Вульф кивнул.

— Вот видите? Минуту назад вы бы сказали: «Это я-то, парень!» Вы прогрессируете на глазах. Что касается вашего желания посмотреть на орхидеи, его легко исполнить. Либо мистер Пензер, либо мистер Гудвин могут препроводить вас в оранжерею в удобное время, может быть, завтра. Сейчас у нас другие дела и совсем мало времени. Вы хотите, чтобы убийцу Изабель Керр изобличили и наказали?

— О да, еще как. Еще как, парень!

Вульф скорчил гримасу.

— Это уже атавизм. Я тоже хочу, чтобы убийца получил по заслугам, поскольку, только изобличив его, я могу освободить из-под стражи арестованного Орри Кэтера. Мисс Керр, должно быть, рассказывала вам о нем.

Джулия Джекет уставилась на Вульфа с высоты своих пяти футов и двух дюймов.

— Вы что, больны? — спросила она.

— Нет. Я зол, но я не болен. Если вы считаете, что ее убил мистер Кэтер, то вы ошибаетесь, и я собираюсь это доказать, найдя настоящего убийцу. Вы не убивали?

Саул и я стояли между ней и дверью. Джулия повернулась к нам и отчеканила:

— Ах ты, крыса!

— Не виновен, — ответил Саул. — Вы сразу сказали, что полагаете, что ее убил Орри. Вы также сказали…

— Вы пообещали, что Ниро Вульф попросит меня помочь уличить его.

— Нет. Я сказал, что Ниро Вульфу нужна ваша помощь. Вы же ясно дали понять, что мне ничего не скажете.

Она круто развернулась, словно ища, чем в нас запустить, потом прогарцевала к моему столу, уселась на мое место и уставилась на Вульфа. Не знаю, хватило бы у нас сил стащить ее оттуда, но я счел за лучшее сесть в красное кожаное кресло, а Саул разместился в одном из желтых.

— Значит, вы рассчитываете спасти его шкуру, потому что он на вас работает, — произнесла она. — Чушь собачья! Как вы это сделаете? Скажите мне.

Вульф замотал головой.

— Не могу. Я и сам не знаю. Вы, кажется, убеждены в вине мистера Кэтера и наверняка изложили свое мнение полиции, но там, похоже, еще не пришли к какому-то заключению. Во всяком случае мистер Кэтер задержан только как важный свидетель. Может быть, вы поделитесь со мной своей убежденностью? Почему вы так уверены, что убийца — мистер Кэтер?

— Черт возьми, ведь я ее предупреждала, — в сердцах проговорила Джулия.

— Предупреждали, что мистер Кэтер убьет ее?

— Нет, предупреждала, что от него можно ожидать всего, чего угодно. Вы, надеюсь, знаете, что он собирался жениться на другой женщине?

— Да.

— Так что понимаете, что они натворили? Такое случается, когда у кого-то крыша едет. Балбесы, им бы жить да радоваться. Тот, кто оплачивал ее счета — она никогда не говорила мне, как его зовут, — всегда мог прийти к ней в любую минуту, когда ему хотелось разнообразия, — это раз. У нее было свое гнездышко и был мужчина, который о ней заботился, — это два. Наконец у вашего Кэтера была женщина, которая ждала его и в любую секунду готова была за бесплатно лечь с ним в постель, — это три. Я и говорю — жить бы да радоваться. Нет, она вбила себе в голову, что должна выйти замуж, а он вбил себе в голову, что должен жениться та стюардессе. Это вы тоже знаете?

— Да.

— Будь у Изабель хоть капля мозгов, она бы оставила его в покое. Но ума не хватило им всем. Я предупреждала Изабель, чтобы она с ним порвала, что у него уже совсем котелок не варит и что он способен на все. Она и слушать меня не хотела. И вот, пожалуйста, — она на него надавила, и он ее пришил. Когда люди перестают соображать, надо от них бежать. Но он ее убил и теперь пусть расплачивается.

— Вы все это рассказали полиции?

— Еще бы.

— А вдруг он не убивал?

— Вздор!

Вульф пристально посмотрел на нее. Поскольку он привык видеть на этом месте меня, ему пришлось чуть-чуть изменить наклон головы.

— Вы играете в азартные игры? — спросил он. — Любите заключать пари?

— Дурацкий вопрос. Кто не любит?

— Прекрасно. Саул, сколько вы готовы поставить на то, что Орри Кэтер не убивал Изабель Керр?

— Десять против одного, — ни секунды не колеблясь, выпалил Саул. И тут же полез в карман, достал бумажник и извлек из него несколько купюр. — Пожалуйста — сто против десяти.

— Возможно, мисс Джексон пришла без денег. Ты можешь…

— Я всегда при деньгах.

Она полезла в сумочку, которую подобрала и положила на мой стол после того, как закончила петь.

— Но кто установит виновность?

— Окружной прокурор, — ответил Саул. — Сто к десяти, что Орри даже не предстанет перед судом. Вы согласны, если деньги останутся у Арчи Гудвина?

— Нет. Пусть они будут у Ниро Вульфа.

Она встала и передала купюру Вульфу, Саул тоже отдал ему свои бумажки. Вульф пересчитал деньги и убрал их в ящик стола. Джулия вернулась к моему креслу, положила сумочку на мой стол и обратилась к Вульфу:

— Теперь скажите, почему я только что проиграла свои десять зеленых?

Он помотал головой.

— Это подождет. Я только хотел показать вам, что мы руководствуемся логическими умозаключениями, а не привязанностями. Вы пристрастны к мистеру Кэтеру?

— Что значит «пристрастна»?

— Предубеждение. Умысел. Личная неприязнь.

— Нет, конечно. Я ко всем отношусь нормально.

— Если он не убивал мисс Керр, вы готовы потерять эти десять долларов?

— Конечно. Пари есть пари.

— Значит, если мисс Керр убил кто-то другой, вы согласны, чтобы наказание понес он, а не мистер Кэтер?

— Разумеется.

— Что ж, прекрасно. Вы были близкими подругами с мисс Керр. За исключением имени человека, оплачивающего ее счета, у нее не было от вас тайн. Каким она была человеком? Это вовсе не праздный вопрос; я должен это знать. Что она была за женщина?

— Она была просто душка. Я в ней души не чаяла, пока она не втюрилась в этого фанфарона. А до этого она всегда знала правила игры и соблюдала их. При этом никогда не теряла достоинства. Она влюблялась и дарила любовь, но никогда не сохла по кому-либо. Я и сама лучше была бы совсем бессердечной, чем сохла по кому-нибудь. В этом и крылась одна из причин нашей близости с ней — мы обе прекрасно знали цену мужчинам и знали, чего от них ждать, пока… пока на горизонте не возник этот бабуин Кэтер.

— Вы с ним знакомы?

— Нет. Никогда его в глаза не видела и не испытываю этого желания и сейчас.

Вульф взглянул на часы.

— Вам нужно вернуться в десять минут десятого?

— Нет, в пять минут десятого. Я должна еще переодеться.

— Тогда времени совсем мало. Давайте предположим, что у нас уже имеются доказательства невиновности мистера Катера. Тогда кто мог убить мисс Керр? Кого бы вы заподозрили?

— Это элементарно. Лобстера, конечно.

— Кого? Лобстера?

— Извините. Того, кто содержал ее.

— Вы ведь даже не знаете его имени.

— И что из того? Он отстегивал примерно двадцать кусков в год. Может, она его доила? Или он известный мошенник, или щипач? Засек их с Кэтером и пришил ее. Ежу ясно. Прикидываете?

— Что ж, я подумаю над этим. Но давайте пойдем дальше. Отметем «лобстера». Кто тогда? У вас были общие друзья с мисс Керр?

— Да. Вежливости ради можно их назвать и друзьями.

— Допустим, ее убил один из них. Кто именно?

Она произнесла вслух слово, которое должна была бы произнести про себя.

— В каком смысле? — осведомился Вульф.

— В том смысле, что я их знаю как облупленных. Без причины никого не убивают, а если и есть причина, то нужно еще иметь характер. Они не годятся.

— Ни один?

— Нет.

— Можете ли вы назвать мистеру Гудвину или мистеру Пензеру хотя бы одного из этих людей, пока вам показывают орхидеи?

— Я не буду смотреть на орхидеи. Мне пора идти.

— Может быть, завтра утром?

— Тогда придется принести цветы ко мне в постель. Завалят меня орхидеями с головы до ног. Было бы классно. Жаль, что не выйдет. По утрам в постели от меня толку мало.

— Тогда днем. Вы когда-нибудь встречались с доктором Гаммом?

— С Тедди? — Она фыркнула. — Еще бы. Врач он, может, и неплохой, но мужик никудышный. Вбил себе в голову, что может соблазнить Изабель. Это он-то!

— Не вышло?

— Нет, конечно.

— Вы когда-нибудь видели сестру мисс Керр? Миссис Флеминг?

Она кивнула.

— Эту гусыню? Да, тут вы попали в точку. И я не смеюсь. Я честно думаю, что она спала и видела Изабель в гробу. Да, если это не Кэтер, и не лобстер, то точно она.

Джулия посмотрела на настенные часы.

— Ой, мне пора.

Она вскочила с моего кресла.

— Пойдем со мной. Почему нет? Я вас усажу за столик у самой сцены. Распишу вас на все сто. Возвещу этим козлам, что сам Ниро Вульф почтил нас своим присутствием и сейчас со всеми раскланяется. Вы можете поклониться сидя, если хотите, а они влезут на стулья, чтобы лучше вас разглядеть. Я просто лопну от гордости. Смелей, толстячок! Пиво за мой счет.

Вульф запрокинул голову назад и прищурился.

— Я отклоняю ваше приглашение, мисс Джексон, — произнес он, — но желаю вам удачи. У меня возникло впечатление, что мы с вами сходным образом оцениваем некоторых собратьев по разуму.

Он встал. Это случается с ним крайне редко, поскольку обычно, когда кто-то приходит или уходит, он продолжает сидеть вне зависимости от того, кто перед ним — мужчина или женщина. И даже повторил:

— Желаю удачи, мадам.

— Славный толстячок, — пропела она. Потом повернулась ко мне.

— Приходите вы, Арчи. Этот Пензер — настоящая крыса.

9

Сорок восемь часов спустя, в девять часов вечера в четверг, Вульф отставил в сторону опустевшую кофейную чашечку и пробурчал:

— Четыре дня и четыре ночи коту под хвост.

— Не спорю, — сказал я, допив кофе.

Хотя, если бы мне очень хотелось, я бы мог вступить с ним в перепалку. Судя по результатам, это время и впрямь было выброшено коту под хвост, тогда как усилий было затрачено предостаточно. Где-то среди девяти записных книжек, что лежат на моем столе, — а все эти отчеты я печатаю на машинке наверху в своей комнате, а не в кабинете, — увековечены имена и фамилии четырех мужчин и шести женщин, которые продиктовала нам Джекет-Джексон, пришедшая в среду днем полюбоваться на орхидеи. Саул и Фред навестили всех этих людей, но безрезультатно — зацепиться было не за что. С другой стороны, в наши дни все возможно. Допустим, одной из этих дамочек вдруг померещилось, что Изабель стибрила ее помаду; она решила наказать воровку, но в порыве гнева чуть перестаралась. Или кто-то из мужчин ненавидел Редьярда Киплинга и решил, что женщина, которая держит на полке Киплинга в кожаном переплете, не имеет права на жизнь. Таких поводов я мог придумать тысячи. Но нам нужно было что-то более осязаемое.