А сэр Эрнест по-прежнему улыбался. Свое мнение он уже высказал в самом начале процесса, больше ему было не о чем беспокоиться. Его не заботило и то, что после пары-другой незначительных вопросов Палмера увели из зала под стражей. О деле самого Палмера даже не было упомянуто. Сэр Эрнест предъявил присяжным несправедливо обвиненного человека, дал им возможность испытать острые ощущения и рассчитывал, что его отблагодарят вердиктом.

* 3 *

На следующее утро пришла очередь мистера Читтервика.

Отвечая на вопросы сэра Эрнеста, он сумел дать важные показания начиная с того момента, когда мистер Тодхантер принялся расспрашивать его о человеке, заслуживающем смерти, и до последней находки — браслета, который считали пропавшим. Скромность и застенчивость мистера Читтервика произвели прекрасное впечатление на суд и присяжных; сэр Эрнест ловко подвел присутствующих к важной мысли: уж если этот обаятельный свидетель считает, что убийство совершил мистер Тодхантер, значит, это правда.

Третий день процесса ознаменовался сенсацией: после мистера Читтервика на свидетельскую трибуну вышел сам сэр Эрнест Приттибой, дабы создать новый прецедент в анналах английского правосудия и подвергнуться допросу со стороны молодого коллеги. С устрашающей серьезностью сэр Эрнест рассказал о находках в саду, о которых уже упоминал мистер Читтервик, и сумел убедить слушателей, что мистер Тодхантер никак не мог бы знать, где следует искать пулю, если бы он, не убивал мисс Норвуд. Сэр Эрнест покинул трибуну, не дожидаясь, когда кто-нибудь напомнит суду, что теперь даже полицейские уверовали в то, что роковым вечером мистер Тодхантер побывал в саду мисс Норвуд, и потому следы его проникновения в сад помогли доказать, что именно он нажал курок. Внушительная серьезность сэра Эрнеста стоила великого множества неопровержимых улик.

Офицеры полиции, принимавшие участие в поисках украденного браслета по рекомендациям мистера Тодхантера, вышли на трибуну следующими, и, разумеется, сэр Эрнест не упустил случая убедить присяжных в особой важности показаний этих свидетелей. Днем суд перешел к заключению патологоанатома о предполагаемом времени смерти миге Норвуд. Из заключения следовало, что ее убил скорее мистер Тодхантер, нежели Палмер. Далее врач мистера Тодхантера, миссис Гринхилл, Эди и знакомые подсудимого подтвердили, что он, вероятно, принадлежит к числу самых здравомыслящих и благоразумных жителей Лондона. Выслушивая эти показания, судья слегка забеспокоился и заметил, что никто не сомневается в здравом рассудке подсудимого, поэтому его адвокаты напрасно делают столь непропорциональный акцент на вопросе о вменяемости мистера Тодхантера.

— Ваша честь, — отозвался сэр Эрнест, — при всем уважении к суду я предчувствую, что вопрос о вменяемости подсудимого может быть поднят на дальнейших заседаниях, и потому считаю своим долгом доказать, что подсудимый несет всю полноту ответственности за свои действия.

— Хорошо, — обреченно отозвался судья.

* 4 *

Мистер Тодхантер записал очередное наблюдение:

Я поражен продуманностью нашей позиции. До начала процесса я думал, что нам вряд ли удастся выглядеть хотя бы правдоподобно, не то что убедительно. Но для этого достаточно просто внимательно слушать, как свидетели подтверждают всю историю с начала до конца. Теперь я считаю, что наши доводы невозможно опровергнуть. Все, что я могу добавить, будет уже излишним. Я полностью удовлетворен.

Но сэр Эрнест не разделял его уверенности.

— Еще неизвестно, что скажет тот франт из полиции, дружище, предостерег он. — В нашей версии событий есть пробелы и неувязки, а полицейским известно, как привлечь к ним внимание.

— Напрасно мы предложили ему участвовать в процессе, — вздохнул встревоженный прогнозами мистер Тодхантер.

— О, это даже к лучшему. Иначе, если бы вас признали виновным, вердикт стал бы только поводом для апелляции — на том основании, что присяжных не ознакомили с версией полиции.

— Но кто подаст апелляцию, если и защита, и обвинение будут удовлетворены приговором?

— Государство.

— Какое же право государство имеет вмешиваться в дело, в рассмотрении которого оно не участвовало?

— Не задавайте глупых вопросов, — попросил сэр Эрнест.

* 5 *

На следующее утро защитники начали заседание кратким заявлением мистера Джеймисона, суть которого все слышали уже не в первый раз. Затем был вызван один-единственный свидетель, и мистер Тодхантер побрел к трибуне.

Он провел на редкость скверную ночь. Допрос страшил его. Необходимость лжесвидетельствовать внушала ему отвращение. И особенно раздражало то, что без этого лжесвидетельства не было бы и процесса. Но так или иначе, а без лжесвидетельства было не обойтись.

Первая часть допроса прошла довольно гладко, но несмотря на настойчивую помощь мистера Джеймисона, мистеру Тодхантеру так и не удалось объяснить присяжным, в каком именно душевном состоянии он явился роковой ночью в сад мисс Норвуд.

— Я… хм… принял решение на основании советов ни о чем не подозревающих людей, — бормотал он в ответ на предложение адвоката объяснить суду и присяжным, как его угораздило решиться на преступление. — Я знал: если бы они поняли, что я настроен серьезно, то не сказали бы, о чем на самом деле думают. Поэтому я объяснял, что речь идет о гипотетическом случае. Единодушие, с которым мне со всех сторон рекомендовали совершить убийство, произвело на меня глубокое впечатление. И чем дольше я размышлял об этом, тем более разумным находил подобный совет. Бесстрастное, если так можно выразиться, обезличенное убийство полностью устраивало меня.

— И вам не приходило в голову, что ваши знакомые пошутили?

— К сожалению, нет. И я ни за что не поверю, что они пошутили, — с вызовом добавил мистер Тодхантер. — Они говорили то, что на самом деле думали.

— Пожалуйста, объясните подробнее: что вы имеете в виду, говоря, что такое убийство вас полностью устраивало?

— Я с самого начала не рассчитывал дожить до казни, — просто объяснил мистер Тодхантер.

— И даже до суда?

— В то время я думал, что… через месяц буду уже мертв, — сконфузился мистер Тодхантер.

— Учитывая обстоятельства, вам повезло, — сухо заметил его собеседник.

Медленно, с помощью уточняющих вопросов и ответов, мистер Тодхантер излагал свою историю вплоть до того момента, когда решил уничтожить мисс Джин Норвуд.

— К тому времени, — говорил он, — я уже провел расспросы и не мог не прийти к выводу, что ее смерть… хм… осчастливила бы немало людей.

— У вас сложилось неприятное представление о мисс Норвуд?

— Она была мерзкой тварью, — выпалил мистер Тодхантер к ужасу и удовольствию всего зала.

Спустя пять минут он уже мужественно лжесвидетельствовал.

— Я собирался убить ее в ту же минуту, когда мы окажемся лицом к лицу, но…

— И что же? — поторопил его мистер Джеймисон.

— Я… словом, меня подвели нервы.

— Вы угрожали ей револьвером?

— Да. И… он выстрелил. Дважды. Я не умею обращаться с оружием, виновато прибавил мистер Тодхантер.

— Почему же револьвер выстрелил дважды?

— Ну, видите ли… первый выстрел перепугал меня. Он… прозвучал слишком уж неожиданно. В состоянии шока я снова нажал курок, и… в общем, больше мне нечего добавить.

— Что случилось потом?

— Я растерялся, — мистер Тодхантер с тайным облегчением вновь вывернул на тропу истины. — А потом заметил, что она сидит неподвижно, откинувшись на спинку кресла. Все ее платье спереди… было в крови. Я не знал, как быть.

— И как же вы поступили?

— Заставил себя подойти поближе и присмотреться. И понял, что она мертва. Я приподнял ее и вдруг заметил, что… пуля прошла сквозь нее… навылет. И застряла в спинке кресла. Я… вытащил ее… и сунул в карман. Потом бросил в реку.

— Зачем вы это сделали?

— Я где-то читал, что по пуле можно определить, из какого оружия был произведен выстрел. Вот я и решил, что будет лучше избавиться от нее. Но теперь я понимаю, что совершил ошибку.

— Вы вытащили пулю из спинки кресла и сразу ушли?

— Нет. На столе стояли два бокала. Я вытер своим платком только один из них.

— Почему?

— Не знаю, — признался мистер Тодхантер.

— И больше вы ничего не сделали?

— Я снял с запястья мисс Норвуд браслет.

— С какой целью?

— Точно не знаю, — мистеру Тодхантеру вдруг стало страшно. — Я… растерялся. Шок был слишком сильным.

— Но вы должны были о чем-то подумать, когда снимали браслет.

— Да, я думал, что с его помощью сумею доказать свою… виновность, если понадобится.

— Вы хотите сказать, в той ситуации, в какой оказались сейчас?

— Вот именно.

— Вы предвидели эту ситуацию?

— Боже мой, конечно нет! Это мне и в голову не приходило. Нет, нет!

— Вы не ожидали, что в совершенном вами преступлении обвинят другого человека?

— Конечно не ожидал. Иначе бы…

— Продолжайте.

— Иначе бы я не совершил ничего подобного, — с достоинством заключил мистер Тодхантер.

— Благодарю вас, мистер Тодхантер… Ваша честь, — Внушительным тоном продолжал мистер Джеймисон, — я приложил все старания, чтобы сократить продолжительность допроса подсудимого — ввиду прискорбного состояния его здоровья. У меня имеется заключение врача, согласно которому подсудимый вообще не в состоянии присутствовать на процессе. Но предписание врача разволновало его сильнее, чем сам процесс. Врач напрямик заявляет, что мистер Тодхантер может умереть в любую минуту и что для него чрезвычайно опасны любые волнения и нагрузки. Я говорю об этом в присутствии подсудимого потому, что ему прекрасно известно заключение врача. Поэтому предлагаю закончить допрос. Думаю, мне удалось затронуть все стороны вопроса, но если ваша честь пожелает прояснить то, что я упустил, прошу вас лично допросить моего клиента.