– Либо вы мне все скажете, либо я вас сгною!

– Что ж, значит, придется мне сгнить. – Вульф снова помахал пальцем. – Позвольте внести предложение, мистер Хомберт. Почему бы вам сейчас не отправиться спать, поручив расследование такому опытному полицейскому, как мистер Кремер, и не менее опытному прокурору, как мистер Скиннер? Вы, вероятно, также в чем-то разбираетесь, но в данном случае вам трудно применить свои знания. Что за ребячество, в самом деле, пытаться меня арестовать. Никаких законов я не нарушил, я уважаемый гражданин, а вы грозитесь посадить меня в камеру ради какого-то допроса. Черт побери, сэр, нельзя же так себя распускать, это безобразие! Перед вами стоит серьезная задача, я единственный, кто способен помочь, а вы являетесь ко мне в дом, поднимаете крик и пытаетесь запугать! По-вашему, это способ найти со мной общий язык?

Хомберт слушал с разинутым ртом, потом закрыл его и перевел гневный взгляд на Кремера. Окружной прокурор тихо давился от смеха.

Кремер сказал Хомберту:

– Я вас предупреждал, что он с приветом. Разрешите, я сам с ним разберусь.

Вульф серьезно кивнул:

– Хорошая мысль, мистер Кремер. Разберитесь со мной.

Хомберт, сложив руки, молча откинулся в кресле, продолжая таращиться на Вульфа.

Кремер повернулся:

– Итак, мистер Вульф, значит, вы уже знаете про Уолша?

Вульф кивнул:

– Из «Газетт». Не повезло вам с этим репортером.

– Да уж, – мрачно сказал Кремер. – Маркиз, разумеется, не арестован. У нас на это нет полномочий. Вашингтон в бешенстве из-за этого репортера, будто мы могли заставить его промолчать, когда он сам все видел. – Кремер только с отвращением махнул рукой. – Да уж. Комиссар прав. Вы несете ответственность за случившееся. Я вчера предупреждал, как это все важно. Я сказал, что помочь нам обеспечить безопасность маркизу Клайверсу – ваш гражданский долг.

Вульф поднял брови.

– Вы ничего не путаете, мистер Кремер? Или это я что-то перепутал? По-моему, у нас шел разговор о безопасности маркиза Клайверса. Разве он сегодня пострадал?

– Разумеется, – вклинился Хомберт. – Уолш его шантажировал!

Кремер сказал:

– Позвольте мне, а?

– Это лорд Клайверс сказал вам о шантаже? – спросил Вульф.

– Нет, – рявкнул Кремер. – Он не сказал ничего, только то, что они были знакомы много лет назад и сегодня договорились о встрече, но, когда он пришел, Уолш был мертв. Однако мы приехали не для того, чтобы отвечать на ваши вопросы, Вульф, а чтобы вы нам сказали, что знаете. Мы могли вызвать вас повесткой, но так быстрее. Пора поделиться информацией. Начинайте.

– Вы правы, пора. – Вульф вздохнул. – Честно говоря, вы, по-моему, заблуждаетесь: может быть, у вас и есть что-нибудь, что может оказаться полезным мне, но вот я вам ничем помочь не могу. Но об этом позже. Я оказался связан с этим преступлением ввиду того, что взялся представлять интересы двух молодых женщин по гражданскому иску. Также взялся защищать одну из них, когда один из директоров «Сиборд продактс» выдвинул против нее ложное обвинение. Поскольку на сегодняшний день мне удалось добиться снятия обвинения в краже…

На этих словах окружной прокурор Скиннер проснулся. И квакнул осипшим басом:

– Вы слишком много говорите. Какое это имеет значение? Ближе к делу.

Вульф ответил со всем терпением:

– Если меня будут перебивать, мы лишь потеряем время, поскольку придется начинать сначала. Поскольку на сегодняшний день мне удалось добиться снятия обвинения в краже и нет никаких оснований подозревать ни одну из моих клиенток в причастности к убийству мистера Уолша, я готов вам предъявить обеих, при условии что беседовать с ними вы будете здесь и не увезете из этого дома. Я не могу допустить…

– Он не может допустить! – Хомберт снова готов был взорваться. – Вы не можете диктовать нам…

Но Вульф вел себя так уверенно и настолько не сомневался в своей правоте, что едва он поднял руку, как Хомберт остановился на полуслове.

– Я ничего никому не намерен диктовать, – сказал Вульф. – Но, черт побери, этак мы просидим тут всю ночь. Я не договорил. Я не могу допустить, чтобы жизнь моих клиенток подвергалась опасности, а она неизбежно будет подвергнута опасности вне стен этого дома. С какой стати? Я могу сейчас же за ними послать, и они ответят на все ваши вопросы, если у вас к ним есть вопросы.

– Хорошо, хорошо, – нетерпеливо согласился Кремер. – Никто их не тронет. Когда они смогут быть здесь?

– Через минуту, если еще не легли. Арчи, пожалуйста, пригласи их вниз.

Под взглядом Кремера я невольно заулыбался, встал, перешагнул через ноги окружного прокурора, вышел, взбежал на третий этаж и постучался в дверь южной комнаты.

– Войдите!

Я вошел. Обе наши клиентки сидели в креслах с несчастным видом и спать явно не собирались. Я сказал:

– Ну и видок у вас! Ладно, встали, собрались с духом! Вульф просит вас спуститься. Там у нас гости, которые хотят задать вам несколько вопросов.

Клара Фокс выпрямилась:

– Несколько вопросов… Сейчас?

Хильда Линдквист поджала губы и закивала головой: мол, так я и знала, так и знала.

– Разумеется, – ответил я, будто все шло как надо. – Все равно им пришлось бы вас допросить, рано или поздно. Ничего не бойтесь. Я буду рядом, а вы спокойно расскажите все как есть. Их там трое. В вечернем костюме, с громким голосом – комиссар полиции Хомберт; с тонким носом и злющими глазками – окружной прокурор Скиннер; а большой такой дядя, который смотрит на вас добрыми честными глазами, но думает при этом неизвестно что, – это инспектор Кремер.

– Господи! – Клара Фокс откинула со лба волосы и поднялась.

– Все в порядке. – Я улыбнулся пошире. – Ну что ж, пошли.

Я открыл дверь и следом за ними спустился вниз.

Когда мы вошли, все наши гости одновременно повернулись к двери. При виде мисс Фокс Скиннер встал, а следом за ним встал Хомберт, который даже пытался придвинуть девушкам кресла. Я их переставил, пока Вульф говорил, кто есть кто. В мое отсутствие он успел позвонить Фрицу и налить себе пива. Я заметил, что платка у него в кармане нет, и достал из ящика свежий.

Кремер сказал:

– Значит, вы и есть Клара Фокс. Где вы были сегодня утром?

Она бросила взгляд на Вульфа. Он кивнул. И она ответила:

– Я была здесь.

– Здесь? Все утро?

– Да, я не выходила из этого дома со вчерашнего вечера.

Кремер тупо уставился на Вульфа:

– Вы что, дали взятку Роуклиффу?

– Нет, сэр. – Вульф покачал головой. – Мистер Роуклифф сделал все, что мог, но мисс Фокс было трудно найти. Не вините своих людей. Сейчас важно, что трое из нас могут присягнуть в том, что мисс Фокс находилась в этом доме постоянно и таким образом не имеет отношения к убийству мистера Уолша.

– Черт побери. А мисс Линдквист?

– Мисс Линдквист сюда приехала в десять вечера. Она безвыходно находилась в доме в присутствии хозяев в другой части города. Можно ограничиться вчерашним вечером, а именно событиями, происшедшими до половины седьмого. Позвольте внести предложение. Для начала попросите мисс Фокс рассказать вам историю, которую она рассказала вчера нам, примерно в то время, в присутствии мисс Линдквист и мистера Уолша.

– Ну… Ладно, – сказал Кремер и посмотрел на Клару Фокс. – Прошу.

Мисс Фокс начала рассказывать. Сначала она сбивалась и нервничала, и я заметил, что всякий раз, начиная заикаться, она смотрит на Вульфа, который сидел, откинувшись в кресле, сцепив пальцы на животе и полузакрыв глаза. И всякий раз, посмотрев на него, она набирала побольше воздуха и двигалась дальше. Вопросов ей почти не задавали. Она прочла письмо отца, а когда закончила, Кремер протянул за ним руку, и она снова посмотрела на Вульфа. Тот кивнул, и она отдала письмо. А она стала рассказывать дальше, сообщив даже больше подробностей, чем нам. Например, про свои первые письма Харлану Сковилу и Хильде Линдквист и про первую встречу с Майком Уолшем.

Наконец она добралась до маркиза Клайверса и до того момента, когда пятнадцать дней назад его на выходе из гостиницы узнал Уолш. Вот тут они в нее так и вцепились – не Кремер, а Хомберт и Скиннер, особенно Скиннер, – но и Кремер тоже время от времени вставлял вопрос. Скиннер понятно чего добивался и просто из кожи вон лез, чтобы сбить ее с толку. Он даже спросил, где же ее мать хранила письмо от отца, если мисс Фокс в первый раз увидела его лишь у смертного одра. При этом он вел допрос умно, неторопливо, оставаясь любезным, спрашивая об одном, а потом неожиданно забегая вперед и так же неожиданно возвращаясь к прежним вопросам. Но Клара Фокс уже справилась с собой и держала себя в руках. Я даже вспомнил, как днем раньше ей удалось сохранить самообладание в кабинете у Перри. Скиннер вдруг перевел разговор на пропавшие деньги. Она отвечала так же спокойно, но после вопроса этак десятого Вульф вдруг заерзал, открыл глаза и направил на окружного прокурора свой палец.

– Мистер Скиннер. Прошу прощения. Вы теряете время. Пропавшие деньги действительно имеют отношение к делу, но позволю себе усомниться в том, что вы понимаете – почему. Направление ваших мыслей абсурдно от начала и до конца, и это факт.

– Благодарю, – сухо проговорил Скиннер. – Если, исходя из ваших же слов, деньги имеют отношение к делу, то почему же оно абсурдно?

– Потому что вы ходите по кругу, – парировал Вульф. – Вы решили, что если вы окружной прокурор, то вы орудие правосудия и ваш долг загнать в угол каждого, кто попался вам на глаза. Это не просто опасное заблуждение, в данном случае оно идет вразрез с вашими же интересами. Спрашивается, почему к нам сегодня пришли столь высокие гости? – Вульф поднял свой палец. – Потому ли, что в «Сиборд подактс» были украдены тридцать тысяч долларов, или потому, что погибли два человека? Нет и нет. Вы приехали потому, что лорд Клайверс оказался втянут в пренеприятную историю и это попало в газету, так что у вас большие неприятности. Вы тридцать минут пытались загнать мисс Фокс в ловушку, откровенно намекая на то, что они вместе с мистером Уолшем, мистером Сковилом и мисс Линдквист вступили в заговор с целью шантажировать лорда Клайверса. Вы недвусмысленно дали это понять, спросив, иными словами, не сама ли она сочинила письмо, машинописную копию которого инспектор Кремер положил себе в карман. Неужели вы в самом деле сами не понимаете, что вас заносит не туда?