— А где Харкнесс, Фокс?

— Думаю, сэр, опять в оранжерее. Мы решили, что нет смысла его поднимать.

— Боюсь, что придется.

Раздвинув закрывающие стеклянную дверь занавеси, Фокс скрылся в оранжерее.

Вскоре оттуда донеслось хрипящее отвратительное мычание и протестующие возгласы. Наконец, Фокс вывел опухшего от сна и донельзя взъерошенного доктора Харкнесса.

— Что за пытка! — хрипло проговорил тот. — Жуткие ощущения!

— Будьте так любезны, — попросил его Аллейн, — взглянуть, в состоянии ли мистер Темплетон присоединиться к нам. Если у вас на этот счет возникнут какие-либо сомнения, мы не станем его беспокоить. Он в кабинете.

— Хорошо, — ответил доктор Харкнесс, пытаясь обеими руками пригладить волосы. — Никогда, никогда, никогда не вздумайте смешивать четыре порции виски с тремя бокалами шампанского. Не делайте этого! — добавил он с такой горячностью, будто кто-то намеревался это тут же проделать, и вышел из комнаты.

— Подождем мистера Темплетона, — спокойно заметил Аллейн и углубился в лежащие перед ним бумаги.

Уорэндер прочистил горло:

— Смотреть тошно на этого костоправа, — сказал он.

— Бедненький, — вздохнул Берти. — И все же я бы поменялся с ним местами. Хоть он и в жалком состоянии, но даже ему я завидую.

— Отвратительно! — произнес Уорэндер. — Он ведь при исполнении своих обязанностей.

— Вы на самом деле такой? — вдруг спросил Гантри, прямо-таки с обожанием глядя на Уорэндера.

— Простите, сэр, не понял.

Сцепив руки, Гантри восторженно объяснил:

— Ведь на такое никогда не осмелишься! Никогда! И так уже говорят, что постановки смахивают на карикатуру. А ведь вы живое свидетельство того, насколько они заблуждаются, полковник! Да вы своей персоной можете опровергнуть все это.

— Черт меня побери, если я понимаю, о чем вы рассуждаете, Гантри. Но если вы хотите оскорбить…

— «Нет оскорблений, — неожиданно процитировал Аллейн, не отрываясь от своих записей, — нет оскорблений в этом мире, клянусь вам честью, господа, их нет».

Все уставились на него. Сброшенный с любимого конька Гантри оглядел сидящих за столом, как бы призывая их обратить внимание на выходку Аллейна. Берти, наклонившись к нему, прошептал, указывая глазами на инспектора:

— Какое великолепие!

— Что?! — воскликнула Рози. — Что ты сказал?

— Я сказал, какое великолепие, — повторил Берти. — А что? О господи! Прости.

Уорэндер что-то пробурчал.

— Я говорил о мистере Аллейне, дорогая, — объяснил Берти. — Я сказал, что он великолепен.

— А, это! Извини, — отозвалась Рози.

— Ошибка, — обращаясь к своим бумагам, произнес Аллейн. — Но вскоре мы ее исправим. Пусть она нас не сбивает со следа.

Страшно смущенная Рози хотела что-то сказать, но тут в комнате появился Чарльз Темплетон. Его сопровождал доктор Харкнесс. Чарльз был бледен, весь как-то съежился и походкой напоминал очень старого человека. Но держался он по-прежнему сдержанно и спокойно и, войдя в комнату, всем улыбнулся.

Поднявшись, Аллейн подошел к нему.

— Все в порядке, — сказал доктор. — Он в силах присутствовать. Правда, Чарльз?

— Да, в силах, — повторил Чарльз. — Мне много лучше.

— Садитесь в то кресло. Там удобнее, — предложил Аллейн. — Мы, видите, без разрешения заняли ваш обеденный стол.

— Конечно. Надеюсь, вам дали все, что требовалось. Я сяду здесь.

Он уселся на ближайшем стуле. Ричард встал и, обняв Чарльза за плечи, склонился к нему. Чарльз, повернув голову, посмотрел на Ричарда. На миг Аллейну показалось, что он уловил меж ними сходство.

— Ты все это выдержишь? — спросил Ричард.

— Да-да, безусловно.

Ричард вернулся на место. Доктор Харкнесс и Фокс заняли два оставшихся стула. Накрыв руками лежащие перед ним бумаги, Аллейн сказал:

— Ну что ж, — и в который раз пожалел, что так и не собрался придумать подходящей фразы, чтобы открывать в подобных случаях обращения к публике.

«Как мы похожи на какой-нибудь комитет во время заседания, а наш председатель подозревает, что один из нас — убийца», — подумала Анелида. Сидящий очень прямо на стуле Ричард не поднимал глаз. Когда Анелида слегка повернулась, он сжал ее руку, но тут же отпустил.

Аллейн между тем продолжал:

— Я хочу подчеркнуть, что пока мы не получим заключение патологоанатома, у нас не может быть полной уверенности. Но тем временем, я думаю, мы могли бы составить полный перечень событий. Есть еще много моментов, которые я хотел бы выяснить. И вот именно поэтому я держал вас здесь так долго. Фокс, пожалуйста.

Фокс принес с собой небольшой чемоданчик. Теперь он извлек из него и поставил на стол пустой флакон из-под духов.

— «Великолепие», — сказал Аллейн и обратился к Рози: — Ваш подарок ко дню рождения мисс Беллами, не так ли? Из-за него вы только что неправильно поняли мистера Сарасена.

— Что вы сделали с духами? — сердито спросила Рози, а потом добавила: — Извините. Это, конечно, не имеет никакого значения. Просто… просто сегодня утром он был полный.

— Когда вы подарили его мисс Беллами? В этой комнате?

— Да.

Аллейн повернулся к Флоренс:

— Вы не могли бы нам в этом помочь?

— Я вылила отсюда в пульверизатор, — нахохлившись, сказала Флоренс.

— Но не все же, Флори, — заметила Рози.

— А в пульверизаторе были духи? — спросил Аллейн.

— На донышке. Но она не возражала, когда я смешивала духи.

— А сколько оставалось еще во флаконе?

— Он уже спрашивал меня об этом, — Флоренс мотнула головой в сторону Фокса.

— А теперь я спрашиваю.

— Вот столько приблизительно, — она показала пальцами около дюйма.

— То есть около четверти. А пульверизатор был полон?

Она кивнула. Фокс с ловкостью фокусника достал и поставил на стол рядом с флаконом пульверизатор.

— А сейчас в пульверизаторе вот сколько, — показал Аллейн. — Так что у нас куда-то исчезло три четверти духов из этого большого флакона.

— Я совершенно не понимаю, — начал Уорэндер, — куда вы клоните?

— Может, вы нам поможете, сэр. Насколько я понимаю, днем вы пользовались этим пульверизатором.

— Не себя же душил, черт возьми, — ответил Уорэндер и смущенно глянул на Чарльза Темплетона.

Гантри восхищенно хрюкнул.

— Мисс Беллами? — предположил Аллейн.

— Разумеется.

— А вы случайно не заметили, сколько тогда в нем было духов?

— Приблизительно три четверти. Так? — обратился Уорэндер к Чарльзу за подтверждением.

— Я не обратил внимания, — ответил тот, прикрывая рукой глаза.

— А вы не расскажете мне, сэр, почему вы это делали?

— Конечно. А почему бы и нет? — ответил Уорэндер и, всем видом демонстрируя смущение, добавил: — Она меня попросила. Так ведь, Чарльз?

Тот кивнул. Аллейн продолжал настаивать и вскоре добился сбивчивого описания эпизода в комнате. Флоренс неохотно, а Чарльз мрачно подтвердили, что именно так все и было.

— Вы много израсходовали духов? — спросил Аллейн.

— Порядочно. Она так просила, — недовольно повторил Уорэндер.

Чарльз пожал плечами, а Аллейн сказал:

— Но духи очень сильные, правда? Даже пустая бутылка, когда вынимаешь пробку, наполняет ароматом всю комнату.

— Не надо! — воскликнул Чарльз. Но Аллейн уже раскрыл флакон и в комнате распространился резкий, почти осязаемый, сладковатый запах.

— Удивительно, — заметил Гантри. — Она душилась ими всего один вечер и вот, пожалуйста, сколько ассоциаций.

— Замолчите, сэр! — закричал Уорэндер. — Господи, каким же надо быть невежей! Неужели вы не видите… — и он показал глазами на Чарльза.

Аллейн закрыл флакон.

— Как вы думаете, — спросил он Уорэндера, — после того, как вы подушили мисс Беллами, оставшееся во флаконе вошло бы в пульверизатор?

— Не думаю.

— Нет, — сказала Флоренс.

— Да если даже его опять наполняли, все равно он сейчас пуст на три четверти. Это значит, что так или иначе три четверти содержимого флакона куда-то исчезло.

— Но это невозможно, — резко сказала Рози. — Если только духи не разлили.

— Нет, — повторила Флоренс, и Аллейн повернулся к ней.

— И пульверизатор, и флакон стояли на туалетном столе, когда вы обнаружили мисс Беллами?

— Как будто так. Я ведь не задерживалась там, чтобы прибираться на столе, — язвительно ответила Флоренс.

— А баллон с пестицидом был на полу?

Фокс водрузил на стол рядом с другими предметами и жестянку, на которую посмотрели с ужасом.

— Так как? — повторил свой вопрос Аллейн.

— Да, — ответили Уорэндер, Харкнесс и Гантри одновременно, а Чарльз вдруг стукнул по столу:

— Да, да, да, — проговорил он со злостью. — Боже мой, неужели все это необходимо?

— Я очень сожалею, сэр, но боюсь, что да.

— Слушайте, — спросил Гантри, — вы предполагаете, что… какого черта вы предполагаете?

— Я ничего не предполагаю, — ответил Аллейн. — Я просто пытаюсь выяснить довольно странные обстоятельства. Может, кто-нибудь найдет этому объяснение?

— Она сама… Мэри… что-то с ним сделала. Может, случайно перевернула.

— Что перевернула? — вежливо поинтересовался Аллейн. — Флакон или пульверизатор?

— Не знаю я, — раздраженно ответил Гантри. — Откуда я могу знать? Полагаю, что пульверизатор. А потом опять его наполнила.

— Нигде нет следов разлитых духов, как и говорила нам Флоренс.

— А, знаю, — начал Берти Сарасен. — Вы думаете, что духи могли использовать для…

— Для чего, мистер Сарасен?