Рекс Стаут - Снова убивать

Он буркнул:

– Привет, сынок. Вульф в кабинете?

– Где же еще. Проходите.

Они поздоровались. Кремер сел, достал сигару, откусил кончик и зажег спичку. Вульф поднял руку и двумя пальцами, указательным и большим, зажал нос, дабы защитить свои слизистые от покушения на их целостность. Я сидел в своем кресле, держал блокнот на коленях, не пытаясь его скрывать.

Кремер сказал:

– Ну и хитрый же вы сукин сын. Знаете, о чем я думал по пути к вам?

Вульф покачал головой:

– Не умею отгадывать.

– И не отгадали бы. А думал я, что с вами всегда как будто играешь в орел-решку. Вот и сейчас: либо эта девица Фокс у вас и вы тянете время в надежде утром что-нибудь предпринять, либо вы же мисс Фокс и услали, ее пользы ради, и морочите нам голову, чтобы мы решили, будто она у вас, и не объявляли в розыск. Я, например, совсем не уверен, что это не Гудвин позвонил мне в Управление в половине одиннадцатого.

– Зато я уверен, что нет. Арчи, ты звонил?

– Нет, сэр. Честное слово.

– О’кей. – Кремер затянулся и закашлялся. – Вульф, в покер я с вами играть не стал бы. Давно понял, что вас не перехитрить, и давно не пытаюсь. А на этот раз я играю в открытую и прошу вас тоже открыть карты. Впрочем, наш комиссар сказал бы, что мы не просим, а требуем. Не будем испытывать судьбу…

– Комиссар полиции? Мистер Хомберт? – Вульф поднял брови.

– Именно. Когда я вам звонил, он сидел у меня в кабинете. Я вас предупредил: все намного серьезнее, чем вы думаете. Вы взялись не за то дело.

– И это говорите вы. – Вульф вздохнул. – Что ж, я всегда знал, что рано или поздно это случится.

– Не подумайте, будто я преувеличиваю. Знаю, что и это бесполезно. Скажу вам как есть. Я сказал комиссару, что вы крепкий орешек, вы хитрец, но, насколько мне известно, вы еще ни разу не оступились. В общем и целом, принимая во внимание род ваших занятий, вы вполне добропорядочный гражданин.

– Спасибо. Вот и будем исходить из этого.

– Ладно. – Кремер затянулся и стряхнул пепел. – Я сказал, что играем в открытую. Для начала придется кое-что пояснить. Как всем нам известно, сегодня в мире творится черт знает что, а некоторые, похоже, посходили с ума. Стоит в порт войти немецкому судну, кучка евреев поднимается на борт, рвет в клочья немецкий флаг и, черт возьми, устраивает драку на борту. Стоит какому-нибудь макароннику, сбежавшему из Италии, начать курс лекций в нашем университете, как набегают фашисты, выволакивают его из-за кафедры и избивают в хлам. Город лезет из кожи вон, чтобы помочь безработным найти работу, а те оказываются коммунистами и устраивают беспорядки. Дошло до того, что, когда в Белом доме давали обед для двух генеральных директоров крупных банков, персоналу велели проверить, не валяется ли где-нибудь банановая кожура, которую могли бросить на пол, чтобы президент поскользнулся. Мир сошел с ума.

Вульф кивнул:

– Вы, безусловно, правы. Мне об этом ничего неизвестно. Но, судя по вашим словам, это просто кошмар.

– Именно, кошмар. Теперь перехожу к частностям. Для начала напомню, что в нынешней ситуации, когда к нам приезжают важные иностранные гости, приходится буквально все держать под контролем. Неприятности никому не нужны. Вы не поверите, какие пришлось предпринять меры безопасности, когда сюда из Вашингтона приехал на званый обед немецкий посол. Ему выделили столько охраны… Казалось, будто война началась. По сути дела, так оно и есть! Никто не хочет подставлять щеку, а сам норовит ударить. Теперь, кто бы к нам ни приплыл, тут его уже ждут.

– Сидели бы по домам.

– А-а? Ну да. Что поделаешь, у всех дела. Как бы то ни было, переходим к сути дела. Две недели назад из Англии в Нью-Йорк прибыл некий маркиз Клайверс.

– Знаю. Видел в газете сообщение.

– В таком случае вам известно, зачем он прибыл?

Вульф кивнул:

– В общих чертах. Дипломатический визит. Передел восточного пирога.

– Возможно. Я не политик, я коп. Я коп тридцать лет, с тех пор как начал топтать городские тротуары. Маркиз Клайверс, вероятно, очень важная персона. Во всяком случае я так понял, когда к нам в комиссариат о нем пришла депеша из Госдепартамента. Две недели назад нас собрали и велели обеспечить ему постоянную охрану вплоть до момента его отъезда в Вашингтон. Теперь, когда он вернулся, нас снова к нему приставили.

– Постоянная охрана? Хотите сказать, что с ним рядом постоянно находятся ваши люди?

Кремер покачал головой:

– Нет, конечно. Он под наблюдением при публичных выходах. Людей на него бросили достаточно. Если кто-нибудь вдруг заметит что-нибудь подозрительное, тогда мы принимаем меры. К этому я и веду. Сегодня в пять двадцать шесть всего в четырех кварталах от вашего дома был убит человек. У него в кармане нашли лист бумаги…

Вульф поднял ладонь;

– Это я знаю, мистер Кремер. Знаю, что его звали Харлан Сковил, знаю, что он был убит через несколько минут после того, как вышел из этого дома, и знаю, что на этом листке написано имя маркиза Клайверса. Сюда приходил полицейский – по-моему, мистер Фольц, – так что мы видели этот листок.

– О-о. Показал, значит. И что?

– И то… Там список имен. В том числе и мое. Но, как я уже объяснил мистеру Фольцу, я не знаю мистера Сковила. Он явился без предупреждения, и мистер Гудвин…

– Ну конечно.

Кремер достал изо рта сигару и резко подался вперед.

– Послушайте, Вульф, я не собираюсь вступать с вами в словесные бои, в которых вы, признаюсь, сильнее. Я беседовал с Фольцем и знаю, что вы ему сказали. Поймите: у нас гость, представитель иностранной державы, прибывший по делам государственной важности, и я лично отвечаю за его безопасность, а также за его покой. Но именно сейчас на улице убивают человека, а в его кармане находят бумажку, где записаны чьи-то имена, и среди них имя маркиза Клайверса. Разумеется, я хотел бы выяснить, кто убил Харлана Сковила, но из-за этой бумажки преступление выглядит не простым убийством. Каким образом этот человек был связан с маркизом и что все это значит? Комиссар требует, чтобы я разобрался как можно скорее, иначе может разразиться грандиозный скандал. Нам проблем и без того хватает. Вот, например, сегодня вечером капитан Девор самовольно явился к маркизу, не предупредив начальство, будто не знает порядка.

– Да уж. Пива хотите, мистер Кремер?

– Нет. Маркиз смотрел на него во все глаза, как на какое-то членистоногое – а он и есть членистоногое, – и сказал, что, возможно, погибший был страховым агентом и его список – это список тех, кому он хотел прислать проспекты. Потом ему позвонил комиссар, и Клайверс вспомнил, что неделю назад к нему приходила молодая женщина по имени Клара Фокс, которая рассказала нелепейшую историю и требовала какой-то долг, так что пришлось ее выставить. Одним словом, связь есть. Преступный сговор наверняка тоже есть, и поскольку они даже пошли на убийство этого Сковила, то дело, по-видимому, серьезное. Ваше имя там тоже есть. Знаю-знаю, что вы сказали Фольцу. О’кей. Меня интересуют эти трое, иначе я давно бы уехал спать. Для начала позвольте задать вам прямой вопрос: что общего у Клары Фокс, Хильды Линдквист, Майкла Уолша и маркиза Клайверса?

Вульф медленно покачал головой:

– Так дело не пойдет, мистер Кремер.

– Еще как пойдет. Вы ответите или нет? – Кремер зажал сигару зубами, и конец ее задрался вверх.

Вульф еще раз покачал головой:

– Разумеется, нет… Прошу прощения. Попытаемся сформулировать вопрос иначе: есть ли у меня сведения, касающиеся этих четверых человек, которые могли бы помочь обнаружить убийцу Харлана Сковила или выявить преступные замыслы, угрожающие личной безопасности маркиза Клайверса либо ставящие целью сделать его мишенью для незаслуженных или незаконных домогательств? Согласны с такой формулировкой?

Кремер нахмурился:

– Повторите.

Вульф повторил.

Кремер сказал:

– Ну так ответьте.

– Отвечаю: таких сведений у меня нет.

– Ну да, конечно… Ах вы пивная бочка. Я спрашиваю, Вульф…

Вульф поднял ладонь, и голос у него стал резким:

– Достаточно. Я все сказал. Я признаю ваше право прийти в мой дом и как житель этого города одобряю – по крайней мере, до определенной степени – ваше стремление защитить высокого гостя от любых недостойных посягательств на его жизнь и спокойствие. А также ваше желание раскрыть убийство. Но вам следует знать две вещи. Во-первых, эти два ваших благородных намерения могут оказаться в противоречии друг с другом. Во-вторых, насколько мне самому известно – по крайней мере, на сегодняшний день, – никакой другой информации по этому вопросу у меня нет. Возможно, я смогу ответить на какой-либо другой вопрос, если он у вас найдется. Попробуем?

Кремер жевал сигару.

– Знаете что, Вульф? Вы когда-нибудь поскользнетесь и больно ударитесь.

– Это вы уже сказали мне в этой самой комнате восемь лет назад.

– Было бы странно, если бы не сказал. – Кремер бросил в пепельницу наполовину изжеванную сигару, достал новую и откинулся в кресле. – Да, у меня есть другой вопрос. Что вы имели в виду, когда сказали о противоречиях двух намерений? Намекаете, что это маркиз Клайверс пристрелил Сковила? Это мысль.

– Я тоже так думаю. Вполне возможно. Алиби у него есть?

– Не знаю. Боюсь, комиссар забыл у него спросить. И у вас уже есть улики?

– Нет. Никаких. – Вульф помахал пальцем. – Но я вам вот что скажу. Для меня в высшей степени важно, чтобы убийство Харлана Сковила было раскрыто. Это в интересах моего клиента. Собственно говоря, двух клиентов.

– О-о! У вас уже есть клиенты?

– Есть. Как я и сказал, я могу ответить на ряд вопросов, если вы потрудитесь их задать. Например, если бы вы спросили, кто три часа назад сидел в кресле, в котором сидите вы, я ответил бы: Клара Фокс. А вон в том? Хильда Линдквист. А в том? Майк Уолш. По-моему, список исчерпан, за исключением маркиза Клайверса. Маркиза, к сожалению, не было.