Джон Кризи - Странный уик-энд инспектора Роджера Уэста

— Спасибо.

Именно так можно было бы описать Рагга. Кажется, Уэст обнаружил солидный след…

У Ричардсона инспектора приняли не лучше, чем у фермера Соли.

Миссис Ричардсон категорически отказала ему, когда он попросил позволения поговорить с ее мужем.

— Это совершенно невозможно, мистер Уэст… Вернувшись из Корби, куда привезли нашу девочку, Сидней был в таком состоянии, что доктор Арнольд заставил его принять снотворное. Разбудить его сейчас — значит еще ухудшить его состояние. Не настаивайте, инспектор, прошу вас.

— В таком случае, я спрошу у вас. Ваш муж, после того как удалось спасти мисс Роз, был только в больнице? Или он заезжал еще куда-нибудь?

Миссис Ричардсон вздрогнула. Она хотела что-то сказать, но так и не решилась. Уэст, не дождавшись ответа, проговорил:

— Огорчен, мадам, но мне необходимо поговорить с ним.

— Сначала позвоните по телефону доктору Арнольду, чтобы спросить у него разрешение на это. Сомневаюсь, что вы его получите.

— А через сколько времени он должен проснуться?

— Завтра утром. И я заставлю его остаться дома на весь день. Тогда вы и сможете его повидать.

— Я уверен, что ваш муж, если захочет, сможет нам помочь. Как вы думаете, согласится ли он на это после хорошей ночи отдыха?

— Если честно, то нет.

— Даже понимая, что опасность продолжает угрожать мисс Роз?

— Я не могу ответить за него. Почему вы не зададите этот вопрос сэру Ланселоту Ки? Он провел с Сиднеем довольно много времени сегодня вечером. Может быть, у него есть какие-либо соображения?

— Каждая минута дорога, миссис Ричардсон. Четыре человека, из них двое полицейских, уже мертвы. Ваша дочь обязана жизнью чуду. Делу, которым руководит ваш муж, угрожает развал. Не кажется ли вам, что все это стоит того, чтобы немного утомить мистера Ричардсона?

— Доктор Арнольд советовал…

— Я должен, несмотря на ваш запрет, немедленно поговорить с вашим мужем.

— В таком случае, я немедленно вызову доктора Арнольда. Пусть он сделает то, что найдет нужным… Пусть позвонит вашему начальству!..

Роджер равнодушно пожал плечами. Предположив, что спальни обычно находятся на втором этаже, он направился туда.

Ему не составило большого труда найти директора. Ричардсон, белый как мел, тяжело дышал. Роджер взял его руку. Она была ледяной, и пульс едва прослушивался.

Детектив бросился на лестничную площадку.

— Миссис Ричардсон! Вашему мужу стало хуже. Попросите доктора немедленно приехать сюда. Потом принесите мне все одеяла, а также горячей воды.

Доктор Арнольд, увидев Ричардсона, ни секунды не колебался. Он обратился к Уэсту:

— Нужна «скорая помощь», и побыстрей. Звоните в больницу, они пришлют. Скажите им также, чтобы они тем временем приготовили все самое необходимое на случай отравления.

Связавшись с больницей, Уэст воспользовался случаем, позвонил в полицию и попросил Брауна и Тентендена присоединиться к нему. Разговаривая по телефону, он слышал жалобный голос миссис Ричардсон, которая спрашивала:

— Как вы его находите, доктор?

— Очень плох, я не могу этого от вас скрывать… Надеюсь, что нам удастся его спасти.

— Бедный Сидней! Боже мой! Это было больше, чем он мог вынести… Я должна была не сомневаться тогда, когда он говорил мне и Роз, что, если дела пойдут еще хуже, он сразу же покончит с собой.

— Послушайте, Мэри… — начал врач.

— Что Ричардсон хотел этим сказать? — вмешался Уэст.

Доктор Арнольд собрался запротестовать, потом спохватился и замолчал. Миссис Ричардсон вздохнула.

— Мадам, я уже вам сказал, что положение вашей дочери очень опасно. Если с ней произойдет несчастье, вы будете жалеть, что отказались мне помочь.

Она вытерла глаза.

— За последнее время он получил несколько угрожающих писем, но он заставил меня обещать, что я никому об этом не скажу.

— А чем угрожали?

— Постоянными диверсиями в типографии.

— А вы видели эти письма?

— Нет, Сидней всегда отказывался дать мне их прочесть. К тому же угрозы не всегда приходили в письменном виде… Я знаю, что он получал их и по телефону… И довольно часто.

— Это он вам рассказывал или же вы сами обнаружили?

— Он мне сказал про это.

— Сколько же всего он получил писем?

— Не знаю.

— Он их хранил?

— Нет, не думаю, он, по-моему, их сразу же сжигал. Как-то однажды, уже совсем в отчаянии, я стала шарить у него повсюду и ничего не нашла.

— Почему вы не сказали об этом доктору Арнольду, или сэру Ланселоту, или хотя бы Тентендену?

— Сидней просил меня хранить это в тайне, и я не могла ослушаться. К тому же я видела, как он несчастен, и я готова была сделать что угодно, только бы не волновать его.

Приехала машина «скорой помощи», и Сиднея Ричардсона перенесли в нее с большими предосторожностями. Врач посоветовал его жене отправиться вместе с ним.

В тот момент, когда врач собирался уезжать, Уэст подошел к нему.

— Можете вы мне уделить минуту, доктор?

— Да, но говорите скорей, мистер Уэст. Пациент очень слаб.

— Я буду краток. Лекарство, которое вы дали мистеру Ричардсону, единственный виновник его состояния?

— Что вы вообразили?! Разумеется, нет. Снотворное, которое я ему дал, совершенно безвредно. К несчастью, он, видимо, увеличил дозу. Он проглотил все лекарства, которые обычно принимал по одной таблетке.

— Значит, он сознательно покушался на свою жизнь?

— Я не полицейский, инспектор. Я знаю только, что шансов спасти его очень мало.

Тентенден и Браун приехали в тот момент, когда машина доктора Арнольда исчезла вслед за санитарной.

— Ну и история, — сказал суперинтендант, нахмурившись. — Никогда бы не подумал, что Сидней дойдет до этого… Хорошо, если его спасут.

— Врач не такой оптимист… А на Бракен-Хилл что нового?

— Удалось освободить машину мисс Роз… К несчастью, скала продолжает обваливаться, и море грозит унести все с минуты на минуту.

— Скажите же вашим людям, чтобы они соблюдали осторожность. У нас и так слишком много жертв!

Затем Роджер Уэст сообщил обоим детективам об угрозах, получаемых Ричардсоном.

— Его жена утверждает, что все началось после забастовки. Я думаю, что эта проклятая забастовка стала отличным предлогом. На нее можно свалить все.

— Тем не менее именно с этого времени он и переменился.

— Миссис Ричардсон утверждает, что повсюду искала письма, которые он получал. Но нам придется все проверить. Мы разделимся, и каждый будет искать. Если даже мы ничего не найдем, то по крайней мере будем уверены, что их не существует.

Они обшарили весь дом от подвала до чердака. Это заняло более двух часов, но, несмотря на все усилия, они ничего не нашли.

Роджер Уэст тем временем убедился, что семья была далека от бедности. Роз имела почти две тысячи фунтов в год. Ричардсон — более пятидесяти, а его жена — тридцать тысяч фунтов. Муж и жена составили завещание, по которому треть получала дочь, а остальное — второй из супругов. Тут все выглядело ноомально.

Рассматривая пачку чеков, Уэст заметил, что самые большие траты были сделаны за три последних месяца. Общая сумма выплат выглядела довольно внушительно: три тысячи фунтов.

— Может быть, его шантажировали? — предположил суперинтендант Тентенден, когда узнал об этой находке.

— Возможно.

— Если это так, то следует признать, что шантажист показал себя очень скромным, — заметил Браун.

— Может быть, он платил Раггу и его банде?

— Если допустить, что они замешаны в эти дела, я спрашиваю себя, как мог Сидней использовать их?.. Не забывайте, существует возможность, что это они спустили машину с обрыва.

— Да-а… Мы ненамного продвинулись вперед в нашем деле.

Уэст внезапно почувствовал, как сильно он устал. Тентенден заметил это и сказал:

— Я отдал распоряжение, чтобы дом находился под наблюдением… Мы ничего больше не найдем здесь, поверьте мне. Если хотите знать мое мнение, лучше будет отправиться ко мне и выпить чашку чая.

Вернувшись домой, Тентенден обрадовался сообщению о том, что Роз Ричардсон находится в хорошем состоянии. Ее отец, напротив, не выходил из комы, и доктор Арнольд не надеялся его спасти.

Миссис Тентенден ожидала всех троих и приготовила к их приходу гору сандвичей и чай. Она встретила их со свойственным ей гостеприимством.

— Миссис Арнольд, жена нашего врача, попросила меня помочь Мэри Ричардсон. Бедная женщина находится в плохом состоянии.

— Не сомневаюсь в этом, — сказал суперинтендант.

— Больше ничего?

— Ничего… Языки, конечно, работают вовсю. Все знают, кроме меня, конечно, потому что мой муж мне ничего не рассказывает.

Суперинтендант весело рассмеялся.

— Вот так всегда… В сущности, ее тактика неплоха, так как в конце концов я всегда спрашиваю ее, что она думает о ситуации. Итак, Мегги, каково твое мнение по этому поводу?

— Не по-христиански насмехаться надо мной, но так как я не злопамятна, то расскажу тебе, что говорят… Думают, и я согласна с этим, что в мизинце Соли ненависти больше, чем в любом гражданине Корби. Он не простил типографии тот кусок земли, что у него забрали. И эта злоба могла разрушить его психику.

— Ты считаешь себя, разумеется, очень хитрой, дорогая, что додумалась до этого. Но ведь ты живешь здесь с момента рождения… Но представь себе, наш друг Роджер Уэст пришел к тому же заключению, а ведь он провел с нами всего четыре дня.