Эллери Куин - Смерть в Голливуде

— Вне всякого сомнения, — подтвердил Эллери. — Каждый вечер в холодильнике оставалась закуска для мистера Приама. В особой салатнице, используемой только для этой цели. Салатницу легко распознать — на ней золотыми буквами написано «Роджер». Это подарок Приаму от Альфреда Уоллеса на прошлое Рождество.

— Вопрос в том, — подвел итог Китс, — кто пытался отравить мистера Приама? — И лейтенант дружелюбно посмотрел на внимающую его речам троицу.

Делия Приам внезапно поднялась, прошептала:

— Это непостижимо! — и спрятала лицо в носовой платок. Лаурел улыбнулась ей в спину:

— Дорогая, со времени смерти папы я потеряла способность удивляться и поверю всему.

— Ради Бога, Лаур, — забеспокоился сын Делии, — не улыбайся ты так, словно сама леди Макбет, Кассандра или еще кто-нибудь похуже… Моя мать и я больше всего на свете боимся скандала.

— Да успокойся ты, Мак, — сказала Лаурел, — я просто рада теперь доказать вам, что мои подозрения не были бредовыми идеями.

— О да! Конечно, не были…

Делия повернулась к Китсу. Эллери заметил, что Китс разглядывает ее немного смущенно, но с некоторой долей дерзкого бесстыдства, допустимого в обращении с женщинами определенного сорта… А она сегодня превзошла саму себя: вся в белом, с большим золотым распятием на серебряной цепи, свисающем до талии. Никаких разрезов на юбке. Длинные рукава. Глухой воротник у самой шеи. Но вот спина… Боже, спина — совершенно голая до талии! Видимо, шедевр какого-нибудь местного голливудского модельера. Неужели она не понимает, насколько шокирует ее внешний вид, особенно мужчин?!

Но женщины, мрачно решил про себя Эллери, даже самые респектабельные женщины! — предпочитают не утруждать свои мозги подобными вопросами, чего не скажешь о бедняге-полицейском, вкалывающем с утра до вечера, как ломовая лошадь, до седьмого пота… Да еще вдобавок носящем на пальце золотое обручальное кольцо.

Она спросила:

— Лейтенант, полиция что, намерена заняться этим делом?

— Обычно, миссис Приам, я сразу же отвечаю на подобные вопросы, — Китс с трудом отвел глаза в сторону, сунул незажженную сигарету в рот и несколько раз нервно перекатил ее из одного угла губ в другой. Когда он заговорил, в его голосе появились жесткие нотки: — В данном же случае… небольшое исключение. Ваш муж — предполагаемая жертва преступления — начисто отказывается от нашей помощи. Он не желает даже беседовать на эту тему. Соизволил лишь сказать, что второй раз его так легко не проведешь, что он сумеет позаботиться о себе сам и что мне лучше забрать свою шляпу и убираться подобру-поздорову.

Делия отошла к окну. Наблюдая за ней со спины, Эллери заметил, что она испытывает что-то вроде облегчения. Словно чему-то радуется… Бог знает, что у нее на уме?! Китсу следовало бы заняться ее персоной поближе; эх, надо было сразу обсудить с ним, как раскрутить Делию, чтобы застать ее врасплох. Ведь, с другой стороны, ее явно что-то постоянно беспокоит.

— Скажите мне, миссис Приам, ваш муж слегка не в своем уме? — раздался голос Китса.

— Может быть, лейтенант, — пробормотала она, не оборачиваясь, — иногда.

— Хочу добавить, — резко сказал Китс, — что любой мог легко добраться до злополучного салата. Черный ход в кухню не запирается. От него идет дорожка, посыпанная гравием, прямо до леса. Так что для любого, кто знаком с домашним распорядком и знает об обычной полуночной трапезе хозяина, не составило бы большого труда привести свой план в исполнение. Особенно для того, кто имел в прошлом дело с мистером Приамом и мистером Хиллом, а потом выслеживал их в течение многих лет. Но я не исключаю возможности, что все эти предположения не стоят и выеденного яйца. Что вся эта версия о враге из прошлого — просто попытка навести на ложный след. И я склоняюсь именно к такой точке зрения. Что-то не верится мне в историю с местью и медленной смертью. И в прочую беллетристику. Я хочу, чтобы вы знали мое мнение на этот счет. У меня все, мистер Куин, — закончил Китс, не в силах снова оторвать глаз от обнаженной спины миссис Приам.

«Бедняга», — с сочувствием подумал Эллери. А вслух сказал:

— Может быть, вы и правы, Китс. Но мне хотелось бы обратить ваше внимание на один любопытный фактик в отчете из лаборатории. Результаты анализов показали, что доза мышьяка была «явно недостаточной, чтобы вызвать смерть».

— Ошибка преступника, вот и все, — пожал плечами Китс. — Это часто случается. Иногда переложат, иногда не доложат. Бывает.

— Во-первых, не так уж часто бывает, лейтенант. А судя по всему, наш преступник явно не относится к такому уж эмоциональному, импульсивному типу убийцы, чтобы действовать сгоряча, необдуманно. Скорее, это человек — очень осторожный и хладнокровный, хорошо умеющий заранее спланировать свои действия. И уж во всяком случае вряд ли способный допустить такую глупую ошибку — не доложить яду в салат. «Недостаточно, чтобы вызвать смерть». Все было рассчитано, сделано намеренно.

— Но с какой целью? — недоумевал Макгоуэн.

— А помнишь, Мак, записку? — торжествующе провозгласила Лаурел. — «Медленное умирание». Вот зачем!

— Да-а, здесь прослеживается связь с запиской Хиллу, — угрюмо подтвердил Эллери. — Несмертельная доза. Достаточная, чтобы заставить его хорошенько помучиться, но не умереть. «Медленное и верное… И перед каждым шагом к умиранию — предупреждение». Это отравление и есть второе предупреждение. Сущность первого нам неизвестна. Но второе — это отравленный мышьяком тунец. Славно задумано!

— Я не разделяю вашего восхищения, — заявил Гроув Макгоуэн. — Что это все значит? Что за ерунда?

— Это значит, Мак, что я вынужден принять ваше предложение, — сказал Эллери. — И ваше, Лаурел, и ваше, Делия. Я не собирался этого делать, но теперь уже ничего не попишешь, придется.

При этих словах Делия Приам обернулась, подошла к нему, взяла его за руку и, заглянув прямо Эллери в глаза, очень просто сказала:

— Спасибо, Эллери. Такое счастье сознавать… что это дело… будет в ваших руках.

И она слегка сжала его ладонь. Он знал, что этот жест был простым проявлением доверия и благодарности с ее стороны. Ведь все происходило на глазах ее же собственного сына… Но он не мог сдержать судороги в горле.

Китс расплющил сигарету в зубах.

Макгоуэн с интересом наблюдал за этой сценой.

Тогда Лаурел очень ровным голосом сказала:

— Ну вот, все так славно устроилось, — и вышла вон.

Ночь выдалась прохладная, и Лаурел торопливо пробиралась по тропинке, а луч света от электрического карманного фонарика плясал впереди нее. Длинное замшевое пальто плохо защищало совершенно голые ноги, и они постепенно покрывались гусиной кожей от холода и сырости.

Когда она добралась до толстого дуба, то направила луч фонарика прямо в зеленый потолок у себя над головой.

— Мак! Ты не спишь?

В луче света появилось лицо Макгоуэна.

— Лаурел?! — не веря своим глазам, воскликнул он.

— Ну не Мэри же Поппинс…

— Ты что, с ума сошла — шляться ночью по лесу, одна-одинешенька? — веревочная лестница упала к ее ногам. — Тебе что, не терпится стать героиней завтрашнего репортажа в сводке уголовных происшествий? «Изнасилование и убийство»?

— А подозрение, конечно же, сразу падет на тебя, — буркнула Лаурел, взбираясь по лестнице. Луч ее фонарика метался по веткам.

— Подожди секунду, я включу прожектор…

Мак исчез. Через минуту ослепительный свет залил поляну и дерево на ней. Мак появился вновь, криво усмехаясь:

— Вот я и переживаю, чтобы не попасть на скамью подсудимых. Ну и потеха была бы! Заходи. — Его сильные руки подняли ее наверх.

— Выключи прожектор, Мак. Я предпочитаю более интимную обстановку.

— Сию минуточку! — он опять исчез и тут же вернулся. Она позволила ему взять себя на руки, внести в хижину и опустить на раскладушку, уже приготовленную для сна. Мак сказал:

— Подожди, я сейчас выключу радио. — Он выпрямился в полный рост, едва не задевая головой потолок, и добавил:

— И остальной свет тоже.

— Оставь свет.

— Хорошо, хорошо… Малыш, а тебе не холодно?

— Единственное, что ты не предусмотрел, так это ночные похолодания в Калифорнии.

— А вот и нет. Я уже провел собственное отопление! Пододвинься-ка.

— Садись, Мак.

— То есть?

— На пол садись. Мне нужно поговорить с тобой.

— Лаур, мне как-то больше по душе был бы разговор на языке взглядов, жестов и прикосновений…

— Брось, Мак. Надо кое-что выяснить. Это серьезно. — Лаурел заложила руки за голову и улыбнулась. Мак начал слегка нервничать. Потом расположился у нее в ногах и поместил голову к ней на колени. Лаурел приподняла его голову, закрыла ноги полами пальто и только после этого опустила его голову обратно.

— Что ж, выясняй, — покорно вздохнул он.

— Мак, — сказала Лаурел. — Зачем тебе понадобилось нанимать Эллери Куина?

На секунду Гроув прямо-таки остолбенел. Затем резко дернулся к полке, схватил сигареты, зажег одну и уселся на прежнее место.

— Ты что, издеваешься надо мной? К чему этот дурацкий вопрос? Ты полагаешь, что самое время задавать его молодому здоровому мужчине с горячей кровью ночью, в полночь, наедине, в лесу?!

— Не важно. Отвечай.

— Да какого черта я буду отвечать?.. Ну — ты нанимала его, Делия тоже, все так делают. Почему бы и мне не попробовать, а? Давай поговорим о чем-нибудь другом, ладно? Если уж ты предпочитаешь разговаривать, а не…

— Прости, Мак. Но сегодня меня интересует исключительно этот вопрос.

Гроув скрестил огромные ноги и стал задумчиво изучать свои пятки сквозь густые клубы дыма.

— Лаурел, скажи, как давно мы знаем друг друга?