— Эй, ты! — орал неизвестный. — Вернись! Стой, говорю!

Я нажал на газ.

На ходу я увидел, как человек выбирается из окна и бежит по. газону к своей машине. В конце подъездной дорожкшя развернулся и, выехав на шоссе, увеличил скорость.

Проехав с полмили, я увидел в зеркале заднего обзора свет фар.

Тут уж я постарался выжать из машины все что мог.

Впереди показался сигнал «стоп». Проскочив его на максимальной скорости, на какую только была способна моя машина, я круто повернул, пронзительно завизжали колеса, и я снова помчался по прямой. Фары опять высветили сигнал «стоп». На этот раз я достиг пересечения с главной магистралью и увидел сбоку свет приближающихся фар, но, не снимая руки с кнопки сирены, проскочил белую полосу и понесся дальше.

На какую-то долю секунды слева мне в глаза ударил слепящий свет фар, до которых было не больше десятка метров.

Пронесло! Впереди было чисто.

Выигранного времени хватило, чтобы развернуться на сто восемьдесят градусов, сбросить скорость и степенно двинуться в обратном направлении.

Я как раз подъехал к пересечению с Главной улицей, когда навстречу, тоже не обращая внимания на сигнал, промчалась преследовавшая меня машина.

Водителю было не до того, чтобы разглядывать встречные машины. Думаю, если он что и разглядел, так только встречный свет моих фар.

Я не спеша повернул на главную магистраль и слился с потоком машин.

Направился в сторону Лос-Анджелеса. Доехав до первой бензоколонки, где был телефон, я позвонил домой Берте.

Услышал ее раздраженный голос.

— Что у тебя на этот раз? — спросила она. — И какого черта ты ничего не сообщаешь о своих делах? Наш клиент интересуется, обнаружил ли ты что-нибудь, и мне, как всегда, приходится молоть чепуху, что дело продвигается и что ты в данный момент слишком занят, чтобы писать отчеты.

— Ладно, — сказал я, — это не чепуха, дело действительно продвигается и я действительно слишком занят, чтобы писать отчеты. И мне надо с тобой срочно переговорить.

— О чем?

— О делах.

— Да я в постели.

— Тогда вставай, — посоветовал я. — Во всяком случае, не следует так рано ложиться в постель.

— Катись к чертовой бабушке, Дональд Лэм! — заверещала она в телефон. — Ты же. знаешь, что я ложусь пораньше и читаю, чтобы уснуть.

— Тогда читай, чтобы не заснуть, — ответил я. — Буду через полчаса.

Глава 6

Дверь открылась сразу после моего звонка. Берта Кул встретила меня в пижаме, волосы накручены на бигуди. Она была взбешена.

— Скажешь наконец в чем дело? — потребовала она, как только я вошел и уселся в кресло. — Неужели, черт побери, не мог заскочить в офис и отстукать на машинке отчет, чтобы я могла утром показать клиенту? Да и твоя окаянная секретарша, что не сводит с тебя телячьих глаз, была бы только рада, если бы ты вытащил ее из постели и все продиктовал. Или у тебя, может быть, нет…

Я оборвал партнершу:

— Берта, новость слишком горяча.

— В чем дело?

— Меня накололи.

— Кто?

— Детективное агентство «Эйс Хай».

— Какого черта они суют нос в наше дело?

— В том-то и дело, что они в наше дело не лезут. Ведут собственное. Их агентов наняли следить за Дорис Эшли и проверять все ее действия. Поэтому, когда я появился в кадре и стал наблюдать за ее машиной, агент «Эйс Хай» засек меня и сообщил по междугородной своему клиенту.

— Кто-нибудь из здешних? — подозрительно прищурилась Берта.

— Я сказал, по междугородной, Берта. Из Колинды теперь прямой набор. На, посмотри. — Я передал Берте отчет «Эйс Хай».

— Убей меня Бог! — кончив читать, воскликнула Берта. — По-твоему, Дональд, этот Ламонт Хоули договорился с еще одним агентством? Дональд, но как ты это достал?

Я рассказал ей о происшедшем.

— В таком случае Хоули, должно быть, с нами хитрит. — Берта Кул захлопала своими алчными глазками. — В этом все дело, Дональд, — решительно заявила она. — Так оно и есть. Этот сукин сын подрядил два детективных агентства — «Эйс Хай» и наше — и заставил играть друг против друга. Люди «Эйс Хай» работали несколько дней и ничего не добились, а тут кто-то сказал парням из «Консолидейтед интериншуранс» о тебе, какой ты ловкач в обращении с женщинами. Тогда становится понятно, почему они отказались от услуг «Эйс Хай», как только узнали, что ты установил знакомство с Дорис Эшли.

— Как бы там ни было, — сказал я, — в этом деле требуется полная ясность. Я не люблю, когда меня обводят вокруг пальца, и мне не нравится, когда клиент выкладывет лишь часть фактов. Вызывай Ламонта Хоули к нам в офис, и пускай выкладывает все начистоту.

— Вот это по-нашему, Дональд! — воскликнула она. И вдруг часто заморгала глазами. — Минутку, Дональд. Если не считать этого отчета парней из «Эйс Хай», у нас нет ничего в подтверждение наших претензий, и, конечно же, Хоули захочет знать, как мы его достали и…

— Не говори ему, — посоветовал я. — Пускай поломает голову.

Берта молча обдумала мой совет и расплылась в улыбке:

— Хочу увидеть рожу этого сукина сына, Дональд. Он пытается стравить два детективных агентства. Поручает парням из «Эйс Хай» установить контакт. У них ничего не получается. Вступаем в дело мы, не успев глазом моргнуть налаживаем контакт, а он узнает, что нам известно все о другом детективном агентстве и полученных от него указаниях. Вот уж покрутится!

— Ладно, — прервал я излияния Берты. — Теперь вопрос, откуда взялся отчет?

— Ты же говорил, что нашел его в кабинете Хол-гейта.

— Хорошо, а как он попал к Холгейту?

— Он… Убей меня Бог! — в очередной раз воскликнул Берта и погрузилась в молчание.

— Он получил его от какой-то женщины, которая явилась к нему. Вскоре после этого в кабинет вошел кто-то еще, и началась общая потасовка. Холгейт с женщиной явно повязан общим делом. Помимо прочего, женщина была на стороне мужчины, ворвавшегося в кабинет и затеявшего потасовку.

— Откуда ты знаешь?

Я рассказал ей о туфельке.

— Она должна была вернуться и подобрать ее, — заметила Берта. — Невозможно ходить в одной туфле на высоком каблуке.

— Возможно, другую туфлю она сбросила, — возразил я, — и пошла в одних чулках.

— Могла, — согласилась Берта, — если почему-либо сочла опасным возвращаться за туфлей. Хорошо, так что там произошло? Ты говоришь, потасовка. Кто одержал верх?

— Незваный гость.

— Как ты узнал?

— Потому что он разнес вдребезги все в кабинете, разыскивая что-то.

— Этот отчет?

— Ни черта, — возразил я. — Отчет остался в кабинете и весьма вероятно, черт возьми, что его как раз и принес туда кто-то из тех, кто там появился, — она или он.

— Почему ты так думаешь?

Я изложил свои соображения:

— Пришелец явился в кабинет. Завел разговор с хозяином. Потом достал из кармана отчет и отдал Холгейту. Возможно, это и послужило началом потасовки. Кабинет здорово пострадал. В потасовке принимала участие и девица, огрела кого-то сумочкой по голове, да так, что поломалась застежка, и все содержимое рассыпалось по полу. Уходя, она сумочку бросила, так как та погнулась и не закрывалась. Правда, что-то нужное она забрала с собой, вероятно, завернув в полотенце.

— При чем тут полотенце?

— При кабинете есть туалет, там на вешалке нет полотенец, но одно валяется на полу.

— Хорошо, — продолжала Берта, — с нами никак это не могут связать?

— Не знаю, — ответил я. — Именно это меня и беспокоит.

— Почему беспокоит?

— Потому что пока я был там, подъехала машина. Это мог быть ночной вахтер. Могла быть полиция. Не знаю, кто это был. Я выпрыгнул в окно и дал деру. Он последовал за мной. Мне удалось оторваться и, развернувшись в обратном направлении, сбить его со следа.

— Ладно, ты от него ушел.

— А если он записал номер машины? Я оставил арендованный автомобиль и был на машине агентства, зарегистрированной на нас.

— Какого черта ты это сделал? — спросила Ветра. — Не хватало еще, чтобы этот малый записал номер…

— Экономил на служебных расходах, — ответил я.

Берта зло уставилась на меня.

Я ухмыльнулся.

Помолчав, Берта предложила:

— Не стоит ли сообщить в полицию?

— О чем именно?

— Что вломились в кабинет к человеку и…

— Откуда нам известно, что вломились? — перебил я ее. — Дверь кабинета была открыта. Фирма общедоступная. Возможно, Холгейт сам их пригласил.

— Ну тогда, что в том кабинете разгром, украли бумаги и…

— Откуда мы знаем, что украли бумаги? — спросил я. — Кто-то рылся в шкафу с папками и делал это довольно небрежно. Не выдвигал и задвигал ящики, а выдергивал один за другим, пока не переместился центр тяжести и шкаф рухнул на пол. Бумаги рассыпались, а тот, кто рылся в шкафу, поднял шкаф, поставил на место, вот и все. Откуда мы знаем, что он что-то взял?

Берта задумалась.

— Иными словами, — продолжал я, — мы не знаем ни о каком преступлении, и нет никакого смысла сообщать о преступлении, если его не было.

— Головастый стервец, — восхищенно заметила Берта. — Я бы никогда не отважилась ступить на такой тонкий лед, но если ты считаешь, что тебе это сойдет с рук, валяй!

— Весь вопрос в том, — сказал я, — и мне надо это знать, что случилось с Холгейтом?

— Что ты имеешь в виду?

— Ждал ли он, когда уйдут незваные пришельцы, кто бы они ни были, и…

— Не называй их так, — поправила меня Берта. — Пусть это будут посетители. Мне показалась интересной твоя мысль о том, что это общедоступная фирма и что Холгейт, возможно, сам их пригласил, чтобы продать участок.