— Но, друг мой, подобные вещества на строгом учете, — возразил Пуаро. — Это совсем не то, что сорвать лютик на лугу.

— Даже если они это дело проверяют, умный человек всегда может подменить пробирочку. Это возможно хотя бы потому, что человек с положением Брайанта — вне подозрений.

— В том, что вы говорите, есть рациональное зерно, — согласился Фурнье.

— Единственно, что непонятно, зачем ему было привлекать внимание пассажиров. Сказал бы сразу, что женщина умерла от инфаркта — естественной смертью?

Пуаро кашлянул. Его собеседники вопросительно взглянули на него. Он сказал:

— Мне кажется, что в первый момент доктор тоже попался на эту удочку. В конце концов, это очень походило на естественную смерть, возможно, в результате осиного укуса; помните, там ведь была оса…

— Где уж тут забыть про осу, когда вы все время о ней твердите, — вставил Джепп.

— Тем не менее, — продолжил Пуаро, — это я заметил на полу отравленную колючку и поднял ее. Раз она найдена, все указывает на убийство.

— Эту штуку нашли бы в любом случае.

Пуаро покачал головой.

— У убийцы была возможность незаметно поднять ее.

— У Брайанта?

— У Брайанта или кого-то другого.

— Гм… довольно рискованно.

Фурнье не согласился.

— Вы так думаете теперь, — сказал он, — потому что знаете, это — убийство. Но когда на ваших глазах человек внезапно умирает от инфаркта, вы обратите внимание на то, что кто-то уронил носовой платок и потом нагнулся, чтобы поднять его?

— Верно, — согласился Джепп. — Что ж, по-моему, Брайант решительно в списке подозреваемых. Он мог высунуться из-за кресла и выстрелить из духовой трубки — тоже по диагонали через салон. Но почему никто этого не заметил!.. Впрочем, что это я заладил. Он сделал или кто-то другой — все равно его не заметили!

— И тому, по-моему, должна быть причина, — сказал Фурнье. — Причина, которая, судя по всему, заинтересует мосье Пуаро. — Он улыбнулся. — Я имею в виду психологическую причину.

— Продолжайте, друг мой, — поощрил его Пуаро. — Вы затронули действительно интересный для меня аспект.

— Допустим, вы в поезде проезжаете мимо дома, охваченного пламенем, — продолжил Фурнье. — Все пассажиры в этот момент будут смотреть в окно. Всеобщее внимание будет направлено на определенную точку. Если в эту минуту кто-то выхватит кинжал и вонзит его в соседа — никто этого попросту не заметит.

— Правильно, — сказал Пуаро. — Помню, я вел дело об отравлении, где мне как раз пришлось с этим столкнуться. Там налицо была, как вы изволили выразиться, психологическая ситуация. Если мы обнаружим такую ситуацию во время полета «Прометея»…

— Мы должны обнаружить ее, допросив стюардов и пассажиров, — сказал Джепп.

— Верно. Но если такая психологическая ситуация действительно имела место, то логически неоспоримо, что создать ее мог только убийца. Для этого он должен был произвести какой-нибудь необычный эффект.

— Великолепно, великолепно, — оценил француз.

— Ладно, возьмем на заметку как направление дальнейших расспросов, — сказал Джепп. — Перехожу к месту восемь — Дэниэл Майкл Кленси.

Джепп произнес это имя с особым чувством.

— По-моему, это наш самый перспективный «подозреваемый». Автору детективов проще простого изобразить интерес к змеиному яду и получить доступ к нему через какого-нибудь ничего не подозревающего ученого-химика. И не забудьте — он единственный из пассажиров, кто прошел мимо места Жизели.

— Уверяю вас, друг мой, я этого не забыл, — обиженно проговорил Пуаро.

Джепп продолжил:

— Он мог выстрелить из духовой трубки в упор, не прибегая к вашей «психологической ситуации». И у него был вполне пристойный шанс выкрутиться. Помните, он знает о духовых трубках все — он сам сказал.

— Вот это и заставляет усомниться.

— Да это обыкновенная хитрость, — сказал Джепп. — И трубка, которую он показывал сегодня — кто поручится что это та самая, которую он купил два года назад? По-моему, все это очень подозрительно. Не думаю, что человеку полезно все время размышлять над преступлениями и детективными историями и читать криминальную хронику. Это может внушить кое-какие идеи.

— Разумеется, писателю необходимо иметь кое-какие идеи, — согласился Пуаро.

Джепп вновь вернулся к схеме салона.

— Номер четыре — Райдер, место прямо перед покойной. Не думаю, что это сделал он. Но упускать его из виду не следует. Он ходил в туалет. На обратном пути он мог выстрелить почти в упор и наверняка; единственное возражение — он стоял бы впритык к археологам. Они бы не могли не заметить — это точно.

Пуаро задумчиво покачал головой.

— Вы, вероятно, не знаете археологов. Если эти двое обсуждали что-то действительно увлекательное — тогда, друг мой, они наверняка ничего бы не увидели и не услышали. Они находились в пятом тысячелетии до Рождества Христова. Одна тысяча девятьсот тридцать пятый год новой эры для них просто не существовал.

Джепп посмотрел на него с некоторым сомнением.

— Что ж, перейдемте к ним. Фурнье, что вы можете сказать нам о Дюпонах?

— Мосье Арман Дюпон — один из самых выдающихся археологов Франции.

— Это нам мало что дает. Их положение в салоне, с моей точки зрения, довольно удобное — через проход и чуть впереди Жизели. И к тому же они достаточно помотались по свету и занимались раскопками в Богом забытых уголках. Такие без труда могли бы раздобыть какой-нибудь экзотический змеиный яд.

— Это возможно, да, — ответил Фурнье.

— Но, по-вашему, маловероятно?

Фурнье покачал головой.

— Мосье Дюпон фанатик своей профессии. Раньше он был антикваром. Затем бросил процветающее дело и посвятил себя раскопкам. Они с сыном душой и телом преданы археологии. Непохоже, чтобы они были замешаны в этой истории — не скажу, что это невозможно, ибо после аферы Ставиского[26] можно поверить чему угодно.

— Прекрасно, — сказал Джепп.

Он взял в руки листок, на котором делал заметки, и откашлялся.

— Вот что мы имеем. Джейн Грей. Вероятность — невелика. Возможность — практически отсутствует. Гейл. Вероятность — невелика. Возможность — опять практически отсутствует. Мисс Керр. Вероятность — невероятна. Возможность — сомнительна. Леди Хорбери. Вероятность — велика. Возможность — практически отсутствует. Мосье Пуаро — почти наверняка и есть убийца, которого мы ищем; единственный человек в салоне, способный создать подходящую для преступления психологическую ситуацию.

Джепп с удовольствием рассмеялся собственной шутке, Пуаро улыбнулся снисходительно, а Фурнье с некоторой неловкостью. Инспектор продолжил:

— Брайант. И вероятность и возможность — велики. Кленси. Мотив неясен, вероятность и возможность — весьма велики. Райдер. Вероятность — сомнительна, возможность — приличная. Оба Дюпона. Вероятность — невелика в том, что касается мотива, и велика, ибо они могли достать яд. Возможность — велика. Кажется, на сегодня это довольно справедливое резюме. Нам предстоит еще изрядно повозиться с расследованием. Я возьму на себя первым делом Кленси и Брайанта — выясню, зачем они летали во Францию, были ли у них финансовые затруднения в прошлом, выглядели ли они в недавнее время озабоченными или встревоженными, их передвижения за минувший год — и все такое прочее. Точно так же проверю и Райдера. Ну, и негоже совсем уж забывать остальных. Уилсон у меня все разнюхает. Мосье Фурнье займется Дюпонами.

Представитель Сюртэ кивнул.

— Не сомневайтесь — все будет сделано. Я сегодня возвращаюсь в Париж. Может быть, сейчас, когда мы лучше знаем обстоятельства, удастся что-то выведать у Элизы — вы помните, это служанка Жизели. Кроме того, я тщательно проверю все передвижения Жизели. Не мешает точно узнать, где она побывала за лето. Я знаю, она раз или два посещала Ле-Пинэ. Может быть, удастся получить данные о ее контактах с кем-то из подозреваемых англичан. О да, работы хватит.

Они взглянули на погруженного в раздумья Пуаро.

— Мосье Пуаро, вы вообще собираетесь участвовать в этом деле? — спросил Джепп.

Пуаро очнулся.

— Да, пожалуй, я поехал бы с мосье Фурнье в Париж.

— Enchante[27],— откликнулся француз.

— Хотел бы я знать, что вы задумали, — проговорил Джепп. Он с любопытством смотрел на Пуаро. — Вы все время молчали. Что, вас опять посетили ваши идейки?

— Кое-какие имеются; но это все очень сложно.

— И что же вас так смущает?

— Что меня смущает, так это место, где была найдена духовая трубка, — медленно произнес Пуаро.

— Ну еще бы! Из-за этого вас чуть не посадили.

Пуаро покачал головой.

— Я не об этом. Дело не в том, что ее засунули за мое сиденье — дело в том, что ее вообще засунули за какое-то сиденье.

— А что тут такого? — спросил Джепп. — Тот, кто это сделал, должен был куда-то ее спрятать. Не мог же он оставить ее у себя, рискуя, что ее обнаружат.

— Evidemment[28]. Однако, друг мой, осматривая самолет, вы могли заметить, что хотя окна в салоне не открываются, в каждом из них есть вентилятор — отверстие в стекле, закрывающееся стеклянной задвижкой. Эти отверстия достаточно велики, чтобы просунуть трубку. И это самый легкий способ от нее избавиться. Если она упадет с такой высоты, ее вряд ли когда обнаружат.

— Могу возразить: убийца боялся, что его увидят. Если бы он стал проталкивать трубку в отверстие вентилятора, кто-нибудь мог это заметить.

— Понятно, — сказал Пуаро. — Он никого не боялся, когда подносил духовую трубку к губам и направлял смертоносный шип, но вдруг испугался, что его увидят при попытке выкинуть трубку в окно!

— Согласен, звучит нелепо, — ответил Джепп, — но факт налицо. Он действительно спрятал духовую трубку за подушкой сиденья. От этого никуда не уйдешь.