Хью Пентикост - Смерть в театре

— Не надо преувеличивать! — отрезал Шанс.— Вчера я высказал подобное предположение Джеффри, и он вполне резонно мне ответил, что его считают мужчиной, когда ему надо идти в армию, но зовут ребенком, коль скоро он заговаривает о женитьбе.

Можно было подумать, что Люси плачет, однако ее глаза оставались сухими. Она негромко спросила:

— Шанс, что же мне делать?

— Разве вы не знаете, как мать должна говорить с сыном?

— Поймите, Шанс, у меня больше нет сил! Сначала история с Джефом, потом бабушка, теперь эти мерзкие письма... Я больше не могу! Научите, что мне делать?

Шанс обошел стол и ласково обнял ее за плечи. Люси дрожала.

— Джеф и Шарон еще у меня наверху.

— Как же мне быть?

Шанс засмеялся.

— Я никогда не учил, как вы должны играть на сцене, ограничивался тем, что объяснял вам ваши задачи и целиком полагался на ваше чутье.

— Вы пойдете со мной?

— Я могу вас проводить, но не останусь... Разве что вас встретят булыжником по голове.

Он взял ее за руку и повел к лифту. В тот момент, когда она уже собиралась войти в кабину, он легонько повернул ее к себе, посмотрел в глаза и спросил:

— Вам известно, что имела в виду ваша бабушка, утверждая, что она знает секрет, от которого зависит счастье Джеффри?

Люси буквально позеленела. Шанс поддержал ее и пожал ей руку:

— Ну же, Люси, ну!

— Она вам вчера сказала об этом?

— Да.

Шанс не солгал, потому что именно эти слова были написаны Адой Тауэрс в адресованной ему записке.

Люси неуверенно забормотала:

— Я... мне... я не знаю, о чем она говорила...

— Ну что же, поднимемся?

Она кивнула головой.

Открыв дверь в свою квартиру, Шанс крикнул:

— Можно войти? Все ли в приличном виде?

Ответил доктор Браун:

— Разумеется, входите.

Джералд и Шарон сидели на диване. Джеф, в одной рубашке, без пиджака, вышел из кухни, неся в руках чашку кофе. При виде Люси все замерли. Шансу вдруг подумалось, что в комнате стоит инструмент с предельно натянутыми струнами.

Первой заговорила Люси. Голос ее звучал совершенно спокойно:

— Я пришла сдаться на вашу милость.

Все молчали.

Шанс спросил у Джералда:

— Анны нет?

— Она проспит еще пару часов.

Снова молчание. Джеф не придумал ничего более умного, чем спросить:

— Чашечку кофе, Люси?

— Охотно,— ответила она.

Шанс знаком вызвал Джералда в холл и прикрыл за собой дверь.

— Как произошла эта метаморфоза?.

У Шанса начался приступ нервного смеха.

— Вы же знаете, меня зовут «чудотворцем»...

Кивнув головой на свой кабинет, он добавил:

— Пройдем туда, у меня есть весьма неприятные новости. Как гласит пословица, чем дальше в лес, тем больше дров.

Шанс провел доктора Брауна в святая святых мисс Дженсон. Точнее, доктор остался в кабинете, а Шанс заглянул к секретарше, чтобы предупредить ее: никого к нему не пускать, кроме капитана Полхэма.

Бледная как смерть мисс Дженсон с остервенением разбиралась в бумагах, откладывая в сторону свои личные вещи: открытки, записные книжки, какие-то конверты. Шанс сообразил, что секретарша надумала от него уйти.

— Какого черта вы тут делаете? — воскликнул Шанс.

— Меня с успехом заменит Эстер. Через пару дней она войдет в курс дела,— ответила Дженсон обиженным голосом.

— Меня это не трогает, даже если ей потребуется несколько лет... Джейн, что происходит? Я всегда считал, что вы — образец выдержки и благоразумия, а тут вы выкидываете подобные номера!

— Этот сыщик! — закричала она с негодованием.— Он посмел обвинить меня в том, что я занимаюсь сочинительством каких-то мерзких анонимок! Воображает, что я ненавижу Люси, так как влюблена в вас... Можно подумать, рядом нет никого, кроме такого урода, как вы!

— Ради Бога, что с вами творится, Джейн?

— Вы тоже верите, что я писала эти письма?

— Конечно нет!

— Или что я в вас влюблена?

Шанс улыбнулся ей самой обворожительной улыбкой.

— Мне хотелось бы верить в это, Джейн!

— Вы просто невыносимы! — с пафосом закричала мисс Дженсон, потом неожиданно подбежала к нему, уткнулась в плечо, расплакалась и пробормотала: — Вы и правда хотите, чтобы я осталась?

— Моя дорогая, если вы уйдете, я буду вынужден продать театр. Как же я без вас обойдусь?

Он дружески похлопал ее по плечу, подумав, что с таким же успехом может уверять и других женщин, что это не они писали анонимки. Однако письма не могли появиться сами по себе, их сочинил какой-то близкий всем человек...

— Ну ладно,— сказал он, слегка отстраняя ее от себя,— горе прошло? Вы взяли себя в руки?

— Если вы мне больше не доверяете...

— Все началось сначала? Если хотите, могу поклясться всем самым для меня дорогим, что я полностью вам доверяю. Поэтому начинаю с просьбы: не пускайте ко мне никого, кроме вашего друга — капитана.

— Его? — с ужасом воскликнула секретарша.

— Если меня не будет в кабинете, значит, я наверху. Когда вернусь, дам вам знать.

Он направился к доктору в кабинет.

«Честное слово,— подумал Шанс,— все словно помешались».

Повернувшись спиной к письменному столу Шанса, Джералд Браун стоял перед портретом Люси Тауэрс.

Шанс тоже посмотрел на него, и внезапно комната закружилась у него перед глазами.

С трудом добравшись до своего кресла, Шанс буквально упал в него, чувствуя, что его не держат ноги.

За несколько минут его отсутствия кто-то искромсал «парадный портрет» актрисы, изрезав его на куски...

Глава I

Больше всего пострадало лицо Люси: его исполосовали вдоль и поперек, и обрывки холста длинными лентами свисали вниз. Но и на остальной части портрета красовалось множество дыр. Совершивший этот варварский поступок либо очень торопился, либо считал, что самое важное — испортить красивое, надменное лицо артистки.

— Полагаю, портрет был цел до того, как вы с Люси поднялись наверх? — спросил Джералд.

Видимо, доктора Брауна настолько потрясло увиденное, что у него немного дрожал голос.

Шанс только кивнул головой, ему перехватило горло, он не мог говорить. Дважды нажав на звонок, он вызвал секретаршу. Сияющая мисс Дженсон появилась в ту же минуту. Кризис миновал, настроение у нее поднялось.

Шанс молча указал ей на изрезанный портрет Люси. Мисс Дженсон вскрикнула точно собака, которой наступили на лапу.

— Мистер Темпест...— горестно прошептала она.

Шанс сам удивился спокойствию, с которым он говорил:

— Десять минут назад я поднялся к себе с Люси. Возможно, пятнадцать минут — не больше, Джейн! И портрет был цел... Кто сюда входил?

— Никто.

— Кто вообще приходил в контору сегодня?

Мисс Дженсон принялась перечислять, загибая пальцы:

— Полицейский, Люси, Джо Розен, который хотел узнать, может ли он работать на сцене, несмотря на то, что ведется расследование смерти миссис Тауэрс. Я ему разрешила, поскольку никаких запрещающих указаний не получала. Потом пришел курьер с почты, принес известное вам письмо. Далее, посыльный от фирмы «Брандт» по вопросу, о котором звонил вам Хэролд Фридман.

— И все? Сами вы не выходили из конторы, Джейн?

— Выходила, но вместо меня в кабинете сидела Эстер. Меня вызывал полицейский по поводу письма и всей этой гнусной истории. Мы разговаривали в кабинете Джерри Фарба, который был свободен. Отсутствовала я минут десять.

— Попросите сюда Эстер.

Эстер, машинистка высшего класса, печатала быстро и без ошибок, ей доверяли самые ответственные документы.

Когда Эстер появилась на пороге, даже не сняв очки, Шанс показал ей испорченный портрет Люси. Добродушная толстушка была потрясена.

— О! Мистер Темпест! Такой великолепный портрет! Какая жалость!

— Мы с Джейн только что припоминали, кто утром приходил в контору. Она назвала капитана Полхэма, Люси, Джо Розена, почтальона, посыльного от Брандта. Потом она уходила беседовать с капитаном в другой кабинет. Скажите, Эстер, кто-нибудь еще заходил?

Смутившись, машинистка, указала на доктора Брауна.

— Вас спрашивал вот этот джентльмен.

Джералд потряс головой, как будто хотел избавиться от какого-то наваждения:

— Верно, Шанс, извините меня, я совсем про это забыл. Когда я приехал сюда утром, то первым делом заглянул в контору справиться, не в кабинете ли вы. Мне хотелось вначале потолковать с вами. Эта молодая особа ответила, что вы заняты, тогда я отправился уже в вашу квартиру.

— Понятно,— сказала Шанс.— А теперь, мои дорогие Джейн и Эстер, прошу вас хорошенько подумать, не забыли ли вы о ком-нибудь, о каком-либо служащем или актере, который вам давно примелькался и поэтому на него даже не обратили внимание. Например, не заглядывал ли Хемингуэй? Или кто-то еще?

Девушки молча переглянулись.

— Больше я никого не видела,— первой ответила Джейн.— К тому же я выполняла ваше распоряжение, сообщала всем по телефону об отмене репетиции, переносе премьеры в Бостоне. Капитан Полхэм и Люси пришли в то время, как я звонила. Кроме них я никого не видела.

Немного подумав, Шанс поручил секретарше:

— Джейн, попытайтесь найти капитана Полхэма и попросите его как можно скорее зайти ко мне. А если не найдете, передайте ему через кого-нибудь записку с этой просьбой. И вызовите сюда Хемингуэя.

— Хорошо, мистер Шанс.

— И никого не впускайте сюда, пока Хемингуэй не увидит портрет. Кроме самого Хемингуэя, разумеется. Все понятно?