Агата Кристи - Смерть в облаках. Убийства по алфавиту. Убийство в Месопотамии. Невероятная кража. Родосский треугольник

— Это правда то, что вы сказали? Найти документы — самое главное для лорда Мэйфилда?

Пуаро смотрел на нее с любопытством.

— Совершенно верно, мадам.

— Если… если бы эти бумаги были возвращены вам, могли бы вы обещать, что вернете их лорду Мэйфилду и что никто ничего не будет спрашивать?

— Я что-то не совсем вас понимаю.

— Но вы должны понять! Я уверена, что понимаете. Я говорю о том, что… вор должен остаться неизвестным, если документы будут возвращены.

— И как скоро это будет сделано, мадам? — спросил Пуаро.

— В течение двенадцати часов, совершенно точно.

— Вы можете это обещать?

— Обещаю.

Пуаро молчал, и она взволнованно спросила:

— А вы? Вы обещаете, что никто ничего не узнает?

— Да, мадам, я тоже обещаю.

— Тогда все можно уладить.

Она быстро вышла из комнаты. Минуту спустя Пуаро услышал шум отъезжающей машины.

Он пересек холл и направился по коридору к кабинету. Лорд Мэйфилд был там. Он поднял глаза на Пуаро.

— Что слышно?

Пуаро развел руками.

— Дело закончено, лорд Мэйфилд.

— Что?

Пуаро повторил слово в слово разговор с леди Джулией.

Лорд Мэйфилд смотрел на него с выражением полного недоумения.

— Но что это значит? Я не понимаю.

— По-моему, совершенно ясно. Леди Джулия знает, кто украл чертеж.

— Не хотите же вы сказать, что она сама его взяла?

— Конечно нет. Леди Джулия — азартный игрок. Но она не вор. И если она предлагает вернуть документы, это значит, что они были похищены ее мужем или сыном. Сэр Джордж Каррингтон находился на террасе с вами. Таким образом, остается сын. Я думаю, что могу восстановить события вчерашнего вечера довольно точно. Леди Джулия зашла в комнату сына и обнаружила, что она пуста. Она спустилась вниз, но не нашла его. Сегодня утром она узнает о краже и слышит, как ее сын заявляет, что он поднялся прямо к себе и не выходил из комнаты. Она знает, что это неправда и еще кое-что. Что он слабовольный человек, что ему позарез нужны деньги. Она заметила его увлечение миссис Вандерлин. Ей все ясно. Миссис Вандерлин уговорила Регги украсть чертеж. Но леди Каррингтон не намерена сидеть сложа руки. Она возьмется за Регги, раздобудет бумаги и вернет их.

— Но это невозможно! — воскликнул лорд Мэйфилд.

— Да, невозможно, но ведь леди Джулия этого не знает. Она не знает того, что знаю я, Эркюль Пуаро, а именно, что Регги Каррингтон не похищал чертежа, а любезничал с горничной миссис Вандерлин.

— Час от часу не легче!

— Вот именно!

— Значит, дело вовсе не закончено?

— Нет, закончено. Я, Эркюль Пуаро, знаю истину. Не верите? Вы не поверили мне вчера, когда я сказал, что знаю, где находятся документы. Но мне это было известно. Они были у нас под носом.

— Где?

— В вашем кармане, милорд.

Наступило молчание. Затем лорд Мэйфилд сказал:

— Вы понимаете, что говорите, мосье Пуаро?

— Да, понимаю. Понимаю, что говорю с очень умным человеком. Меня с самого начала насторожило, что вы — явно близорукий человек — так настойчиво утверждали, что видели фигуру, выходившую из двери. Вам хотелось, чтобы приняли это объяснение — удобное объяснение. Почему? Позднее, проанализировав ситуацию, я исключил всех находившихся в доме — одного за другим. Миссис Вандерлин была наверху, сэр Джордж Каррингтон прогуливался с вами по террасе. Регги Каррингтон любезничал с горничной на лестнице, миссис Макатта безусловно спала. (Ее комната рядом с комнатой экономки, и оттуда доносился храп.) Правда, леди Джулия находилась в гостиной, но леди Джулия считает виновным своего сына. Так что оставались только два варианта. Либо Карлайл положил документы не на стол, а к себе в карман (а это неразумно, потому что, как вы сами сказали, что ему проще было снять с них копию), либо… либо они находились там, когда вы подошли к письменному столу, и единственное, куда могли попасть, — это в ваш карман. В таком случае все становилось понятным. Ваше утверждение, что вы видели фигуру, ваши настойчивые заявления насчет невиновности Карлайла, ваше нежелание пригласить меня.

Одно меня смущало — мотив. Вы безусловно честный человек. Я сразу это понял, поскольку вы ни в коем случае не хотели, чтобы заподозрили невиновного. Столь же очевидно, что исчезновение бумаг может неблагоприятно отразиться на вашей карьере. К чему в таком случае эта совершенно неразумная кража? Наконец я понял, в чем дело. Кризис в вашей карьере несколько лет тому назад, когда премьер-министр вынужден был объявить всему миру, что вы не вели никаких переговоров с неким государством. А что, если такие переговоры имели место и существует какой-нибудь компрометирующий вас документ, скажем, письмо? Просто в интересах государства необходимо было это опровергнуть? Но едва ли рядовых граждан успокоило придуманное властями опровержение. В общем, окажись вы на вершине власти, этот досадный эпизод из прошлого мог вмиг загубить вашу карьеру. Вот что подумал я.

Я подозреваю, что это письмо находилось у некоего правительства и это правительство предложило вам вернуть его в обмен на чертежи некоторых узлов нового бомбардировщика. Многие на вашем месте отказались бы. Вы — нет! Вы согласились. Миссис Вандерлин была агентом, явившимся сюда, чтобы произвести этот обмен. Вы выдали себя, когда признались, что не разработали конкретного плана, чтобы поймать ее с поличным. После этого признания все ваши объяснения относительно того, зачем вы пригласили эту даму, были весьма беспомощны.

Вы инсценировали кражу. Сделали вид, что видели вора на террасе, сняв таким образом подозрения с Карлайла. Даже если бы он не выходил из комнаты, письменный стол стоит так близко к окну, что вор мог схватить чертеж, пока Карлайл отворачивался к сейфу. Вы взяли документы и держали их в своем кармане, пока в соответствии с заранее разработанным планом не сунули их в несессер миссис Вандерлин. В обмен она передала вам роковое письмо — под видом своего, которое просила вас отправить.

Пуаро замолчал.

— Вы угадали все — до мельчайших подробностей, мосье Пуаро. Вы, наверное, считаете меня законченным подлецом.

Пуаро мотнул головой.

— Нет, нет, милорд. Я уже сказал, что считаю вас человеком редкого ума. Когда мы сегодня ночью с вами разговаривали, меня вдруг осенило: вы же первоклассный инженер! Полагаю, в параметры бомбардировщика вами были внесены, казалось бы, незначительные изменения, и сделаны они настолько ловко, что никто не поймет, почему самолет не так замечателен, как ожидалось… Эксперты некой державы сочтут модель неудачной… Я уверен, что это будет для них ударом…

Наступило молчание. Затем лорд Мэйфилд сказал:

— Вы слишком умны, мосье Пуаро. Да, при помощи хитрого трюка я спас себя от катастрофы, разом убив двух зайцев.

— Милорд, — сказал Пуаро, — если бы вы не умели разом убивать двух зайцев, вы не были бы политиком.

Эркюль Пуаро сидел на белом песке и вглядывался в сверкающую синеву моря. Он был весьма элегантен в своем щегольском белом спортивном костюме и в огромной панаме. Люди старшего поколения, к которому принадлежал и Пуаро, полагали, что от солнца лучше хорошенько укрываться. А вот мисс Памела Лайелл, сидевшая рядом и щебетавшая без умолку, придерживалась на этот счет современной точки зрения — и посему на ее бронзовом от загара теле почти ничего не было.

Изредка поток ее красноречия иссякал, и она принималась старательно втирать в кожу какую-то маслянистую жидкость из стоящего рядом флакончика.

По другую сторону от мисс Памелы Лайелл возлежала, уткнувшись лицом в кричаще-полосатое полотенце, мисс Сара Блейк, ее лучшая подруга. Загар мисс Блейк был безупречно ровным и время от времени вызывал тоскливые взгляды Памелы.

— А у меня опять неровно ложится, — разочарованно пробормотала она. — Мосье Пуаро, не окажете любезность? Вот здесь, под правой лопаткой. Никак не могу дотянуться, чтобы втереть как следует.

Мосье Пуаро оказал любезность, после чего тщательно обтер руку носовым платком. Мисс Лайелл, смысл жизни которой состоял в наблюдении за окружающими и в наслаждении собственным красноречием, продолжала:

— А ведь я угадала, та дама в костюме от Шанель[272]— действительно Валентина Декрэ, то есть Чентри. Я так и думала. Я сразу ее узнала. Она и в самом деле очень мила, правда? Теперь я понимаю, почему мужчины сходят по ней с ума. Просто она так держится, будто иначе и быть не может, а это половина успеха. Кстати, фамилия тех, кто приехали вчера вечером, — Голд. Он ужасно симпатичный.

— Молодожены? — лениво пробормотала Сара.

Мисс Лайелл покачала головой с видом знатока.

— Едва ли, у нее недостаточно новая одежда. Молодоженов видно сразу! Мосье Пуаро, вы не находите, что это очень увлекательно — наблюдать за людьми и угадывать, что они из себя представляют?

— Ну ты же не просто наблюдаешь, моя милая, — сладко прожурчала Сара. — Ты еще и вопросы задаешь.

— Между прочим, с Голдами я пока не обменялась ни словечком, — парировала мисс Лайелл. — И вообще, не понимаю, что в этом такого, — интересоваться окружающими. Что может быть увлекательнее человеческой натуры! Вы согласны со мной, мосье Пуаро?

На сей раз пауза была достаточной, чтобы собеседник успел ответить. Не отрывая взгляда от воды, Пуаро произнес:

— Са depend[273].

Памела даже немного опешила.

— Что вы, мосье Пуаро! Человек настолько интересен, насколько непредсказуем…

— Непредсказуем? Да Бог с вами.