– Можно, Пи Пи? – спросил мистер Картелл и потянулся к телефону.

– Если вы не против, джентльмены, я позвоню сам, – неожиданно вмешался сержант Райкс.

Мистер Картелл пробурчал:

– Как хотите, – и отошел от стола.

Мистер Пириод принялся нервно шарить в карманах. Он с досадой пробормотал:

– Куда я дел сигареты?

– Наверно, портсигар остался в столовой, – предположила Николя. – Я принесу.

Они выскочила из комнаты как раз в тот момент, когда в ней зазвонил телефон.

В столовой стоял пустой стол, окно было открыто. Сигарет она не обнаружила. Она хотела поискать Альфреда, но тот сам вошел в комнату. Нет, портсигара он не видел, заверил слуга. Николя отлично помнила, что, когда она стояла возле двери, провожая мисс Картелл, портсигар лежал на подоконнике. Она сказала об этом Альфреду.

Тот нахмурился.

– Когда я убирался здесь, его не было, мисс.

– Ну да! Наверно, мистер Пириод… – И тут она вспомнила, что мистер Пириод выходил говорить по телефону, а потом, лишь на минутку заглянув в столовую, даже не переступил ее порог.

– Когда я убирался, окно было открыто, как сейчас, мисс, – припомнил Альфред. – Обычно я запираю его на щеколду.

Николя подошла к окну поближе. Створчатая рама была приоткрыта дюймов на восемь. Внизу находились розовый сад, боковые ворота и разрытая земля. Вдруг из канавы, словно в насмешку, вылетела полная лопата глины, брошенная невидимым рабочим.

– Не важно, – сказала Николя. – Мы его найдем. Не волнуйтесь.

– Надеюсь, мисс. Вещица очень ценная.

– Я знаю.

В комнате повисла неловкая пауза, но тут в столовую взбежал взбудораженный мистер Пириод.

– Николя, дорогуша, вам звонит Эндрю Бантлинг! Вы не могли бы поговорить с ним в коридоре? Простите, ради Бога, но в кабинете мы un peu occup[56].

– Боже мой, конечно! Это вы простите, что я вас беспокою… Мистер Пириод, вашего портсигара здесь нет.

– Но я прекрасно помню… Ладно, не важно. Вас ждут у телефона, дитя мое.

Николя вышла в коридор.

В трубке раздался голос Эндрю Бантлинга:

– А, вот и вы наконец. Как дела в Логове? У Пи Пи был странный голос.

– Он очень занят.

– Я знаю, вы умеете хранить тайны. Ничего, я все выведаю в поезде. Вы успеете на три тридцать?

– Боюсь, что нет.

– Тогда мне придется затаиться где-нибудь в придорожной канаве, как бродяге. Бэйнсхолм стал невыносим из-за…

Он понизил голос и, очевидно, поднес телефон близко к губам. Николя услышала только шипение и свист.

– Что вы сказали?

– Я сказал: Моппет и ее Леонард примчались сюда на шикарном «скорпионе» якобы для того, чтобы посмотреть семейные портреты.

– Мне надо идти. Простите. До свидания, – быстро прервала разговор Николя и кинулась в библиотеку.

Когда она вошла, мистер Картелл и мистер Пириод о чем-то беседовали, но сразу умолкли. Сержант Райкс набирал на телефоне какой-то номер.

Она выпалила:

– Думаю, вы должны это знать! Они в Бэйнсхолме. Приехали туда на «скорпионе».

Мистер Картелл среагировал немедленно:

– Райкс, передайте Копперу, чтобы срочно подогнал машину.

– Какую машину? – Сержант замер с трубкой возле уха.

– «Катафалк», – нетерпеливо пояснил мистер Пириод. – Какую же еще? Соображайте, Райкс!

– Он должен как можно скорей отвезти меня в Бэйнсхолм, – заявил мистер Картелл. – Сию секунду.

Сержант Райкс заговорил по телефону.

– Быстрее, – поторопил его мистер Картелл. – И вам тоже лучше поехать со мной.

– Да, Джордж, сейчас, – сказал сержант в трубку. – Все верно. Немедленно.

– Идемте, Райкс. – Мистер Картелл вышел в коридор. – Альфред! Мою шляпу и пальто.

– Когда будете с ними говорить, – крикнул вдогонку мистер Пириод, – спросите, что они сделали с моим портсигаром!

– Что? – донесся голос из коридора.

– Я про футляр для сигарет. От леди Барсингтон.

Наступило глубокое молчание. Мистер Картелл заглянул в комнату с продетой в рукав пальто рукой и в твидовой шляпе набекрень.

– Что это значит, Пи Пи? Надеюсь, вы не хотите сказать…

– Откуда мне знать! Просто спросите их. Спросите!

IV

Дезире, леди Бантлинг (бывшая Картелл, ныне Доддс), с легкой улыбкой сидела в своей гостиной.

Она без конца курила и слушала Моппет Ралстон и Леонарда Лейсса, но по ее виду было невозможно догадаться, что она думает о своих гостях. Возможно, все это Дезире просто забавляло. Ее изможденное лицо с густой косметикой и копна оранжевых волос составляли вызывающий контраст с зеленой обивкой кресла.

Моппет тем временем объясняла, что Леонард прекрасно разбирается в искусстве и знает уйму всяких вещей о великих портретистах.

– Надеюсь, – заключила она, – вы не сочтете нас наглецами и занудами, если мы попросим разрешения взглянуть на вашу коллекцию? Леонард уверял меня, что вы рассердитесь, но я сказала: почему бы не рискнуть, ведь не будет ничего страшного, если мы только глянем одним глазком и тут же уберемся?

– Ну конечно, – кивнула Дезире. – Это предки Бантлинга. Джентльмены в обтягивающих бриджах и дамы с высокими лбами и пышной грудью. Эндрю мог бы вам все о них рассказать, но он куда-то исчез. Что касается меня, мне надо помочь бедняге Бимбо сочинить стишок для званого вечера, да и вообще, я ничего в этом не смыслю. На мой взгляд, картины должны быть современными, пестрыми и по возможности грубыми.

– О, вы абсолютно правы, леди Бантлинг, – бодро произнес Лейсс и разразился речью на тему живописи.

Он говорил, слегка подавшись вперед и источая резкий запах напомаженных волос.

Дезире молча на него смотрела и слушала, никак не комментируя его слова. Когда он закончил, она вскользь заметила, что в общем-то живопись ей безразлична.

– Эндрю как-то сделал мой портрет, когда я была в экстравагантном костюме, – добавила Дезире. – Больше всего я смахивала на третью ведьму из «Макбета» до того, как она взялась за ум. Привет, милый, как там твоя муза?

В комнату вошел Бимбо, бросив ледяной взгляд на Леонарда:

– Моя муза сидит у меня в печенках. Дезире, ты должна мне помочь. Надо использовать не меньше семи подсказок, а с рифмой они звучат гораздо лучше.

– Может быть, мы поможем? – спросила Моппет. – Леонард неплохо сочиняет стихи, правда, совершенно непристойные. А зачем вам нужно?

– Для «поисков сокровищ», – ответил Бимбо, не глядя на нее.

– «Поиски сокровищ» – это мое детство, – заметила Дезире. – Я решила их возродить. Мы организуем «поиски сокровищ» сегодня вечером.

Моппет и Леонард восторженно заахали.

– Я от этой игры без ума, – заявила Моппет. – Это лучший способ устраивать вечеринки. Как вы их проводите? – обратилась она к Бимбо.

Тот коротко ответил, что самым обычным образом.

Дезире встала:

– Бимбо спрячет бутылку шампанского, а потом мы везде разложим подсказки. Так что, если вы не против самостоятельной экскурсии по галерее, мы с Бимбо займемся рифмами. Осматривайте что хотите. – Она протянула руку Моппет. – Простите, что нарушаю правила гостеприимства, но, как видите, у нас важные дела.

– Вот черт! – вдруг воскликнул Бимбо. – Еда от Магнумса! Ее доставят на станцию.

Моппет и Леонард застыли с заинтересованным видом.

– Разве ты не сможешь ее забрать, когда разберешься с подсказками? – спросила Дезире.

– Да, но вопрос – когда я их напишу?

– Действительно, а продукты нужны прямо сейчас. Скверно. Придется вызвать «катафалк».

– Постойте! – хором воскликнули Моппет и Леонард и рассмеялись, переглянувшись. – Пожалуйста, позвольте нам забрать продукты! – попросила Моппет. – Мы будем ужасно рады!

Дезире покачала головой:

– Очень мило с вашей стороны, но «катафалк» справится.

Бимбо решительно добавил:

– Большое спасибо, но мы не хотим вас беспокоить.

– Ну почему! – запротестовала Моппет. – Леонард с удовольствием съездит на станцию, правда, милый?

– Конечно. К тому же, насколько я знаю, «катафалк» – если вы говорите о драндулете Джона Коппера – находится сейчас в ремонте. А мы быстро слетаем туда и обратно.

– О, прошу вас, разрешите нам, – произнесла Моппет с очаровательной улыбкой. – Иначе мы подумаем, что вы на нас за что-то сердитесь. Пожалуйста.

– Право, – пробормотала Дезире, не глядя на мужа, – нам совсем не хочется вас беспокоить, но если вы действительно не против, думаю, это будет очень кстати.

– Эндрю! – выпалил Бимбо. – Он съездит. Где он?

– Уехал. Дорогой мой, боюсь, у нас нет другого выхода, как принять их любезное предложение.

– Конечно! – воскликнула Моппет. – Едем, Мордашка! Может быть, заодно еще что-то прихватить?

Дезире с чуть заметной иронией заметила:

– Похоже, вы все предусмотрели. Ладно, я спрошу на кухне.

Когда она ушла, Бимбо спросил:

– Это «скорпион» из гаража Коппера?

– Он самый, – подтвердил Леонард небрежным тоном. – Неплохая тачка, габариты что надо, да и цена в порядке. Не хотите на нее взглянуть, мистер Доддс? Мне не терпится услышать ваше мнение.

Бимбо с хмурым видом, выражавшим одновременно отвращение и любопытство, промычал что-то в знак согласия, и они вышли из комнаты. Моппет, оставшись стоять у французского окна, увидела, как они остановились у машины: Леонард что-то непрерывно говорил, а Бимбо молчал, держа руки в карманах. «Делает вид, что его это не интересует, – подумала Моппет, – а на самом деле очень даже интересует. Он без ума от машин. Он и женился на Дезире только из-за «бентли», хорошей выпивки и всякой роскоши и удовольствий. Она уже стара. Вряд ли от нее есть какой-то толк в постели. Хотя, может, и есть?»

Моппет охватило чувство презрения – к Дезире, к Бимбо, ко всем, кто был не похож на нее и Леонарда. «Жить, постоянно рискуя, – вот что главное». Она задумалась: не пора ли отучить его от выражений вроде «что надо» или «в порядке»? Лично ее язык Леонарда вполне устраивал; ей даже нравилось, когда во время ссор он выходил из себя и начинал поливать ее грязью, не стесняясь в выражениях. Но если они хотят прибрать к рукам это местечко… «Теперь Дезире просто обязана нас пригласить. После всех наших любезностей… Мы были такими паиньками».