это Роджерса? Он продолжал настаивать, что говорил с «механиком» в поезде и что тот может опознать его.

Не стоит уточнять, настойчиво ли искали его или нет, но никаких следов «механика» не обнаружили. Похоже, что в реальности его не существовало.

Уже спустя год после приговора Силасу Роджерсу в случайном разговоре с железнодорожниками выяснилось, что есть некий старший механик по дизелям, живущий в Северной Каролине, работа которого заставляла его перебираться с одного поезда на другой и что он действительно помнит разговор с каким-то негром-бродягой на «Серебряном Метеоре».

Проверка его рабочего табеля доказала, что в тот июльский день он в самом деле обслуживал «Серебряный Метеор», и его доставили в тюрьму для опознания Силаса Роджерса.

Уставившись на него долгим испытующим взором, он наконец кивнул.

— Да, это тот самый парень, — сказал он.

Дело Роджерса интересно тем, что показывает, как складывается ситуация, если мы ослабляем требования к правилам предоставления доказательств или относимся к ним спустя рукава. Необходимо отметить, что не существовало абсолютно никаких доказательств того, что Силас Роджерс убил полицейского Хатчелла.

Были некоторые свидетельства того сорта, что, мол, Роджерс сидел за рулем украденной машины и пытался скрыться от преследования в глубоком ложе ручья. Отсюда подразумевалось, что у водителя украденной машины могли быть мотивы для убийства Хатчелла. Два звена в цепи доказательств, но у них не было между собой ровно ничего общего. Даже не обращая внимания на весьма сомнительную весомость показаний двух солдат, не учитывая, каким образом Роджерс Силас мог оказаться в Питерсберге, власти продолжали считать, что он был единственным, кто мог убить Хатчелла.

Джек Килпатрик провел несчетное количество часов за работой, пытаясь опровергнуть обвинение. Он переворошил кучи бумаг, доказывая, что у Силаса никогда не было и не могло быть водительского удостоверения. Этим он, конечно, в какой-то мере опровергал обвинение, но, однако, ничего не доказывал.

Мы продолжали поиск, начатый Килпатриком. Нам пришлось идти по тому же пути — опровергать обвинения, потому что других возможностей закон нам не предоставлял.

Тем не менее было совершенно очевидно, что Роджерс не имел представления, как управляют автомобилем. И столь же очевидно было, что водитель краденого «студебеккера» был опытным, быстро соображающим водителем, и его быстрая реакция в минуты опасности могла объясняться только долгой практикой за рулем.

Объединив силы с Килпатриком и его «Новым лидером», мы обратились с прошением о помиловании для Роджерса.

Шли месяцы. Казалось, что не появится никаких новых доказательств. И все же все более и более ясно становилось, что Роджерс осужден по ошибке.

Тщательное изучение кабины украденного «студебеккера» доказало, что там нет ни одного отпечатка пальцев Роджерса. Полиция, которая утверждала, что с момента ареста Роджерса Силаса не сомневалась в его виновности, провела долгие часы в поисках другого, более подходящего подозреваемого — после ареста Роджерса.

И все же губернатор медлил, долго раздумывая перед принятием решения. Убит полицейский. Ошибаться он не имел права. Если имелось хоть малейшее сомнение в невиновности Роджерса, он не мог быть помилован.

Наконец губернатор Джон С. Бэттл сказал нам, что остается всего лишь одна невыясненная деталь, которая мешает даровать Роджерсу помилование. Она касалась опознания его одежды, и следователи «Аргоси» перепахали весь юго-восток Соединенных Штатов, пока не нашли свидетелей, которые поставили на этом точку. 22-го декабря 1952 года, т. е. через девять с половиной лет после ареста, Роджерс Силас получил помилование.

Роджерс вышел из тюрьмы свободным человеком, но жизнь его была изуродована. С помощью «Аргоси» Гарри Стигер помог найти ему работу, которая дала ему возможность заново обрести себя и даже скопить какую-то наличность. Теперь он работает в портняжной мастерской.

Дело Роджерса доказывает, к чему может привести недостаточность доказательств, которые жюри присяжных заменяет предположениями.

А что насчет общества?

Вспомним, что если Роджерс оказался не тем человеком, то подлинному убийце удалось скрыться. Этот человек, который хладнокровно убил полицейского офицера, исчез с места преступления. Он и сейчас существует где-то среди нас, этот опасный убийца.

Могло ли правильно организованное следствие привести к этому убийце и, соответственно, к освобождению Роджерса, пока еще в распоряжении полиции было время и возможность получить доказательства?

Оценивая всю последовательность событий, необходимо признать, что полицейские следователи оказались не на высоте. Их должно было быть куда больше. Хатчелл не должен был в одиночку спускаться в заросшее русло ручья.

Столкнувшись с проблемами, полиция оказалась не в состоянии разрешить их, чему способствовало и отсутствие у нее соответствующего снаряжения. Если бы у полицейских, безуспешно стрелявших двенадцать раз по бегущему человеку, было бы ружье, история эта могла принять совсем другой оборот. Будь в распоряжении полиции вертолет, он в поисках убийцы мог бы тщательно прочесать заросшую местность а затем надежно закупорить выход из нее. Ведь были свидетельства того, что там скрывались не меньше трех отчаянных человек. И любой из них мог быть убийцей Хатчелла.