С другой стороны, как показала медицинская экспертиза, причиной смерти, без сомнения, был отравленный шип. Я закрыл глаза и спросил себя: а каков самый верный, самый надежный способ точно вонзить шип в яремную вену? И ответ пришел незамедлительно: рукой.

И сразу же стало ясно, почему была обнаружена трубка. Духовая трубка неизбежно создавала ощущение дистанции. Если ход моих мыслей был верным, предполагаемый убийца подошел к столику Жизели и наклонился к ней.

Кто-нибудь мог подойти, не вызывая подозрений? Да, два человека. Два стюарда. Любой из них мог наклониться к ней — и никто не обратил бы на это внимания.

Ну а еще кто-нибудь?

Разве что мистер Кленси. Он — единственный, кто проходил в непосредственной близости от мадам Жизели, и я помню, это именно он первым выдвинул версию духовой трубки.

— Я протестую, — вскочив, воскликнул мистер Кленси. — Я протестую. Это произвол.

— Сядьте, — сказал ему Пуаро. — Я еще не кончил. Я просто хочу продемонстрировать вам, как шаг за шагом я шел к разгадке этого преступления.

Итак, у меня было трое подозреваемых — Митчелл, Дейвис и мистер Кленси. На первый взгляд никто из них не годился в убийцы, но во многом еще предстояло разобраться.

Например, откуда взялась оса. Она наводила на размышления, эта оса. Во-первых, никто ее не замечал примерно до того времени, когда был подан кофе. Это само по себе достаточно любопытно. Я выстроил некую модель того, каким образом было совершено преступление. Убийца как бы предлагал нам два варианта разгадки этой трагедии. Первый и простейший — мадам Жизель ужалила оса, и она умерла от сердечного приступа. Успех этого варианта зависел от того, удастся ли убийце подобрать с пола шип. Мы с Джеппом пришли к выводу, что это можно было сделать достаточно просто — до тех пор пока никто ничего не заподозрил. Я твердо уверен, что с шипа специально сняли вишнево-алую обмотку и заменили черно-желтой, чтобы добиться сходства с осой.

Стало быть, наш убийца подходит к столику жертвы, вонзает шип и выпускает осу! Яд так силен, что смерть происходит практически мгновенно. Если бы Жизель вскрикнула, из-за шума мотора ее вряд ли бы услышали. А если бы кто-то и обратил внимание, — что же тут странного — ведь несчастную ужалила оса.

Таков, как я сказал, вариант номер один. Но, допустим, сорвалось (так оно и случилось) — отравленный шип нашли до того, как убийца убрал его. Ну, тут дело скверно. Видимость естественной смерти отпадает. Значит, вместо того чтобы выкинуть духовую трубку в окно, нужно положить ее туда, где непременно обнаружат при обыске самолета; и тогда все сразу решат, что именно она и послужила орудием преступления. Возникнет иллюзия, что стреляли с определенного расстояния, и, как только трубка окажется у полиции, поиски пойдут в определенном, заранее намеченном убийцей направлении.

Вот так примерно по моей версии действовал преступник. У меня было трое подозреваемых плюс маловероятный четвертый — мосье Жан Дюпон, который выдвинул гипотезу «смерти от осиного жала» и который сидел через проход от Жизели и мог незамеченным приблизиться к ней. С другой стороны, я никак не мог представить, что он решился бы на такой риск.

Я сосредоточился на эпизоде с осой. Если убийца принес осу в самолет и выпустил ее для создания психологической ситуации — у него должно быть что-то вроде коробочки, в которой он ее держал.

Вот почему меня так интересовала ручная кладь пассажиров и содержимое их карманов.

И здесь меня подстерегала полная неожиданность. Я нашел то, что искал, но, как мне показалось, у совершенно неподходящего человека. В кармане мистера Нормана Гейла лежала пустая спичечная коробка. Но согласно показаниям всех пассажиров, мистер Гейл не проходил мимо мадам Жизель. Он отлучался только в туалет и вернулся на свое место.

И тем не менее, хотя это кажется невозможным, все же существовал способ, с помощью которого мистер Гейл мог совершить преступление — и это показало содержимое его кейса.

— Моего кейса? — переспросил Норман Гейл. Сказанное, казалось, его позабавило и озадачило. — Господи, я даже не помню, что там было.

Пуаро добродушно ему улыбнулся.

— Погодите минуточку. Я к этому еще вернусь. Я излагаю вам свои первые соображения.

Итак, у меня имелись четыре кандидата на роль преступника, с точки зрения чисто пространственных возможностей, — оба стюарда, Кленси и Гейл.

Мне оставалось взглянуть на дело с другой стороны — и если бы мотив преступления совпал бы с возможностью, что ж, я сразу бы заполучил убийцу! Но, увы, я не мог отыскать ничего подходящего. Мой друг Джепп сетовал, что я все усложняю. Наоборот, я искал простейший ответ. Кому может быть выгодно устранение мадам Жизели? Ясно — ее неизвестной дочери, поскольку та унаследует состояние. Кроме того, некоторым лицам, попавшим к ней в зависимость, или, скажем так, лицам, которые могли бы оказаться в такой зависимости. Это была своего рода задача на исключение. Среди пассажиров самолета я с уверенностью мог выбрать лишь одно лицо, несомненно связанное с Жизелью. Это леди Хорбери.

В случае с леди Хорбери мотив предельно ясен. Вечером накануне отлета она навещала Жизель в ее парижском доме. Она была в отчаянии, кроме того, ее друг, молодой актер, без труда мог изобразить американца, который купил духовую трубку и мог также дать взятку служащему «Юниверсал Эрлайнс», чтобы обеспечить полет Жизели двенадцатичасовым рейсом.

Короче говоря, проблема распадалась на две половинки. Я не понимал, каким образом у леди Хорбери появилась возможность совершить преступление; и я не понимал, какой мотив мог толкнуть на него стюардов, мистера Кленси или мистера Гейла.

Между тем мысли мои не переставала занимать неизвестная дочь и наследница Жизели. Какое семейное положение подозреваемых мною мужчин? Если кто-то из них женат, не может ли его жена оказаться Анни Моризо? Если ее отец — англичанин, девочка могла воспитываться в Англии. Жену Митчелла я вскоре исключил — она происходит из доброго, старого дорсетского рода. Дейвис ухаживает за девушкой, мать и отец которой живы. Мистер Кленси — холостяк. Мистер Гейл, по всей очевидности, по уши влюблен в мисс Джейн Грей.

Признаюсь, я старательно навел справки о прошлом мисс Грей, ибо из случайного разговора с ней выяснил, что она воспитывалась в приюте под Дублином. Но очень скоро я пришел к заключению, что мисс Грей — не дочь мадам Жизели.

Я составил списочек всех «за» и «против» — стюарды в результате смерти мадам Жизели ничего не приобрели и не потеряли, если не считать, что Митчелла не оставляют теперь кошмары. Мистер Кленси собирается писать об этой истории книгу, на которой надеется подзаработать. Мистер Гейл быстро теряет свою практику. Ничего для меня полезного.

И все же, тогда я был убежден, что убийца — мистер Гейл, — имелась пустая спичечная коробка плюс содержимое его кейса. Правда, складывалось впечатление, что смерть Жизели принесла ему вред, а не пользу… Однако впечатления бывают обманчивыми.

Я решил завязать с ним знакомство. По опыту я знаю, что в разговоре любой человек раньше или позже себя выдаст… У любого человека неодолимая потребность поговорить о себе.

Я попытался войти в доверие к мистеру Гейлу. Я сделал вид, что откровенен с ним, и даже попросил его помощи. Я уговорил его содействовать мне в мнимом шантаже леди Хорбери. Именно тогда он совершил свою первую ошибку.

Я рекомендовал ему слегка изменить внешность. Он явился играть свою роль в немыслимом, смехотворном гриме! Чистый фарс! Я был убежден, что никто не сыграл бы роль так скверно, как собирался играть он. Какова же была причина? Сознание собственной вины не позволяло ему показать себя хорошим актером. Когда же я привел его нелепый грим в порядок, его актерские способности проявились. Он сыграл свою роль великолепно, и леди Хорбери не узнала его. Я убедился тогда, что он мог выдать себя за американца в Париже и также мог сыграть нужную роль в салоне «Прометея».

К этому времени меня серьезно беспокоила мадемуазель Джейн. Или она его соучастница, или она пребывает в абсолютном неведении — и, стало быть, жертва. В один прекрасный день она могла, проснувшись, оказаться женой убийцы.

Чтобы предотвратить опрометчивый брак, я взял мадемуазель Джейн с собой в Париж в качестве секретарши.

И вот, когда мы были там, отсутствующая наследница объявилась и предъявила свои законные права. Меня все время преследовала мысль, что она на кого-то похожа, но я никак не мог понять на кого. В конце концов я понял, но было слишком поздно…

Поначалу открытие, что она была в самолете и утаила это, казалось бы, разрушило все мои теории. Вне малейшего сомнения, вот она — виновница.

Однако если она виновна, значит, у нее есть сообщник — мужчина, который приобрел духовую трубку и подкупил Жюля Перро.

Кто был этот мужчина? Может быть, ее муж?

И потом вдруг меня осенило — я нашел верный ответ. Но требовалось доказать еще одно мое предположение, а именно: мне нужно было убедиться, что Анни Моризо не должна была лететь этим самолетом.

Я позвонил леди Хорбери и получил ответ. Горничная Мадлен летела, повинуясь минутной прихоти своей хозяйки, решившей в последний момент взять ее с собой.

Он умолк.

— Гм, но, боюсь, я не вполне понял, — сказал мистер Кленси.

— И когда же вы перестали считать меня убийцей? — спросил Норман.

Пуаро повернулся к нему.

— Но я не перестал. Вы и есть убийца… Погодите, я расскажу вам все. На прошлой неделе нам с Джеппом пришлось потрудиться… Это верно, что вы стали зубным врачом, чтобы угодить вашему дяде — Джону Гейлу. Став его партнером, вы приняли его фамилию, но вы — сын его сестры, а не брата. Ваша настоящая фамилия Ричардс. Именно как Ричардс вы прошлой зимой познакомились с мисс Анни Моризо в Ницце, где она находилась вместе с хозяйкой. История, которую она нам рассказала, была правдива во всем, что касалось ее детства, но более позднюю часть ее жизни вы тщательно отредактировали. Она прекрасно знала девичью фамилию своей матери. Жизель заехала в Монте-Карло — кто-то ее узнал и назвал настоящее имя. Вы сообразили, что можете приобрести крупное состояние. Вам это показалось весьма заманчивым — вы игрок по натуре. Именно от Анни Моризо вы узнали о том, что леди Хорбери связана с Жизелью. В вашей голове сложился план преступления. Жизель надо убить таким образом, чтобы подозрение пало на леди Хорбери. Вы тщательно разработали план, и он увенчался полным успехом. Вы подкупили служащего «Юниверсал Эрлайнс», и он сделал так, что Жизель полетела тем же самолетом, что и леди Хорбери. Анни Моризо сказала вам, что отправится в Англию поездом — и для вас было полной неожиданностью увидеть ее в самолете, ведь это всерьез угрожало вашим планам. Если бы стало известно, что дочь и наследница Жизели была в самолете, подозрение, естественно, пало бы на нее. Ваш первоначальный замысел состоял о том, что она должна прийти за наследством, имея безупречное алиби, поскольку во время совершения преступления должна была находиться в поезде или на пароходе; и затем вы бы на ней женились.