– Есть, сэр. – Джонни поднялся. – Но если придется дать на лапу, чтобы попасть на стройку через соседние дома, мне понадобятся наличные.

Вульф кивнул несколько сдержанней, чем обычно. Я достал из сейфа четыре пятерки, отдал Джонни, а тот сунул их в жилетный карман. Потом мы с ним вышли в прихожую, и я его выпустил.

Потом вернулся, сел за стол и от нечего делать разобрал несколько чеков и просмотрел последние счета от «Ричарта»[13]. Вульф пил пиво, а я исподтишка за ним наблюдал. Я был взвинчен, и знал почему. Я понятия не имею – хотя сто раз пытался понять, – откуда я знаю, что он подводит дело к концу, но в этот момент готов лопнуть от нетерпения. Однажды мне показалось, будто он сидит как-то не так, немного подавшись вперед, в другой – что у него меняются движения, становятся не то чтобы быстрее, но что ли собранней, в третий еще что-то примерещилось. Думаю, что именно примерещилось. Может, дело в его полях. Он будто бы становится источником тока, а я их каким-то образом чувствую. Вот и в тот раз я это почувствовал, когда он налил пива, осушил стакан и снова налил. А я сразу заерзал, потому что сам был не при деле, а еще потому, что всегда при этом была опасность, что он молчит, молчит и сорвется. В конце концов я сказал:

– А мне так и сидеть? Думаете, эти гориллы вернутся? Не вернутся. Они даже слежку от входа сняли. Почему нельзя было оставить Фреда и Джонни, а меня отправить на Пятьдесят пятую? Ведь это я должен в семь часов встретиться с Майком Уолшем. Собственно, я всего лишь предлагаю немножечко поболтать этак по-приятельски. Помню, вы как-то признали, что у вас полно скверных привычек, но самая из них скверная – это ваша манера добывать факты то ли из телефонной трубки, то ли еще откуда, но, главное, у меня за спиной, а потом хотите, чтобы я… – Я махнул рукой.

Вульф сказал:

– Чушь какая-то. Когда это мои ожидания превышали твои возможности?

– Да никогда. С чего бы? Но вот, к примеру, если так важно, чтобы я в семь часов встретился с Уолшем, то может, имеет смысл намекнуть зачем, если, конечно, вам не нужно только, чтобы я там его сунул в мешок и доставил сюда…

Вульф покачал головой.

– Нет, конечно. Арчи, я все скажу. В свое время. – Он потянулся к звонку, потом вздохнул и отодвинул поднос. – Что касается Джонни, то я отправил его, а не тебя, потому что ты можешь понадобиться. Пока ты ездил к Кремеру, звонили от мистера Мьюра и просили о встрече в два тридцать. Уже почти два тридцать.

– Мьюр? Какого черта ему понадобилось?

– Да. Мистер Рэмзи Мьюр. А что до того, почему я с тобой не делюсь всей информацией, то ты и так без конца сбиваешь меня с мысли, и я не хочу каждый раз давать тебе новую тему для болтовни. Но в данном случае у тебя информации, в общем, столько же, сколько у меня. Тебе не хватает терпения; я спокойно сижу и жду, а ты злишься. Ну конечно же: если я знаю, кто убил Харлана Сковила – а после разговора с мистером Линдквистом я думаю, что знаю, – то как же это я сижу и ничего не делаю? Но мне, во-первых, нужны доказательства, а, во-вторых, нас наняли не раскрыть убийство, а вернуть долг. Но если я рассчитываю получить доказательства от мистера Уолша, то почему же я не стремлюсь немедленно заполучить его сюда, вытряхнуть что мне нужно, и пусть его забирают? Нет, это не выход. Потому что в таком случае и Кремер тоже вытянет из него все, и тогда будет очень трудно узнать что-либо от лорда Клайверса, а также снять с мисс Фокс обвинение. Перед нами три разные задачи, и поскольку необходимо решить их одновременно… Звонок! Мистер Мьюр опоздал на три минуты.

Я вышел в прихожую и отодвинул шторку. Перед дверью и в самом деле стоял Мьюр. Я открыл, впустил его. Судя по тому, как, едва переступив порог, он рявкнул, что ему нужен Вульф, он был злой как черт. Он был в коричневом пальто, явно сшитом у портного не моего ранга, но вот фасон больше подошел бы кому-нибудь лет этак на двадцать пять моложе, и явно не собирался его снимать. Я провел его в кабинет, представил и позволил себе вежливо улыбнуться, когда увидел, что ни он, ни Вульф руку не протянули. Я придвинул ему кресло, и Мьюр сел, а шляпу положил себе на колени.

Вульф сказал:

– Ваша секретарша, которая мне звонила, похоже, не знала, о чем вы хотите поговорить. Я позволил себе предположить, что о заявлении в полицию. Разумеется, вы понимаете, что я представляю интересы мисс Фокс?

– Да. Безусловно.

– В таком случае слушаю вас, сэр.

По сравнению со вчерашним Мьюр, похоже, осунулся, и даже уши у него заострились. Рот был плотно сжат, а нижняя челюсть двигалась, будто он что-то пережевывал, не в силах справиться с чувствами. Я вспомнил, какой взгляд бросил он накануне на Клару Фокс, и поразился тому, как у него пищеварение-то справляется с такой злобой. Мьюр сказал:

– Я пришел сюда по настоянию мистера Перри. – Голос у него слегка дрожал, а как только он сделал паузу, нижняя челюсть снова заходила ходуном. – Я хочу вас уведомить: я знаю наверняка, что это она украла деньги. У нее у одной была такая возможность. Деньги нашли у нее в машине. – Он сделал паузу и снова немного пожевал. – Мистер Перри сообщил мне о вашей угрозе подать на меня в суд за клевету. Какая подлость. Какой же вы негодяй, если беретесь защищать воровку, выдвигая обвинения против человека… против людей безупречных?

Мьюр замолчал, поджав губы. Вульф буркнул:

– Продолжайте, если хотите. Но я не стану отвечать на вопрос, в котором больше одного необоснованного предположения.

На мой взгляд, Мьюр его не услышал; он слушал только себя и при этом пытался не сорваться. Он сказал:

– Я нахожусь здесь исключительно ради интересов корпорации «Сиборд продактс». А вовсе не потому, что испугался ваших грязных угроз. Но у нас у самих завелась грязь, и я не могу позволить вынести ее на всеобщее обозрение. – Голос у него снова начал дрожать. – Я имею в виду тот факт, что президент корпорации, ради удовлетворения своих похотливых желаний, спасает обыкновенную воровку от заслуженного наказания! Вот по какой причине она может сделать из меня посмешище! Вот почему побежала к вам и вы придумали свои грязные угрозы! Потому что ей известно, чего добивается Перри, известно, как…

– Мистер Мьюр! – перебил его Вульф. – На вашем месте я сменил бы тон. Что за нелепости. В самом деле, вы ведь пришли не за тем, чтобы рассказывать мне о похотливых желаниях мистера Перри.

Мьюр шевельнулся, шляпа скатилась на пол, но он не обратил внимания. Он достал из внутреннего кармана пальто плотный конверт из манильской бумаги. Он пошарил в нем пальцами, извлек маленькую фотографию и протянул Вульфу.

– Вот, – сказал он. – Посмотрите.

Вульф посмотрел и передал мне. На фотографии Клара Фокс и Энтони Д. Перри сидели в двухместном автомобиле с опущенным откидным верхом. Я положил ее на край стола, а Мьюр взял и убрал обратно в конверт. Челюсть у него снова задвигалась. Он сказал:

– У меня таких снимков штук тридцать. Снимал детектив, которого я нанял. Перри о них не знает. Я хочу, чтобы вы поняли, что она заслуживает… она его прибрала к рукам…

Вульф поднял руку:

– Боюсь, вынужден еще раз вас перебить, мистер Мьюр. Я не любитель фотографий автомобилей. Вы сказали, что пришли по настоянию мистера Перри. И убедительно прошу вас вернуться к цели своего визита.

– Вы не понимаете…

– Нет. Достаточно об этом. Не хочу слушать… Возможно, лучше я сам задам вам пару вопросов. Верно ли, что вам вернули пропавшие деньги?

Мьюр сердито на него посмотрел:

– Вам это прекрасно известно. Деньги нашли у нее в машине, под задним сиденьем.

– Но в автомобиле на фотографии нет заднего сиденья, если речь об автомобиле мисс Фокс.

– В августе она купила новый. Фотография июльская. Подозреваю, новую машину ей купил Перри. У нее и жалованье выше, чем у любой другой женщины в корпорации!

– Прекрасно. Но вернемся к моему вопросу. Если вам вернули деньги, почему вы не отказались от мысли наказать мисс Фокс?

– С какой стати? Потому что она воровка. Она их взяла, зная, что Перри не даст ее в обиду. С таким телом, с такой…

– Нет, мистер Мьюр. – Вульф снова поднял руку. – Прошу вас. Я неверно задал вопрос. Не почему. Мне важно знать, собираетесь ли вы отказаться от судебного преследования мисс Фокс или нет?

Мьюр прикусил губу. Потом открыл рот, снова прикусил. Наконец он сказал:

– Собирались. Я собирался.

– А сейчас?

Мьюр не ответил.

– А сейчас, мистер Мьюр?

– Сейчас… нет.

– Вот как. – Вульф прищурил глаза. – Вы готовы забрать заявление?

– Да… при определенных условиях.

– Каких условиях?

– Мне нужно с ней встретиться. – Мьюр замолчал, потому что голос у него снова задрожал. – Я пообещал Перри отозвать обвинение при условии, если мне дадут с ней встретиться, наедине, и я скажу все, что о ней думаю. – Он выпрямился в кресле, и челюсть у него наконец остановилась. – Это… это все мои условия.

Вульф посмотрел на него с минуту, потом откинулся в кресле. Вздохнул.

– Думаю, это возможно. Но сначала вы должны подписать заявление об отказе от претензий к ней.

– До встречи?

– Да.

– Нет. Сначала встретиться. – Он снова начал жевать губу. – Я должен ее увидеть и сказать все в лицо. Если я подпишу, она не будет… Нет. Сначала я должен ее увидеть.

– Это невозможно. – Голос Вульфа был полон терпения. – Ордер на ее арест по вашему обвинению остается в силе. Не хочу сказать, будто подозреваю вас в обмане, я лишь защищаю интересы своей клиентки. Вы сами сказали, что пообещали мистеру Перри отозвать обвинение. Так сделайте это. Мистер Гудвин напечатает письмо на имя прокурора, вы его подпишете, и я сегодня же устрою вам встречу с мисс Фокс.

Мьюр затряс головой:

– Нет, нет… Ни за что.

И, как накануне, в кабинете у Перри, он вдруг пришел в ярость. Он вскочил, уперся руками в стол, нависнув над Вульфом.