— Вот именно, — прервал его Перри Мейсон, — с этим-то я и боролся. На вас, Пит, я не в обиде, но я представляю интересы клиента, а когда я их представляю, я за них бьюсь, и если надо, то до последнего.

Доркас вздохнул, развел руками и положил их на стол ладонями кверху.

— Вот уж чего про вас не скажешь, Мейсон, — заметил он, — так это что вы плохо представляете интересы клиента. С вами тяжело иметь дело.

— Только когда с моим клиентом обходятся не по-честному, — возразил Мейсон.

— Пока я тут хозяин, — заверил Доркас, — с ним обойдутся по-честному. Билл Пембертон — человек справедливый, он и отправится опрашивать.

— Я хочу его сопровождать, — заявил Мейсон.

— Вы можете поехать, мистер Фоули? — спросил Доркас.

— Когда?

— Немедленно, — сказал Мейсон. — Чем скорее, тем лучше.

— Да, — протянул Фоули, — смогу.

На матовом стекле наружной двери возник силуэт, дверь отворилась, и в кабинет, добродушно улыбаясь, вошел костлявый мужчина лет сорока пяти.

— Привет всем присутствующим! — сказал он.

— Привет, Пембертон, — ответил Мейсон.

— Билл, — сказал Доркас, — познакомься с мистером Фоули. Мистер Фоули — одна из сторон в этом споре.

Помощник шерифа и Фоули обменялись рукопожатием, затем Пембертон протянул руку Мейсону.

— Вы здорово сражались на процессе об убийстве, Мейсон, — произнес он. — Прекрасно провели дознание. Хочу вас с этим поздравить.

— Спасибо, — ответил Мейсон, пожав ему руку.

— Из-за чего спор? — поинтересовался Пембертон у Доркаса.

— Из-за собаки, которая воет, — устало сказал заместитель окружного прокурора.

— Много шума вокруг одного воющего пса, не находите? — спросил Пембертон. — Дать ему кусок мяса, он и замолчит.

— Уже молчит, — рассмеялся Фоули. — В этом вся загвоздка.

— Фоули все по дороге расскажет, — сказал Доркас. — Фоули одна спорящая сторона, Перри представляет интересы противной. Началось с жалобы на собачий вой, а теперь речь идет о подглядывании, мании убийства и черт знает о чем еще. Отправляйся на место и разберись, что к чему. Опроси свидетелей и представь отчет. Я начну действовать на основании твоего отчета.

— Кто свидетели? — спросил Пембертон.

Фоули начал перечислять, загибая пальцы:

— Во-первых, сам Картрайт, который утверждает, будто пес воет, и его экономка; она может заявить, что слышала вой, но если вы с ней поговорите, то убедитесь: она глуха как колода, у нее хоть над ухом стреляй — ничего не услышит. Во-вторых, моя жена. Она перенесла тяжелый грипп, но теперь ей лучше, и, хотя она в постели, однако сможет поговорить с вами. Она знает, что собака не выла. В-третьих, слуга-китаец А Вонг и моя экономка Тельма Бентон; и тот и другая могут подтвердить, что собака не выла. Ну и, наконец, сам пес.

— Который станет меня уверять, что не выл? — ухмыльнулся Пембертон.

— Пес может показать одним своим видом, что всем доволен и вовсе не расположен к вытью, — сказал Фоули с улыбкой, извлекая из кармана кожаный портсигар.

— Не откажетесь от сигары?

— Спасибо, — ответил Пембертон и взял сигару.

— А вы? — предложил Фоули Мейсону.

— Спасибо, нет, — сказал тот. — Предпочитаю сигареты.

— Я убил на это дело много времени, — намекнул Доркас, — так что…

— Ладно, Пит, — добродушно прогудел Билл Пембертон, — мы отчаливаем. Идем, ребята.

Глава IV

Автомобиль шерифа свернул на обочину, и Билл Пембертон спросил:

— Приехали?

— Да, — ответил Фоули, — но не будем здесь останавливаться, поезжайте по дорожке. Я делаю пристройку к гаражу, рабочие все тут захламили. Впрочем, нынче к вечеру они кончат и перестанут мне докучать. Ох, надоели.

— С кого начнем? — спросил Пембертон.

— С кого хотите, — спокойно ответил Фоули, — но, думаю, после того как поговорите с женой, других свидетелей не понадобится.

— Нет, — возразил Пембертон, — мы всех опросим. А что повар-китаец? Он на месте?

— Разумеется, — сказал Фоули. — Если угодно, можем остановиться прямо на дорожке; а его вызовем к нему в комнату. Вероятно, вы захотите взглянуть на его жилище. Это под гаражом.

— Там, где пристройка?

— Нет, пристройка одноэтажная, только к гаражу, а он живет на втором этаже, над гаражом.

— А шофер? — поинтересовался Пембертон.

— Насколько я понимаю, там действительно полагается жить шоферу, — согласился Фоули, — только я не держу шофера. Если нужно куда съездить, сам сажусь за баранку.

— В таком случае, — решил Пембертон, — начнем с китайца. Не возражаете, Мейсон?

— По мне все едино, — ответил Мейсон, — но я бы хотел, чтобы вы напоследок поговорили с моим клиентом.

— Само собой. Это не его дом вон там, Фоули?

— Его тот, что с северной стороны.

Автомобиль плавно прокатил по дорожке и остановился перед строением, где рабочие трудились с показным рвением, дабы произвести на хозяина должное впечатление, а заодно, возможно, и упредить жалобы на то, что они затянули работы.

— Поднимайтесь прямо наверх, — сказал Фоули, — а я схожу за А Вонгом.

Пембертон ступил на лестницу, лепящуюся к бетонной стене здания, но остановился, услышав хлопанье двери и женский голос:

— Ох, мистер Фоули, вы мне так нужны. У пас тут беда приключилась…

Дальше было не разобрать — заметив полицейскую машину, женщина понизила голос. Билл Пембертон постоял, повернулся и направился к заднему фасаду дома.

— Что-нибудь с собакой, Фоули? — спросил он.

— Не знаю, — ответил тот.

К Фоули торопливо шла молодая женщина в домашнем платье и фартуке, с забинтованной правой рукой. На вид ей было лет двадцать семь — двадцать восемь. Волосы у нее были гладко зачесаны назад, лицо — ненакрашенное. Она производила впечатление расторопной домохозяйки, однако несколько искусных штрихов косметики, другая одежда и бигуди легко могли бы превратить ее в настоящую красавицу.

Билл Пембертон, прищурившись, ее разглядывал.

— Моя экономка, — объяснил Фоули.

— Ага, — многозначительно произнес Пембертон.

Фоули обернулся, хотел что-то сказать, передумал и подождал, пока она подойдет вплотную.

— Что случилось? — спросил он.

— Принц меня укусил. Ему было плохо.

— Почему?

— Не знаю, думаю, что его отравили. Он вел себя как-то странно. Я вспомнила, как вы мне советовали положить ему на язык немного соли, если у него неожиданно обнаружатся признаки болезни, вот я и положила щепотку ему на язык, а он меня укусил.

Фоули посмотрел на забинтованную руку.

— Сильно?

— Нет, — ответила она, — не думаю.

— Где он сейчас?

— После того как соль подействовала, я заперла его в вашей спальне. Но вам все-таки решила рассказать — про отравление, я имею в виду.

— Сейчас ему лучше?

— Похоже, оправился.

— Были судороги?

— Нет, он лежал и дрожал. Я несколько раз с ним заговаривала, но он не отзывался. Он словно оцепенел.

Фоули кивнул и повернулся к Пембертону.

— Миссис Бентон, — сказал он, — это мистер Пембертон, помощник шерифа, а это — мистер Перри Мейсон, адвокат. Господа расследуют жалобу, поданную соседями.

— Поданную соседями? — переспросила миссис Бентон, отступив и удивленно округлив глаза.

— Да, жалобу на то, что мы тут нарушаем общественный порядок.

— Как это? — осведомилась она.

— Держим собаку, — ответил Фоули. — Имеется заявление, что…

— Минуточку, — перебил его Пембертон. — Позвольте уж мне задавать вопросы.

Молодая женщина перевела взгляд с Пембертона на Фоули. Фоули утвердительно кивнул, и Пембертон продолжал:

— Собака, о которой идет речь, — полицейская овчарка по кличке Принц?

— Да, сэр.

— И она содержится здесь, в этом доме?

— Разумеется, сэр. Это пес мистера Фоули.

— Сколько времени он здесь находится?

— Мы живем здесь около года.

— И все это время собака находилась при вас?

— Да, сэр.

— А теперь ответьте: собака выла?

— Выла? Нет, сэр. Вчера пес раз пролаял, когда к дверям подошел разносчик, но выть не выл.

— А по ночам? Случалось, что он выл ночью?

— Нет, сэр.

— И не лаял?

— Нет, сэр.

— Вы в этом уверены?

— Конечно, уверена.

— Пес вел себя странно?

— Ну, — сказала она, — мне показалось, что его отравили, и я попыталась дать ему соли, как велел в таких обстоятельствах мистер Фоули. Может быть, я напрасно это сделала. Может, у него просто случился спазм, но…

— Я не про это спрашиваю, — объяснил Пембертон — Я спрашиваю, не проявлялись ли у собаки другие необычные симптомы, если не считать истории с отравлением?

— Нет, сэр.

Пембертон обратился к Перри Мейсону:

— Мейсон, а не мог этот ваш клиент попытаться отравить пса?

— Абсолютно исключено, — твердо ответил Мейсон.

— Поймите, — поспешил вставить Фоули, — лично я ни в чем не обвиняю мистера Картрайта. По-моему, он не из тех, кто способен отравить собаку, хотя и не отвечает за свои поступки.

— Не знаю, — решительно сказала экономка, — откуда взялся яд. но псу его кто-то дал. Ему было худо, пока я не дала соли, а после этого стало лучше.

— Как действует соль? — спросил Пембертон Фоули.

— Как сильное быстродействующее рвотное, — ответил тот.

Пембертон снова обратился к женщине:

— Вы готовы показать под присягой, что собака не выла?

— Конечно.

— Если она выла, вы бы ее услышали?

— Да.

— Вы ночуете в доме?