Агата Кристи - Спящий убийца

– И сказал ему, что задушил жену в спальне, привез его к себе, и здесь оказалось, что тела нет – ни в холле, ни в спальне. Но ты же знаешь, не может быть убийства, если нет трупа. Куда в таком случае он его дел?

– А может быть, труп был, доктор Кеннеди помог отцу избавиться от него. Нам же, естественно, он не мог об этом сказать.

Джайлс покачал головой:

– Нет, Гвенда, я не думаю, что доктор Кеннеди мог так поступить. Он практичный, хитрый шотландец, лишенный эмоций. Ты полагаешь, он стал бы впутываться в эту историю, рискуя оказаться соучастником преступления? Я даже не допускаю мысли об этом. Единственное, что он сделал для Холидея, так это засвидетельствовал его психическое состояние. Но чего ради он стал бы совать свою шею в петлю? Келвин Холидей – не родственник ему и даже не близкий друг. А убита была его собственная сестра, которую он явно любил, хотя, может, и выказывал некоторое викторианское неодобрение ее образу жизни. Да и ты тоже не дочь его сестры. Нет, доктор Кеннеди не стал бы попустительствовать сокрытию убийства. В противном случае ему не оставалось бы ничего иного, как констатировать смерть, наступившую от сердечной недостаточности или еще от чего-то. Я полагаю, что он вполне мог бы сделать это, но мы определенно знаем, что он этого не сделал. Потому что в приходских книгах нет записи о ее смерти, а кроме того, если исходить из твоего предположения, он наверняка сказал бы нам, что его сестра умерла. Теперь, с учетом сказанного мною, скажи, куда делся труп Элен?

– Возможно, отец захоронил его где-нибудь, например в саду?

– И потом пошел к Кеннеди и сообщил ему, что задушил жену? Зачем? Почему бы ему не придерживаться версии о ее бегстве?

Гвенда откинула волосы со лба. Она немного расслабилась, и щеки уже не пылали, как прежде.

– Не знаю, – призналась она. – Твое объяснение выглядит очень логично. Думаешь, доктор Кеннеди сказал нам правду?

– О да, я абсолютно уверен в этом. С его точки зрения, все совершенно ясно. Сны, галлюцинации и, наконец… главная галлюцинация. Он убежден, что это была галлюцинация, потому что, как мы только что признали, если нет трупа, то не может быть речи и об убийстве. Вот почему мы никак не можем согласиться с ним. В отличие от него мы знаем, что труп был. – Он немного помолчал и продолжал: – С его точки зрения, все подтверждает его версию. Исчезнувшая одежда и чемодан, прощальная записка. И потом, два полученных им от сестры письма.

Гвенда оживилась:

– А эти письма? Как мы их объясним?

– Это трудно объяснить, но надо попытаться. Если исходить из того, что Кеннеди говорит правду (а я полностью в этом уверен), то нам придется объяснить, откуда взялись эти письма.

– Я полагаю, они и в самом деле были написаны почерком его сестры? Он узнал его?

– Послушай, Гвенда, я не думаю, что он задавался этим вопросом. Это же не подпись на банковском чеке. Если те письма были написаны почерком, достаточно похожим на почерк его сестры, то могло и не возникнуть сомнений. У него уже была определенная версия случившегося. И письма только укрепляли его в убеждении, что она сбежала от мужа. В такой ситуации вряд ли письма могли вызвать у него подозрения. И тем не менее письма эти вызывают подозрения, по крайней мере у меня. Они все-таки в значительной степени анонимны. Вместо адреса – номер почтового отделения и «до востребования». Никакого упоминания о ее спутнике. По всему чувствуется желание прервать связь с единственным братом. Я думаю, подобные письма мог сочинить убийца, чтобы усыпить бдительность ее родственников. Это известная уловка. Организовать же отправку писем из-за границы совсем нетрудно.

– Ты думаешь, что мой отец…

– Нет, как раз так я не думаю. Представь себе человека, который вознамерился избавиться от жены. Он распространяет слухи о ее возможной неверности. Он обставляет ее отъезд – оставленная записка, исчезнувшая одежда и чемодан. От нее приходят письма с тщательно выверенными интервалами откуда-то из-за границы. А на самом деле он убил ее и спрятал труп, ну, скажем, под полом подвала. Это обычный прием убийц, и он общеизвестен. Но такой убийца никогда не бросится сразу же к ее единокровному брату, чтобы признаться в совершенном преступлении и просить вызвать полицию. С другой стороны, если твой отец относился к эмоциональному типу убийц, безумно любил жену и задушил ее в припадке дикой ревности, на манер Отелло (а это совпадает со словами, которые ты слышала), он наверняка не стал бы припрятывать ее вещи и сочинять прощальное письмо прежде, чем броситься сообщать о своем преступлении человеку, который по складу своего характера не смог бы утаить это от полиции. В этом нет логики, Гвенда. Абсолютно нет логики.

– И что же теперь ты думаешь делать, Джайлс?

– Не знаю… Судя по всему, в этой истории есть еще одно действующее лицо. Назовем его Икс. Некто, пока не появившийся на сцене, но его присутствие уже явственно ощущается.

– Икс?! – удивленно воскликнула Гвенда и с укоризной взглянула на мужа. – Ты все выдумал, Джайлс, чтобы успокоить меня.

– Клянусь, это не выдумка. Разве ты не видишь, что ни одна версия не оправдывается, все время возникают те или иные неувязки. Нам доподлинно известно, что Элен Холидей была задушена, потому что ты это видела собственными глазами… – Он помолчал, потом заговорил снова: – О боже! Какой же я дурак! Теперь я это понял. Это же все объясняет. Ты права. И Кеннеди тоже прав. Слушай, Гвенда. Элен готовилась бежать с любовником… а кто это был, мы не знаем.

– Икс?

Джайлс нетерпеливым жестом прервал ее и с горячностью продолжал:

– Она как раз писала прощальную записку, когда вошел муж, прочитал, что она написала, и вспылил. Он скомкал записку, швырнул ее в корзину для бумаг и набросился на Элен. Она в ужасе выскочила в холл, он схватил ее, начал душить, она обмякла, и он отпустил ее. И тогда, глядя на ее безжизненное тело, он процитировал злополучные слова из «Герцогини Мальфи», как раз в тот момент, когда ребенок наверху подошел к перилам и посмотрел вниз.

– И что потом?

– А все дело в том, что она не была мертва. Он мог думать, что убил ее, но она, возможно, только потеряла сознание. Обезумевший муж бросился к доктору Кеннеди, а тем временем явился за ней ее любовник, а может, она сама пришла в чувство и проворно покинула дом. Тогда все сходится. Келвин был уверен, что убил ее. Исчезнувшая одежда была упакована и отправлена еще утром. И последующие письма являются абсолютно подлинными. Вот, пожалуйста, это объясняет все.

– Но, Джайлс, почему Келвин сказал, что задушил ее в спальне?

– Он был в шоковом состоянии и не мог точно помнить, где это произошло.

– Мне хотелось, очень хотелось бы поверить тебе… Но я уверена, совершенно уверена, что, когда я смотрела сверху, она была мертва, мертва.

– Но как ты могла быть в этом уверена? Тебе только едва исполнилось три года.

Она как-то странно посмотрела на него.

– Думаю, что ребенок способен лучше понять такое, чем старшие. Как собаки, они чувствуют смерть, задирают вверх морду и начинают выть. Думаю, что дети тоже чувствуют смерть…

– Это чепуха, фантастика.

В этот момент кто-то позвонил в дверь, и Джайлс кинулся открывать, бросив на ходу:

– Кто это может быть, хотел бы я знать.

– Я совсем забыла, – спохватилась Гвенда. – Это мисс Марпл. Я пригласила ее на чай. Не будем обсуждать с ней все это.

Гвенда опасалась, что визит мисс Марпл окажется трудным для нее, но мисс Марпл, к счастью, словно не замечала, что хозяйка дома говорит чуть быстрее обычного, слишком лихорадочно и что ее веселье слегка нарочито. Мисс Марпл как ни в чем не бывало рассказывала о себе – она наслаждается пребыванием в Дилмуте, друзья ее друзей написали своим здешним друзьям, и последние окружили ее заботой и любезным вниманием.

– Люди ощущают потребность в новых знакомых, вы понимаете, что я имею в виду, моя дорогая, если они много лет общаются с одними и теми же людьми. Например, я была приглашена на чай к миссис Фейн, она вдова старшего партнера лучшей здешней адвокатской фирмы. Совсем старомодная фамильная фирма. Теперь ее возглавляет его сын.

Тихим, доверительным тоном она продолжала повествовать о своем пребывании в Дилмуте, о том, как добра к ней ее хозяйка.

– И кухня поистине восхитительна. Моя хозяйка много лет служила у моей давнишней подруги, миссис Бентри. Она родом совсем не из здешних мест, но часто приезжала сюда с мужем к тетке, прожившей много лет в Дилмуте, а потому знает множество местных слухов. Кстати, вы довольны своим садовником? Слышала, что в этих местах он слывет лодырем, больше говорит, чем делает.

– Ему бы только чаи гонять да разглагольствовать, – с улыбкой заметил Джайлс. – Выпивает по пять чашек в день. Но когда мы где-нибудь поблизости, работает отлично.

– Давайте мы покажем вам сад, – предложила Гвенда.

Мисс Марпл внимательно оглядела и дом и сад, высказав по ходу дела комментарии. И если Гвенда опасалась, что та сделает какие-то замечания или заметит упущения, то эти опасения были напрасны: мисс Марпл была сама любезность, и все ей понравилось.

Тем более странным выглядело совершенно непредсказуемое поведение Гвенды: она вдруг перебила на полуслове мисс Марпл, рассказывавшую анекдот о ребенке и морской раковине, и прерывающимся от волнения голосом сказала Джайлсу:

– Мне это неинтересно, я хочу все ей рассказать…

Мисс Марпл настороженно взглянула на Гвенду. Джайлс начал было что-то говорить, но потом умолк и после небольшой паузы упавшим голосом сказал:

– Поступай как знаешь, Гвенда.

И Гвенда выложила все. О том, как они отправились к доктору Кеннеди и как он нанес им ответный визит и о чем поведал.

– Это именно то, на что вы намекали в Лондоне, убеждая нас не заниматься расследованием? Вы опасались, что… что здесь может быть замешан мой отец?