— Достаточно только взглянуть на вас, и сразу станет ясно, что вы не в состоянии никого убить, — серьезно проговорил Норман.

— Ну не скажите, — возразила Джейн. — Иногда мне ужасно хочется убить кое-кого из моих дам — если бы только я была уверена в своей безнаказанности! В особенности одну — каркает, как ворона, и ничем ей не угодишь. Я даже иногда думаю, что убить ее — доброе дело, а вовсе не злодеяние. Правда-правда. Так что видите, какие у меня преступные мысли.

— Ну, так или иначе, в данном убийстве вы неповинны, — сказал Гейл. — Уж в этом я могу поклясться.

— А я могу поклясться, что неповинны вы, — ответила Джейн. — Но это не поможет, если ваши пациенты решат иначе.

— Мои пациенты, да… — Гейл задумался. — Вероятно, вы правы — я всерьез об этом не думал. Лечиться у зубного врача, который, может быть, маньяк-убийца, — и впрямь не слишком заманчивая перспектива.

И неожиданно, с чувством, он прибавил:

— Послушайте, вас не шокирует, что я — зубной врач?

Джейн подняла брови.

— Меня? Шокирует?

— Я хочу сказать, что в зубном враче всегда есть что-то комичное. В общем, это не слишком романтичная профессия. Вот к терапевту все относятся с почтением.

— Не унывайте, — утешила его Джейн. — Зубной врач, без сомнения, на ступеньку выше помощницы парикмахера.

Они рассмеялись.

— Чувствую, мы будем друзьями, — сказал Гейл. — Как по-вашему?

— Думаю, что будем.

— Может быть, как-нибудь вечером вы поужинаете со мной, а потом мы сходим на спектакль.

— Спасибо, я не против.

Помолчав, Гейл спросил:

— Как вам понравилось в Ле-Пинэ?

— Там было восхитительно.

— Вы приезжали туда раньше?

— Нет, видите ли…

В приступе откровенности Джейн поведала историю с выигрышем в лотерею. Они сошлись на том, что лотереи романтичны и необходимы и осудили английское правительство, которое смотрит на них с подозрением.

Их беседу прервал молодой человек в коричневом костюме, который уже несколько минут слонялся поблизости.

Он поднял шляпу и довольно развязно обратился к Джейн.

— Мисс Джейн Грей? — осведомился он.

— Да.

— Я из газеты «Уикли Хаул», мисс Грей. Не могли бы вы написать нам коротенькую статейку о загадочной смерти в воздухе? Так сказать, впечатления пассажирки.

— Нет, нет, благодарю вас.

— Смелее, мисс Грей! Мы хорошо заплатим.

— Сколько? — спросила Джейн.

— Пятьдесят фунтов — гм, пожалуй, даже побольше. Скажем, шестьдесят.

— Нет, — ответила Джейн. — Я не смогу. Я не знаю, о чем писать.

— Это ничего, — с готовностью проговорил молодой человек. — Знаете ли, вам на самом деле ничего не придется писать. Один из наших ребят задаст вам парочку наводящих вопросов и состряпает все что надо. Так что практически вам ничего не нужно делать.

— Все равно, я не хочу, — сказала Джейн.

— А как насчет сотни фунтов? Послушайте, я правда заплачу вам сотню, и вы еще дадите нам свою фотографию.

— Нет, — сказала Джейн. — Мне это не подходит.

— Так что можете убираться, — сказал Норман Гейл. — Мисс Грей хочет, чтобы ее оставили в покое.

— Вы ведь мистер Гейл? — с надеждой обратился к нему молодой человек. — Послушайте, мистер Гейл, если мисс Грей слишком щепетильна, почему бы вам не заработать, а? Пятьсот слов. И мы заплатим вам столько, сколько я предлагал мисс Грей. А это очень хорошие условия, потому что рассказ женщины об убийстве другой женщины в газете ценится выше. Я даю вам хороший шанс.

— Не нужно. Я не напишу вам ни слова.

— Помимо денег, это хорошая реклама. Многообещающий молодой врач — перед вами блестящая карьера — все ваши пациенты прочтут это.

— Это то, чего я больше всего боюсь, — сказал Норман Гейл.

— Ну, в наши дни никуда без рекламы.

— Возможно. Все дело в том, какого сорта эта реклама. Надеюсь, что хоть кто-то из моих пациентов не читает газет и не узнает, что я замешан в деле об убийстве. Итак, вы получили ответ от нас обоих. Вы уйдете сами, или мне вас вышвырнуть?

— Пожалуйста, не беспокойтесь, — ответил молодой человек, нисколько не встревоженный этой угрозой. — До свидания, позвоните мне в газету, если передумаете. Вот моя карточка.

Он бодро вышел из кафе, мысленно прикидывая: «Не так плохо. Вышло вполне приличное интервью».

И в следующем номере «Уикли Хаул» на первой полосе появилась колонка с мнениями двух свидетелей «Загадочного убийства в воздухе». Мисс Джейн Грей заявила, что она слишком потрясена, чтобы обсуждать происшедшее. Для нее это был ужасный удар, и ей страшно даже думать об этом. Мистер Норман Гейл подробно рассуждал о том, как эти события могут повлиять на карьеру врача, даже если он ни в чем не виновен. Мистер Гейл с чувством юмора выразил надежду, что хоть некоторые его пациентки читают исключительно колонку светской хроники, так что, садясь в его зубоврачебное кресло, не заподозрят ничего худого.

Когда молодой человек удалился, Джейн сказала:

— Интересно, почему он не обратился к более значительным персонам?

— Очевидно, это сделают люди поважнее, — мрачно ответил Гейл. — Очевидно, он уже пробовал и получил отказ.

Пару минут он сидел нахмурившись, а потом сказал:

— Джейн (я буду звать вас Джейн. Вы не возражаете?), Джейн, кто, по-вашему, убил эту мадам Жизель?

— Понятия не имею.

— Но вы думали об этом? Всерьез думали об этом?

— Да нет, пожалуй, нет. Я думала о себе в этой ситуации и немного тревожилась. О том, кто именно это сделал, я не думала и до сих пор, пожалуй, даже не осознавала, что это наверняка один из нас.

— Да, коронер прямо так и сказал. Я знаю, что я не делал этого, и я знаю, что вы не делали этого, потому что… ну, потому что почти все время я наблюдал за вами.

— Да, — согласилась Джейн. — Я знаю, что вы не делали этого — по той же причине. И конечно, я знаю, что я сама не делала. Так что это должен быть кто-то другой; но я не могу даже вообразить кто… Не имею ни малейшего представления. А вы?

— Нет.

Норман Гейл погрузился в раздумья. Казалось, он пытается решить какую-то головоломку. Джейн продолжала:

— Да и какие у нас вообще могут быть идеи на этот счет. Мы же ничего не видели — по крайней мере, я. А вы?

Гейл покачал головой.

— Абсолютно.

— Это до ужаса странно. Прямо скажем, вы и не могли ничего видеть, потому что сидели спиной. Но я-то могла. Я как раз сидела у прохода и смотрела в ту сторону. А значит… я непременно должна была…

Джейн умолкла и залилась краской. Она вспомнила, что взгляд ее почти все время был прикован к ярко-голубому пуловеру, а мысли — сосредоточены в основном на обладателе этого ярко-голубого пуловера.

«Хотел бы я знать, отчего она так краснеет, — думал Норман Гейл. — Она восхитительна… Я женюсь на ней… Да, женюсь… Но не стоит заглядывать слишком далеко. Чтобы видеть ее регулярно, надо придумать хороший повод. Эта история с убийством, пожалуй, подойдет… Кроме того, и в самом деле надо что-то предпринять — этот молокосос-репортеришка с его россказнями…»

Вслух он сказал:

— Ну давайте хорошенько поразмыслим. Кто убил ее? Переберем всех, кто был в самолете. Стюарды?

— Нет, — сказала Джейн.

— Согласен. Дама в нашем ряду?

— Не могу представить себе, чтобы такая женщина, как леди Хорбери, кого-то убила. А разговаривавшая с ней мисс Керр для этого слишком помещица. Ей и подавно не решиться на такое.

— Это точно. Она всего-навсего хозяйка борзых, которую терпеть не могут соседи, верно? Думаю, вы не слишком ошибаетесь, Джейн. Затем идут усы, но, по мнению присяжных, он самая подозрительная личность, что полностью его обеляет. Врач? Тоже маловероятно.

— Если бы он задумал убить, то применил бы что-нибудь не столь заметное, и его никто никогда бы не заподозрил.

— Да-а, — с сомнением протянул Норман. — Эти яды без вкуса и запаха, конечно, очень удобны, только я как-то сомневаюсь в их существовании. А что скажете о человечке, который признался, что у него есть духовая трубка?

— Это довольно подозрительно. Но на вид он такой милый, да и зачем бы ему тогда объявлять о своей духовой трубке? Так что и он, пожалуй, едва ли.

— Затем Джеймсон — или как его там? Райдер?

— Да, он годится.

— А эти французы?

— О, эти самые подходящие. Они путешествовали по странным местам. И конечно, у них может быть причина, о которой мы и не догадываемся. Мне показалось, что молодой был очень расстроен и озабочен.

— Я думаю, вы тоже были бы очень озабочены, если бы совершили убийство, — мрачно произнес Норман Гейл.

— А впрочем, он, по-моему, симпатичный, — сказала Джейн, — и старик отец тоже, по-видимому, милый человек, надеюсь, что это не они.

— Да, недалеко же мы продвинулись, — сказал Норман Гейл.

— Не понимаю, как мы вообще можем куда-то продвинуться, почти ничего не зная об убитой старухе? Были ли у нее враги, кто наследник… Мало ли еще что!

— По-вашему, наш разговор пустая болтовня? — задумчиво проговорил Норман Гейл.

— А по-вашему что? — холодно ответила Джейн.

— Это не вполне так. — Гейл помолчал и затем медленно продолжил: — У меня такое чувство, что это не так уж бессмысленно…

Джейн вопросительно взглянула на него.

— Убийство касается не только жертвы и виновного, — сказал Норман Гейл. — Оно также влияет на жизнь невиновных. Мы с вами невиновны, но тень убийства коснулась нас. Мы не знаем, как эта тень повлияет на нашу жизнь.

Джейн отнюдь не была паникершей и размазней, но и она неожиданно поежилась.