Агата Кристи - Спящее убийство

Итак, Уолтер Фейн и Джекки Аффлик. Один из них. А она нашла достаточно оснований, чтобы обвинить их обоих. Может быть, именно это и смущает ее. Ведь, честно говоря, если бы удалось установить виновность одного из них, это принесло бы ей намного больше удовлетворения.

Если только в деле был замешан кто-то еще… Но больше никого и не могло быть, потому что Ричард Эрскин вышел из игры. В момент убийства Лили Кимбл, как и в случае с ядом в графине, он находился в Нортумберленде. Да, Ричард Эрскин был, без всяких сомнений, невиновен.

Она радовалась этому, потому что он ей нравился. Он был на редкость привлекательным мужчиной. Как, наверное, ужасно быть женатым на такой особе, как его жена, с подозрительным взглядом и глубоким низким голосом!

Низким, как у мужчины…

Неожиданная мысль подобно молнии мелькнула у Гвенды в голове.

Низкий, как у мужчины, голос… А вдруг на их вчерашний звонок вместо мистера Эрскина ответила его жена?

Нет… нет, это невозможно. Нет, конечно же, нет. Они бы с Джайлзом заметили это. Да и как миссис Эрскин могла знать, кто им звонит? Нет, разговаривал с ними Эрскин, а жены его, как он им и сказал, не было дома.

Его жены не было дома…

А вдруг убийцей была миссис Эрскин, доведенная ревностью до безумия? Не ей ли написала Лили Кимбл? А что, если Леони, выглянувшая в ту ночь в окно, увидела женщину?

Внезапно стукнула входная дверь.

Гвенда вышла из ванной на лестничную площадку и посмотрела вниз. Увидев доктора Кеннеди, она облегченно вздохнула и окликнула его:

— Я здесь!

Она стояла, держа перед собой мокрые блестящие руки странного серо-розового цвета… Они что-то напоминали ей… Кеннеди посмотрел вверх и прищурился.

— Это вы, Гвенни? Я не вижу вашего лица… После улицы слепит глаза…

Гвенда отчаянно закричала.

Она смотрела на свои руки — мягкие обезьяньи лапы — и слышала доносящийся из холла голос…

— Это были вы! — выдохнула она. — Это вы убили ее… Вы убили Хелен… Теперь я знаю. Это были вы… вы, с самого начала…

Он медленно поднимался по лестнице, не сводя с нее глаз.

— Почему вы не оставили меня в покое? — заговорил он. — Зачем вам понадобилось вмешиваться? Отчего вы вернули ее именно тогда, когда я начал забывать о ней? Да, вы вернули Хелен, мою Хелен… Вы воскресили прошлое. Мне пришлось убить Лили, а теперь я убью вас. Я убью вас, как я убил Хелен… Да, так же, как я убил Хелен…

Теперь он стоял совсем близко от нее, и его руки тянулись к ней, к ее шее. Его доброе, чуть насмешливое лицо оставалось по-прежнему мягким и приветливым. Изменились лишь глаза. Это были глаза безумца…

Гвенда отступила. Крик застрял у нее в горле.

В доме никого нет — ни Джайлза, ни миссис Кокер, мисс Марпл в саду. Никого! Соседняя вилла слишком далеко, и ее никто не услышит. К тому же она не выдавит из себя и звука, потому что не в состоянии кричать — ее сковал ужас…

Она может отступить на несколько шагов до двери в детскую, а потом — потом эти руки сожмутся вокруг ее горла…

С ее губ сорвался жалобный, сдавленный стон.

И вдруг доктор Кеннеди замер и отшатнулся назад: струя мыльной воды ударила ему в глаза. Он задохнулся, замигал и поднес руки к лицу.

— Нам просто повезло, — сказала мисс Марпл, с трудом переводя дыхание — она только что взбежала по черной лестнице. — Я как раз опрыскивала ваши розовые кусты: на них завелась тля.

— Боже мой, милая Гвенда, мне бы и в голову не пришло уйти и оставить вас одну в доме! — сказала мисс Марпл. — Я знала, что на свободе находится очень опасный преступник, и я незаметно наблюдала из сада.

— Вы с самого начала знали, что это он? — спросила Гвенда.

Мисс Марпл, Гвенда и Джайлз сидели на террасе отеля «Империал» в Торки. «Вам следовало бы сменить обстановку», — посоветовала им мисс Марпл, когда все было кончено. Джайлз согласился, что для Гвенды это будет самое лучшее. Получив разрешение инспектора Праймера, они немедленно уехали.

— Видите ли, моя дорогая, — ответила мисс Марпл на вопрос Гвенды, — все указывало на него. К сожалению, ни одной конкретной улики против него у меня не было. Но некоторые вещи все же указывали на него — и ничего больше.

Джайлз с недоумением посмотрел на нее.

— А я не вижу ничего, что могло бы навести на мысль о нем.

— А вы подумайте хорошенько. Во-первых, он был на месте.

— На месте?

— Ну конечно. Когда в тот вечер Келвин Халлидей приехал к нему, он только что вернулся из больницы. А она, согласно тому, что нам говорили, находилась в ту пору рядом с Хиллсайдом, я хочу сказать, виллой Сент-Кэтрин. Благодаря этому он мог оказаться там, где ему было нужно, в нужный момент. Затем я подметила определенные факты. Хелен Халлидей сказала Ричарду Эрскину, что она едет в Индию, чтобы выйти там замуж за Уолтера Фейна, потому что она несчастлива дома. А жила она в нем со своим братом. В то же время все утверждали, что он был очень привязан к ней. Так почему же она не была счастлива? Мистер Аффлик сказал вам, что ему было жаль эту бедную девочку. И я думаю, он сказал это совершенно искренне. Ему действительно было ее жаль. Почему ей понадобилось тайно встречаться с молодым Аффликом? Она же не была влюблена в него. Может быть, потому, что она не могла нормально встречаться с молодыми людьми? Брат ее был человеком суровым, старой закалки. В нем есть что-то общее с мистером Барретом с Уимпод-стрит, не правда ли? Гвенда вздрогнула.

— Тот был сумасшедшим, — ответила она. — Абсолютно сумасшедшим.

— Да, — подтвердила мисс Марпл. — Нормальным его, безусловно, не назовешь. Он обожал свою сводную сестру, и его чувство к ней переросло в нездоровое желание ни с кем ее не делить. Вещи такого рода случаются чаще, чем вы думаете. Встречаются отцы, которые не хотят, чтобы их дочери выходили замуж и даже просто виделись с молодыми людьми. Совершенно так же, как мистер Баррет. Я вспомнила о нем, узнав о случае с теннисной сеткой.

— Теннисной сеткой?

— Да. Этот момент показался мне очень важным. Представьте себе молоденькую Хелен, приехавшую домой из пансиона. Ей хочется получить от жизни все, что та может дать ей, — познакомиться с молодыми людьми, флиртовать с ними…

— Да, ее к ним даже слишком влекло.

— Нет, — строго сказала мисс Марпл. — В этом как раз и заключается одна из самых отвратительных сторон преступления доктора Кеннеди. Он убил свою сестру не только физически. Если вы внимательно вспомните все, что вы о ней слышали, вы заметите, что единственным человеком, утверждавшим, что Хелен Кеннеди сходила с ума по мужчинам — какое слово вы употребили, милая? Ах да, нимфоманка, — был сам доктор Кеннеди. Я лично считаю, что она была совершенно нормальной девушкой, которой хотелось немного поразвлечься и пофлиртовать, прежде чем остановить свой выбор на одном молодом человеке, и ничего больше. А теперь посмотрите, что предпринимает ее брат. Сначала он проявляет чрезмерную строгость — прямо-таки минувших веков — и фактически лишает ее свободы. Затем, когда она высказывает желание играть в теннис — желание совершенно нормальное и безобидное, — он делает вид, что соглашается, а ночью тайком кромсает на куски теннисную сетку. Это, безусловно, поступок садиста. Позже, видя, что она все же уходит из дома то поиграть в теннис, то на танцы, он пользуется тем, что она поранила себе ногу, и вносит в рану инфекцию, чтобы та долго не заживала. Да, я думаю, он именно так и поступил… Я в этом даже уверена.

И мне кажется, что Хелен отдавала себе отчет в происходящем. Она знала, что брат питает к ней глубокую привязанность, но она наверняка не понимала, почему ей так не по себе и почему она чувствует себя в доме такой несчастной. Но чувствовала она себя именно так и в конце концов решила уехать в Индию и выйти там замуж за молодого Фейна — просто для того, чтобы уехать от всего этого. Уехать от чего? Она не знает. Она слишком молода и слишком простодушна, чтобы знать это. Итак, она уезжает в Индию, по дороге знакомится с Ричардом Эрскином и влюбляется в него. С ним она тоже ведет себя отнюдь не как особа, бросающаяся на мужчин, а как порядочная, честная девушка. Она не заставляет его уйти от жены. Наоборот, она уговаривает его не делать этого. Но когда она видит Уолтера Фейна, она понимает, что не может выйти за него замуж, и, не находя другого выхода из положения, телеграфирует брату с просьбой выслать ей денег на обратную дорогу.

Возвращаясь домой, она встречает вашего отца, и перед ней открывается другая возможность освободиться от опеки братца, на этот раз с обоснованной надеждой на счастье.

Она вышла замуж за вашего отца не из расчета, Гвенда. Он только начал возвращаться к жизни после потери нежно любимой жены. У нее в жизни тоже была несчастная любовь. Они могли помочь друг другу. По-моему, тот факт, что они с Келвином Халлидеем поженились в Лондоне и только потом приехали в Диллмут сообщить об этом доктору Кеннеди, говорит очень о многом. Наверное, она инстинктивно чувствовала, что им лучше сначала пожениться, а потом ехать в Диллмут и сыграть свадьбу там. Мне и сейчас кажется, что она не знала, против чего она интуитивно восставала, но ей было не по себе, и она чувствовала себя в большей безопасности, объявив брату о своем замужестве как о fait accompli[3].

Келвин Халлидей питал дружеские чувства к Кеннеди, он нравился ему. Доктор, казалось, изменил свою точку зрения и радовался браку сестры. Молодая пара арендовала в Диллмуте меблированную виллу.

А теперь мы подходим к очень важному моменту — к гипотезе, согласно которой жена Келвина подсыпала ему в еду наркотики. Этому есть только два возможных объяснения, так как только два человека имели возможность это сделать. Действительно ли Хелен Халлидей подмешивала мужу в еду наркотические средства — и если да, то зачем? Или это делал доктор Кеннеди, который был лечащим врачом Халлидея. Тот считал Кеннеди компетентным специалистом, и доктору очень ловко удалось внушить ему мысль, что Хелен подсыпает ему в еду наркотики.