Агата Кристи - Смерть в облаках. Убийства по алфавиту. Убийство в Месопотамии. Невероятная кража. Родосский треугольник

— Мне особенно нечего перебирать. Я воспитывалась в приюте.

— А, понятно. Это очень печально.

— Я не хочу, чтобы вы подумали, что мы были теми бедными приютскими сиротками в алых шапочках и плащах. У нас было довольно весело.

— Это было в Англии?

— Нет, в Ирландии, под Дублином.

— Стало быть, вы ирландка. Вот почему у вас темные волосы и серо-голубые глаза, которые…

— Словно вставлены запачканным золой пальцем, — с удовольствием закончил Норман.

— Comment?[68] Что вы сказали?

— Есть такая поговорка об ирландских глазах — что их вставляли запачканным золой пальцем.

— Неужели? Это не изящно, нет. И все же, надо признать, довольно удачно. — Он поклонился Джейн. — Результат получился прекрасный, мадемуазель.

Джейн, смеясь, встала из-за стола.

— От вас у меня голова закружится, мосье Пуаро. Спокойной ночи и большое спасибо за угощение. Придется вам снова кормить меня ужином, если Нормана посадят за шантаж.

При напоминании об этом Норман нахмурился.

Пуаро пожелал молодым людям спокойной ночи.

Придя домой, он отпер бюро и вынул список из одиннадцати имен.

Против четырех из них он поставил легкую галочку. Затем задумчиво кивнул.

— Кажется, я знаю, — пробормотал он себе под нос. — Но я должен быть уверен. II faut continuer[69].

Мистер Генри Митчелл только принялся за ужин, состоявший из картофельного пюре с сосисками, как к нему заявился гость.

К некоторому изумлению стюарда, вышеупомянутым гостем оказался длинноусый господин, который летел тем роковым рейсом.

Мосье Пуаро был чрезвычайно приятен и прост в обращении. Он настоял, чтобы мистер Митчелл не прерывал свой ужин и сделал удачный комплимент миссис Митчелл, которая пялилась на него, разинув рот.

Он охотно сел на стул, заметил, что для этого времени года чрезвычайно тепло, и затем плавно перешел к цели своего визита.

— Боюсь, Скотленд-Ярд не слишком преуспел в расследовании этого дела, — сказал он.

Митчелл озабоченно покачал головой.

— Поразительный случай, сэр, поразительный. Я представить себе не могу, что они могут сделать. Если уж никто из пассажиров ничего не видел, то теперь и подавно не разберешься.

— Вы очень правильно говорите.

— Генри ужасно переволновался — из-за всего этого, — вставила жена. — Не спал ночами.

Стюард объяснил:

— Это лежало камнем на душе, сэр, жуткое дело. Компания обошлась со мной по-божески. Должен признаться, сначала я боялся, что меня уволят…

— Генри, они не имели права. Было бы чудовищно несправедливо. — Жена кипела негодованием. Это была полная румяная женщина с часто моргающими черными глазами.

— Не всегда такие дела решаются справедливо, Рут. Тут же вышло лучше, чем я ожидал. Они сняли с меня всякую вину. Но я-то сам ее чувствовал. Ведь это я отвечал за порядок.

— Я вас понимаю, — с сочувствием проговорил Пуаро. — Но вы принимаете это чересчур близко к сердцу. В том, что произошло, вашей вины нет, уверяю вас.

— Я тоже ему это говорю, — вставила миссис Митчелл.

Митчелл покачал головой.

— Я должен был раньше заметить, что леди мертва. Если бы я попытался разбудить ее, когда начал разносить счета…

— Вышло бы то же самое. Специалисты говорят, смерть была почти мгновенная.

— А он все не успокоится никак, — сказала миссис Митчелл. — Я ему говорю: не трави себя. Кто знает, с чего иностранцы убивают друг друга; и я вам прямо скажу, по-моему, гнусно проделывать такие штуки на британском аэроплане.

И она с патриотическим негодованием фыркнула.

Митчелл задумчиво покачал головой.

— Это меня, как говорится, гнетет. Как мое дежурство, места себе не нахожу. Да еще джентльмен из Скотленд-Ярда расспрашивает и расспрашивает, не было ли чего необычного или неожиданного во время того рейса. У меня от этого такое чувство, точно я что-то забыл сказать, а я ничего не забыл, я знаю. Был самый обыкновенный рейс, пока… пока это не случилось.

— Духовые трубки, отравленные колючки — какое варварство, — сказала миссис Митчелл.

— Вы совершенно правы, — произнес Пуаро, будто бы пораженный тонкостью ее замечания. — Это убийство совсем не в английском духе.

— О да, сэр.

— Знаете, миссис Митчелл, я почти догадываюсь, из какого графства вы родом.

— Из Дорсета, сэр. Возле Бридпорта. Там мой дом.

— Так я и думал, — сказал Пуаро. — Славное место.

— Еще бы! Лондон — ничто в сравнении с Дорсетом. Мои предки поселились в Дорсете больше двухсот лет назад — у меня Дорсет в крови, можно сказать.

— Да, разумеется. — Пуаро снова обратился к стюарду: — Митчелл, я хотел задать вам один вопрос.

Митчелл нахмурился.

— Я рассказал полиции все, что знаю, честное слово все, сэр.

— Да-да… Речь идет о пустяке. Меня интересует, было ли что-либо на столике — на столике мадам Жизели — не в порядке?

— Когда… когда я обнаружил, что она…

— Да. Ложки-вилки, солонка — всякое такое.

Митчелл покачал головой.

— На столиках ничего уже не было. Мы убрали все, за исключением кофейных чашек. Я лично ничего не заметил. Да и как я мог заметить. Я слишком переволновался. Это должна знать полиция, сэр, они перерыли весь самолет.

— А, ладно, — сказал Пуаро. — Это не важно. Мне бы надо как-нибудь переговорить с вашим коллегой — Дейвисом.

— Сегодня он на утреннем рейсе, сэр.

— Эта история сильно его потрясла?

— Видите ли, сэр, он еще совсем молодой парень. На мой взгляд, он чуть ли не обрадовался. Кругом шумиха, все ставят ему рюмочку и хотят послушать.

— Может быть, у него есть девушка? — спросил Пуаро. — Ее это очень расстроит, надо думать.

— Он ухаживает за дочкой старика Джонсона из «Короны и перьев», — ответила миссис Митчелл. — Она разумная девушка — есть голова на плечах. Ей вряд ли понравится, что ее молодой человек замешан в такой истории.

— Очень здравый взгляд на вещи, — заключил Пуаро, вставая. — Что ж, благодарю вас, мистер Митчелл, — и вас, миссис Митчелл, — и я умоляю вас, друг мой, не давайте воли печальным мыслям.

Когда он ушел, Митчелл сказал:

— На дознании болваны присяжные решили, что это он убийца. А по моему разумению, он из разведки.

— А по моему разумению, за всем этим стоят большевики, — произнесла миссис Митчелл.

Пуаро и в самом деле собирался переговорить с другим стюардом, Дейвисом. Всего через несколько часов он нашел его в баре «Короны и перьев».

Он спросил у Дейвиса то же, что спрашивал у Митчелла.

— Не в порядке — так, сэр? Вы хотите сказать, ничего не перевернуто? Я верно вас понял?

— Я хочу сказать… ну, допустим, чего-то на столике недоставало — или, наоборот, было что-то, чего не должно было быть…

Дейвис медленно ответил:

— Кое-что было… я заметил это, когда убирал — после того, как полиция все осмотрела. Но я не думаю, что это то, что вас интересует. Так, ерунда — у мертвой леди на блюдце лежало две ложечки. Так иногда бывает, когда мы накрываем в спешке. Я это заметил, потому что есть такая примета — говорят, две ложки на блюдце — к свадьбе.

— И у кого-нибудь на блюдце недоставало ложки?

— Нет, сэр, такого я не заметил. Я или Митчелл, не иначе, так и подали — я говорю, что в спешке это бывает. Неделю назад я положил два набора рыбных ножей и вилок. В общем-то, лучше переложить, чем недоложить и бегать потом за ножом или еще там чем-нибудь.

Пуаро задал еще один вопрос, впрочем, не вполне серьезно:

— Дейвис, какого мнения вы о французских девушках?

— По мне, и английские совсем не плохи, сэр.

И он улыбнулся пухленькой блондинке, стоявшей за стойкой бара.

Мистер Джеймс Райдер был порядком удивлен, когда ему принесли карточку мосье Эркюля Пуаро.

Имя казалось знакомым, но он никак не мог вспомнить в связи с чем.

Потом, пробормотав про себя: «Ну, конечно, это тот субъект!» — велел клерку пригласить посетителя.

Мосье Эркюль Пуаро был одет весьма изысканно. В левой руке он держал тросточку, в петлице красовался цветок.

— Надеюсь, вы извините меня за вторжение, — сказал он. — Я по поводу смерти мадам Жизели.

— Да? — сказал мистер Райдер. — Что еще там? Садитесь. Хотите сигару?

— Благодарю вас, нет. Я курю только собственные сигареты. Не хотите ли попробовать?

Райдер скептически взглянул на тоненькие сигареты Пуаро.

— Пожалуй, я лучше возьму сигару, с вашего позволения. А такую как бы нечаянно не проглотить. — Он от души рассмеялся. — Несколько дней назад заходил инспектор, — сказал мистер Райдер, когда ему все-таки удалось справиться с зажигалкой. — Эти парни задают слишком много вопросов. Лезут не в свое дело.

— Полагаю, им надо собрать информацию, — коротко разъяснил Пуаро.

— Совсем необязательно при этом вести себя по-хамски, — с горечью возразил мистер Райдер. — У человека есть чувства — да и репутация не совсем последнее дело.

— Вы, вероятно, все чересчур остро воспринимаете.

— Я в сложном положении, да, — объяснил мистер Райдер. — Я же сидел прямо перед ней — это действительно выглядит подозрительно. Но там было мое место. Если б я знал, что эту женщину убьют, я бы вообще не полетел этим рейсом. А впрочем, может, и полетел бы.

Он задумался.

— Вы считаете, что нет худа без добра? — улыбнулся Пуаро.