— Нет ли у вас старинных национальных шведских костюмов? — спросил Шерлок юркого, угодливого торговца.

Последний, видимо понявший моего друга, на плохом английском языке, состоящем из набора слов, смешанных со шведскими, отвечал, что хотя сейчас он их не имеет, но может через несколько дней приготовить для господина англичанина.

— Откуда вы узнали о моей торговле? — спросил купец.

— Один из моих знакомых пользовался еще не так давно вашими услугами для маскарада, — ответил Холмс.

— Ах, да, — вспомнил торговец, — я еще изумился подобному обстоятельству, тем более что летом у нас, в Стокгольме, не бывает костюмированных балов. У него было странное желание заинтриговать одну даму, загримировавшись ее знакомым. Он выбрал подходящий для этого костюм, и я сводил его к моему приятелю парикмахеру, который загримировал его по карточке.

Холмс крепко сжал мою руку, чтобы удержать меня от невольного восклицания.

— Сколько хлопот и неудобств пришлось испытать моему приятелю, чтобы выиграть это сумасбродное пари! — шутливо заметил Холмс.

— Пари? Какое пари? — с любопытством спросил продавец.

— Он держал его с тем лицом, которым загримировался, что явится, разумеется вечером, к его невесте, и та примет его за своего жениха.

— И выиграл?

— Ну, конечно, хотя для этого ему пришлось, как вы знаете, сбрить свою бороду и усы, которыми он так дорожил.

— Да, да, он явился ко мне совершенно бритым, — засмеялся торговец.

Мы распрощались с последним, обещая ему зайти через несколько дней.


X

— Откуда вы могли узнать, Холмс, что имитировавший баронета человек обращался именно к этому старьевщику? — спросил я, когда мы вернулись в отель.

— Это было вовсе не так трудно, как сперва кажется, смотрите!

С этими словами он вынул из кармана загрязненный кусочек картона, на котором резиновым штемпелем было оттиснуто: «Самуэль Экберг, большой выбор подержанного платья. Ульрихсгаттан, 4».

— Эта карточка выпала из кармана ловкого имитатора, когда кельнер, удерживая его от второго выстрела, боролся с ним. Кельнер передал мне ее, когда я сообщил ему, что погибший — мой близкий знакомый.

— Но это чистая случайность, Холмс, вам благоприятствует сама судьба!

— Мой дорогой Уотсон, я смотрю на это немного иначе: человеку, который к чему-нибудь упорно стремится, мысль которого занята постоянно одним делом, желание настойчиво направлено, чтобы довести его до конца, невольно все способствует для этого. Назовите это гипнозом, непреклонной силой воли, но это так! Совершенно как магнит привлекает к себе отовсюду железо и сталь, — эта воля заставляет все мелочи, все ничтожные обстоятельства слагаться в известные ступени той лестницы, которая должна довести нас до раскрытия преступления.

Шерлок посмотрел в отверстие в двери и прислушался.

— Нашей соседки нет дома! Воспользуюсь этим обстоятельством и расскажу вам, как я напал на первый след. Борьба предстоит жестокая, и вы, Уотсон, должны знать все подробности на всякий случай, если со мной что-нибудь случится.

— Я уверен, Холмс, что вы выйдете победителем из этой таинственной истории, — пытался я его успокоить.

— Кто знает, будущее сокрыто от нас! Но, судя по той дьявольской хитрости, с которой они старались скрыть все следы преступления, мы имеем дело с опасными негодяями.

— Но кто они?

— До сих пор я знаю только одно лицо из этой компании.

— Кого именно?

Шерлок молча указал на соседнюю комнату.

— Русская танцовщица? Но каково же ее участие в этом деле?

— Громадное! Сперва вы должны меня выслушать и затем все будет вам ясно.

Я приготовился слушать.

— Пуф, пуф, — выпускал клубы дыма один за другим, удобно расположившись в мягком кресле, мой собеседник.

Накурившись достаточно, он начал:

— Помните, когда я рассматривал клинки в кабинете лорда Коксвилл? Один из них невольно обратил мое внимание.

— Помню, это был тот, который вы получили тогда же в подарок от баронета.

— Меня поразило клеймо фирмы, вытесненное на незнакомом мне языке; рассматривая его пристально, мои глаза заметили на толстой стороне клинка нацарапанные чем-то острым четыре буквы. «Акка» — прочел я про себя таинственное слово. Мысль моя сейчас же стала усиленно работать, я начал припоминать, но мне это трудно давалось. Когда мы с вами завтракали, Уотсон, я случайно вспомнил, что в Вэрайети-театре танцует уже несколько лет, пользуясь громадным успехом, Акка Субитова. Этого было вполне достаточно, чтобы я сейчас же бросился в этот театр, чтобы узнать о ней подробно еще до нашего отъезда. Там мне сообщили, что она получила месячный отпуск и уезжает в Россию, на родину. Накануне она танцевала в последний раз. Все это давало недостаточно материала для начала нити. Я начинал думать, что сопоставление имени, выцарапанного на клинке, с именем артистки — простая случайность. Увидев танцовщицу, сидевшую за столом в общей каюте, я сейчас же признал в ней ту красивую даму, которая была вместе с баронетом Эльджерноном на Испанских скачках. Когда же вы, вернувшись в каюту, сообщили мне ее имя, для меня все было ясно. Мне пришла на память скандальная хроника Лондона, сообщавшая о связи молодого лорда с русской артисткой. Ее неожиданное присутствие на пароходе, идущем в Стокгольм, я сейчас же приписал таинственному отношению ее к самоубийству баронета.

— Опять счастливая случайность привела танцовщицу на одни пароход с нами, — возразил я.

— Вовсе нет, Уотсон! Следуя чьему-то приказанию, она спешила в Стокгольм, а так как отпуск ее начался только в ту среду, то ясно, что первый пароход, на котором она могла ехать, был «Титания».

— Что же вы намерены предпринять дальше, Холмс?

— Мне необходимо выяснить степень участия Акки Субитовой в этом путаном деле, узнать ее сообщников, а главное, убит ли ими действительно лорд Эльджернон. Все это я оставил на завтра, а теперь давайте, дорогой Уотсон, спать.

Спустя полчаса мы уже мирно спали.


XI

Сон Шерлока продолжался недолго, в пять часов он уже был на ногах. Первой его заботой было посмотреть, что происходит в комнате танцовщицы. Кровать ее стояла у ближней к нам стены, видеть ее из отверстия было нельзя. Холмс приложил к нему ухо и стал прислушиваться. В соседней комнате стояла гробовая тишина.

— Не слышно даже дыхания! — изумленно прошептал он. — Неужели она так тихо спит? А если... если ее там нет?

Он быстро разбудил меня.

— Вставайте скорее, Уотсон, спуститесь вниз и узнайте, тут ли еще Акка Субитова.

Невольное смущение овладело мною.

— Дорогой друг, я не знаю, как мне удастся исполнить ваше поручение... во-первых, слишком рано...

— А во-вторых, у вас отсутствует сообразительность, — резко перебил меня Холмс, — бегите и скажите кому-нибудь из прислуги, что мы напуганы стонами, раздающимися в соседней комнате!

Мне оставалось только исполнить его приказание.

Заспанный слуга с тупым выражением лица выслушал меня и недоумевающе заметил:

— Кто же мог туда забраться?

— А госпожа, прибывшая вчера?

Слуга глупо ухмыльнулся:

— Она еще вчера вечером уехала на пароходе в Петербург. Вероятно, это храпит толстый немец, ваш сосед с другой стороны, он...

— Да, да, вероятно, — поспешил я перебить объяснения слуги, спеша сообщить неприятную новость Шерлоку.

— Как жаль, что вчера с вечера я не позаботился разузнать об этом, — с легкой досадой заметил он, когда я сообщил ему об отъезде танцовщицы.

— Мы отправимся вслед за нею?

— Сперва нужно узнать, когда отходит следующий пароход в Россию.

Он посмотрел лежавшее на столе расписание.

— Только завтра вечером в Або, она успеет опередить нас на два дня, — это много, в особенности для страны, которую не знаешь и где говорят на непонятном для меня языке! — проворчал Шерлок. — Нет ли другого парохода, раньше?

Но такого не находилось.

— Придется ограничиться этим, — прошептал он, — мне необходимо узнать, уехал ли «бритый» вместе с нею?

Он закурил и погрузился в задумчивость.

Через четыре часа мы выходили с ним из отеля. Мой вчерашний собеседник легким наклоном головы приветствовал нас и шутливо сказал:

— А вчерашняя красавица недолго у нас погостила, уехала в Россию.

— Одна? — наивно улыбаясь, спросил Холмс.

— О нет. Тот господин, что навещал ее здесь, отправился с ней вместе, наш комиссионер видел их обоих на пароходе.

— Уотсон, вам нужно во что бы то ни стало ехать сегодня, иначе следы будут утеряны, — заметил мне Шерлок.

— Но каким образом? — с недоумением спросил я его.

Портье гостиницы ничего не знал об отходе других пароходов.

— Нужно спросить у кого-нибудь из моряков, — заметил Шерлок, и мы, рассчитавшись в отеле, к изумлению важного портье, отправились на набережную Рейсен.

— Поезжайте в Даларэ, поезд туда отходит каждый час, — посоветовал нам старый матрос с седой бородой, тянувшейся узкой каемкой под подбородком, настоящий морской волк, — там вы всегда найдете охотников, которые доставят вас на парусном боте на Аландские острова, а оттуда до Або часто ходит пароход.

Времени терять было нельзя. Мы с Холмсом бросились чуть не бегом к маленькой станции железной дороги, приютившейся под угрюмой скалой Мозебакена, и едва поспели к отходу поезда.

Он сейчас же нырнул в темный туннель, затем вынырнул снова на свет божий и, оглашая бойким свистом мирно дремавший фьорд, быстро понесся вдоль его берега, прорезая каменные массивы.