Элиза дышала тяжело. Она подалась вперед и решительно проговорила:

— Нет, мосье. Ничего я не просматривала. Ничего я не читала. Я сожгла конверт не распечатывая.

Глава 10

Черная книжечка

Фурнье с минуту глядел на нее широко раскрытыми глазами и, убедившись, что она говорит правду, махнул рукой.

— Жаль, — сказал он. — Вы поступили как порядочный человек, но все равно жаль.

— Что поделаешь, мосье? Извините.

Фурнье сел и извлек из кармана записную книжку.

— На предыдущем допросе, мадемуазель, вы показали, что вам были неизвестны имена клиентов мадам. Но только что вы говорили, что они хныкали и просили пощадить их. Поэтому что-то о клиентах мадам Жизели вам известно.

— Позвольте, я объясню, мосье. Мадам никогда не называла ни единого имени. Она никогда не рассказывала о своих делах. Но все равно, все мы люди. Были какие-то восклицания, замечания. Мадам иногда говорила со мной, вернее, она говорила как бы сама с собой — я только слушала.

Пуаро подался вперед.

— Если бы вы могли привести пример, мадемуазель… — сказал он.

— Сейчас… ну вот… допустим, приходит письмо. Мадам распечатывает его. Она презрительно смеется. Она говорит: «Ты хнычешь, ты распускаешь нюни, милая дамочка. Все равно тебе придется платить». Или она могла сказать мне: «Какие болваны! Какие болваны! Вообразили, что я могу ссуживать крупные суммы без надлежащей страховки. Знания — это страховка, Элиза. Знания — это власть». Она не раз говорила что-нибудь вроде этого.


— Когда клиенты мадам приходили в дом, случалось вам видеть кого-нибудь?