– Я буду звонить каждый час. Передай ей то, что я сказал, слово в слово: я буду звонить каждый час.

Я позволил себе роскошь погрузиться в горячую ванну и полежать там минут десять-пятнадцать. Поднялся и включил холодный душ. Растерся докрасна, оделся, побрился и прилег вздремнуть.

Меня разбудила Роберта, осторожно открыв и закрыв дверь смежной комнаты.

– В чем дело? – спросил я.

– Вам пора снова звонить миссис Кул.

Я тяжело вздохнул, поднял трубку, назвал оператору номер и стал ждать.

На этот раз Берта была дома. Я понял это по звукам, раздавшимся в ее квартире в ответ на телефонный звонок. Услышал, как служанка зовет ее, потом торопливые шаги и наконец голос, прорвавшийся ко мне через трубку:

– Господи боже, ну почему ты не сидишь на месте? Ты что, считаешь, у агентства очень много денег? Если хочешь что-нибудь обсудить, почему бы не позвонить по телефону? Тысячу раз пыталась тебе втолковать это!

– Ты все сказала?

– Нет, черт побери! Только начала.

– Хорошо. Я позвоню еще раз, когда ты успокоишься. С дамами не полагается спорить.

Я тихо положил трубку, оборвав крик разъяренной Берты. Роберта смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Я видел, что она испугана.

– Дональд, вы что, будете из-за меня ссориться?

– Возможно.

– Пожалуйста, не надо.

– Из-за чего-то всегда приходится ругаться.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду Берту. Ее надо как следует стукнуть дубинкой, чтобы помешать ей вышибить ваши мозги. Она при этом не думает ничего такого, просто так устроена и не может с собой справиться. Когда видишь, что она поднимает руку, надо ударить ее кулаком. Вот и все. Я снова лягу поспать. Не беспокойтесь и не будите меня. Идите и тоже поспите.

– А вы не собираетесь ей снова позвонить?

– Через некоторое время.

Роберта озадаченно улыбнулась и сказала:

– Вы странный молодой человек.

– Почему? – спросил я, снова опускаясь на кровать.

Она ничего не ответила и ушла в свою комнату.

Мне понадобилось десять-пятнадцать минут, чтобы снова заснуть. Я проспал, вероятно, пару часов. Проснувшись, снова позвонил Берте Кул.

– Хэлло, Берта, это Дональд.

– Ах ты, паршивый мальчишка! Дрянной маленький выскочка! Что ты, черт побери, воображаешь, выкидывая такие номера? Я тебя научу, как бросать трубку, когда разговариваешь со мной, будь оно все проклято!

– Я позвоню еще через пару часов, – сказал я и повесил трубку.

Роберта вошла примерно через час.

– Я не слышала, что вы встали.

– Вы спали. Я думаю, что вы порядком утомились.

– Да. – Она села на подлокотник моего кресла и положила руку мне на плечо, заглядывая вниз, на бумаги.

– Вы снова звонили миссис Кул?

– Да.

– Ну и что она?

– То же самое.

– А что вы сделали, Дональд?

– То же самое.

– Я думала, вы хотите поговорить с ней.

– Да, хочу.

Девушка рассмеялась:

– Вы летели самолетом, мчались через всю страну, чтобы побеседовать с ней, а теперь сидите и ничего не предпринимаете.

– Верно.

– Я вас не понимаю.

– Я жду, когда Берта остынет.

– А это произойдет? Вы не думаете, что она может рассердиться еще больше?

– Она так взбешена сейчас, что могла бы проглотить блюдо десятипенсовых гвоздей без сливок и сахара, но ей и любопытно. Любопытство имеет свойство сохраняться до тех пор, пока не будет удовлетворено. Гнев же через некоторое время утихнет. В этом и состоит секрет общения с Бертой. Хотите посмотреть забавную газету?

Роберта рассмеялась в ответ тихо и нервно.

– Нет, не сейчас. – Однако она нагнулась, чтобы посмотреть на статью в газете, которую я держал в руках. – А что это? – спросила она.

Я почувствовал, как ее волосы коснулись моих. Я держал газету, пока Роберта не дочитала, а потом уронил ее на пол, повернувшись к девушке. Она соскользнула ко мне на колени, и я поцеловал ее. На мгновение ее губы были прижаты к моим – теплый, жаждущий ласки овал. Внезапно ее карие глаза внимательно посмотрели на меня. Она откинула голову и улыбнулась:

– Я все ждала, когда это произойдет.

– Что именно?

– Когда вы начнете приставать ко мне.

Я мягко опустил ее на пол.

– Это было не приставание, это был поцелуй!

– О! – Она посидела минуту, глядя на меня, а затем снова рассмеялась. – Вы чудак!

– Почему?

– Не знаю. По многим причинам. Я нравлюсь вам, Дональд?

– Да.

– Вы допускаете, что я совершила убийство?

– Не знаю.

– Но, по-вашему, я все же могла это сделать?

– Да.

– И что заставляет вас сомневаться?

– А разве что-то заставляет меня сомневаться?

– Дональд, я хотела бы, чтобы у вас не было сомнений. – Теперь она сидела на полу у моих ног, положив руки мне на колени. – Я думаю, вы замечательный человек!

– Да нет!

– Вы вели себя по отношению ко мне просто чудесно. Не знаю даже, смогу ли выразить то, что значит для меня, когда кто-то поступает… ну… порядочно! Вы вернули мне веру в людей. В тот первый раз, когда я исчезла, это было связано с кое-чем грязным, ужасным и жестоким. Я даже не могу вам об этом рассказать. Не хочу, чтобы вы узнали об этом, но тогда была разрушена моя вера в человека! Я пришла к заключению, что все люди, в особенности мужчины…

Дверная ручка резко, со скрипом повернулась. Кто-то налег на дверь.

Роберта, замерев, взглянула на меня.

– Полиция? – прошептала она.

Я указал ей на соседнюю комнату. Она сделала два шага по направлению к своей двери, затем скользнула назад, и я почувствовал, как она прикоснулась рукой к моей щеке, подбородку, приподняла мою голову и, прежде чем я осознал, что она делает, губы ее прижались к моим. В дверь громко застучали.

– Если это должно случиться, я хочу сказать: спасибо и прощай! – быстро произнесла Роберта.

Она промелькнула через комнату, как тень птицы, пролетающей над лучом света. Дверь тихо закрылась за ней.

В мою дверь снова застучали, и раздался сердитый голос Берты Кул:

– Дональд, открой сейчас же.

Я пересек комнату и открыл дверь.

– Что, черт побери, ты вытворяешь?

– Присядь. Ты, вероятно, здорово устала, пытаясь определить по телефонному звонку, где я остановился. По-видимому, это стоило немало чаевых.

– Ты дьявол, а не компаньон! – сказала Берта. – Исчезаешь, никому не сообщив, где ты! Хейл звонил из Нового Орлеана. Он взбешен. Думает, ты надул его. Он пригрозил лишить нас премии. Обвиняет в нарушении контракта.

– Хочешь сигарету, Берта?

Она глубоко вздохнула, собралась что-то произнести, потом передумала. Губы ее сжались в твердую тонкую линию. Я закурил.

– Беда в том, что я сделала тебя своим компаньоном, ты, коротышка! – воскликнула Берта. – Я подобрала тебя на улице, ты был голоден так, что пряжка твоего брючного ремня отпечатывалась на позвоночнике. Я кормлю тебя, даю тебе работу, и через пару лет ты выбиваешься в компаньоны! Так теперь ты своевольничаешь! Пожалуй, скоро ты заставишь меня работать на тебя.

– Могла бы и присесть, – сказал я. – То, что говоришь, дает мне основание предполагать, что ты собираешься пробыть здесь некоторое время.

Она не пошевелилась. Я отошел, лег, вытянулся на кровати, пододвинув к себе пепельницу. Берта явно не имела ни малейшего представления о том, что Роберта Фенн находится в соседней комнате.

– Ты, черт тебя возьми, прав. Я собираюсь пробыть здесь некоторое время. Собираюсь оставаться с тобой с этого момента и до тех пор, пока мы все не выясним. Если будет нужно, я прикреплю тебя к себе наручниками. Ты немедленно позвонишь мистеру Хейлу в Новый Орлеан, скажешь ему, где находишься, что прилетел сюда посовещаться со мной, а его не успел уведомить потому, что дело очень важное и ты сразу бросился ко мне. Постарайся оправдаться и оправдать агентство как можно лучше.

Я продолжал курить, не сделав никакого движения по направлению к телефону.

Берта подошла к аппарату.

– Ты слышал, что я сказала?

– Да.

– Ты сделаешь так?

– Нет.

Берта схватила трубку и сказала оператору:

– Мистер Лэм хочет поговорить с Эмори Хейлом в Новом Орлеане. Это частный звонок. Он не будет говорить ни с кем другим… Что такое? Да… да, я знаю. Это номер мистера Лэма. Он хочет поговорить… Да, конечно, он здесь. – Она сжимала трубку так сильно, что я видел, как побелела кожа на косточках ее пальцев. – Хорошо, – сказала Берта и повернулась ко мне.

Я спросил:

– В чем дело?

– Они хотят, чтобы ты подтвердил заказ.

Я не сделал никакого движения в сторону телефона. Она протянула мне трубку:

– Подтверди.

Я продолжал курить.

– Ты хочешь сказать, что не сделаешь этого?

– Вот именно.

Она швырнула трубку на место с такой силой, что я удивился, как телефон не разлетелся на куски.

– Ты негодяй, который может довести до белого каления! Самый невоспитанный, нахальный… – Голос ее поднялся до крика и застрял у нее в горле.

– Ты все же могла бы присесть, Берта.

Она молча поглядела на меня, затем резко сказала:

– Послушай, дружок. Не нужно вести себя так. Берта раздражается, но это потому, что она о тебе беспокоилась. Берта думала, что-то случилось. Вдруг кто-нибудь тебя пристрелил.

– Ну прости. Мне очень жаль.

– Прости! Ты даже не потрудился послать мне телеграмму. Ты… Теперь послушай, дружок. Берте не нравится, когда с ней так поступают. Ты заставил меня нервничать.

– Сядь и успокойся.

Она подошла к стулу и села.

– Закури, – предложил я, – это успокоит твои нервы.

– Почему ты уехал из Нового Орлеана? – спросила она через одну-две минуты.

– Я решил, что нам надо посоветоваться.

Я подождал, пока она докурит свою сигарету до конца.

– Теперь скажешь?

– Закури-ка еще одну.