Эдвард подошел к дивану и, усевшись рядом с Мидж, обнял ее за плечи.

— Успокойтесь, малышка Мидж!

Уткнувшись ему в плечо, Мидж плакала, испытывая облегчение. Ей почему-то вспомнилось, как добр был к ней Эдвард, когда в Эйнсвике у нее умер кролик.

— Это шок, — мягко сказал Эдвард. — Люси, можно я налью ей коньяку?

— На буфете в столовой. Не думаю…

В комнату вошла Генриетта, и Люси сразу замолкла, Мидж выпрямилась, а Эдвард весь напрягся и сидел неподвижно.

«Что чувствует сейчас Генриетта?» — думала Мидж. Ей почему-то не хотелось смотреть на кузину… К тому же та держалась странно.

Генриетта выглядела, пожалуй, воинственно. Она вошла с высоко поднятой головой, на щеках румянец, движения быстрые.

— О, это ты, Генриетта! — воскликнула леди Энкейтлл. — А я уж думала… Полицейский с Генри и мосье Пуаро. Что ты дала Герде? Коньяк? Или чай и аспирин?

— Я дала ей немного коньяку… и грелку.

— Правильно, — одобрила леди Энкейтлл. — Этому учат на занятиях по оказанию первой помощи… Я имею в виду, при шоке — грелка и коньяк. Теперь, правда, против стимуляторов, но, я думаю, это просто мода. В Эйнсвике, когда я была еще ребенком, мы всегда давали коньяк при шоке. Хотя на самом деле, я думаю, у Герды не совсем шоковое состояние. В общем, я не представляю, что чувствуют, убив мужа… Это невозможно себе представить, но все-таки это не шок. Я хочу сказать, в этом случае нет фактора неожиданности.

Холодный как лед голос Генриетты нарушил мирную атмосферу гостиной:

— Почему вы все уверены, что Джона убила Герда?

В наступившей тишине Мидж ощутила перемену в настроении присутствующих… смущение, натянутость и, наконец, напряженность…

— Это казалось очевидным, — произнесла через некоторое время леди Энкейтлл. Голос ее был совершенно ровным. — А что ты предполагаешь?

— Разве не могло быть так, что Герда, прийдя к бассейну, увидела там Джона… лежащим на земле, и только подняла револьвер, как мы все подошли.

Снова воцарилось молчание. Затем леди Энкейтлл спросила:

— Это Герда так говорит?

— Да.

Ответ Генриетты не был простым подтверждением, в нем чувствовалась сила, и прозвучал он неожиданно, как револьверный выстрел.

Брови леди Энкейтлл высоко поднялись, затем она сказала с явной непоследовательностью:

— Сандвичи и кофе сервированы в столовой.

Она слегка запнулась, когда в гостиную вошла Герда Кристоу.

— Я… я чувствую, что не могу больше лежать, — быстро, извиняющимся тоном произнесла Герда. — Так… так тревожно!

— Вы должны сесть, — воскликнула леди Энкейтлл. — Вы должны немедленно сесть!

Согнав Мидж с дивана, она усадила Герду, подложив ей под спину подушку. «Бедняжка!» — Слова и действия леди Энкейтлл выражали заботу и в то же время казались совершенно бессмысленными.

Эдвард подошел к окну и стал смотреть в сад.

— Я… я только сейчас начинаю понимать, — сказала Герда, отбросив со лба прядь неопрятных волос. Она говорила нервно и обескураженно. — Понимаете, я не могла поверить… Я все еще не могу поверить, что Джон… мертв! — Она начала дрожать. — Кто мог его убить? Кто же мог… его убить?

Леди Энкейтлл глубоко вздохнула и вдруг резко повернула голову: дверь из кабинета сэра Генри открылась, и он появился в сопровождении инспектора Грэйнджа, крупного тяжеловесного человека с усами, пессимистически опущенными вниз.

— Это моя жена… Инспектор Грэйндж.

Инспектор поклонился.

— Леди Энкейтлл, — спросил он, — могу я немного поговорить с миссис Кристоу?

Леди Энкейтлл указала на женщину, сидевшую на диване.

— Миссис Кристоу?

— Да, я миссис Кристоу, — поспешно ответила Герда.

— Мне не хотелось вас беспокоить, миссис Кристоу, но я вынужден задать вам несколько вопросов. Вы, конечно, можете, если хотите, потребовать присутствия вашего поверенного…

— В некоторых случаях, Герда, это разумнее, — вмешался сэр Генри.

— Поверенный? — перебила его Герда. — Зачем поверенный? Почему поверенный должен что-то знать о смерти Джона?

Инспектор кашлянул. Сэр Генри хотел было заговорить, но Генриетта поспешно сказала:

— Инспектор просто хочет знать, что случилось сегодня утром.

— Все было похоже на дурной сон… — В голосе Герды звучало удивление. — Я… я не могла даже плакать. Кажется, ничего не чувствовала, совсем ничего.

— Это шок, миссис Кристоу, — сказал успокаивающе Грэйндж.

— Да-да… наверное. Видите ли, все случилось так внезапно. Я вышла из дома и пошла по дорожке к бассейну…

— В котором часу, миссис Кристоу?

— Около часа… приблизительно без двух минут час. Я знаю, потому что посмотрела на часы. А когда я пришла туда… там лежал Джон… и кровь на бетонной плите бассейна…

— Вы слышали выстрел, миссис Кристоу?

— Да… нет… я не знаю. Я знала, что сэр Генри и мистер Энкейтлл стреляли в лесу… Я… я только видела Джона…

— Да, миссис Кристоу, продолжайте.

— Джона… и кровь… и револьвер. Я подняла револьвер.

— Почему?

— Простите?

— Почему вы подняли револьвер?

— Я… я не знаю.

— Вы не должны были его трогать!

— Не должна? — Взгляд у Герды был рассеянный, лицо безучастное. — Но я подняла револьвер. Я взяла его в руку…

Она посмотрела на свои руки, словно видела лежащий в них револьвер, затем круто повернулась к инспектору. Голос у нее стал неожиданно резким, полным душевной муки:

— Кто мог убить Джона? Никто не мог желать ему смерти! Он… был лучший в мире! Такой добрый, бескорыстный… Он жил для других. Его все любили, инспектор. Он был замечательный доктор! Самый добрый, самый хороший муж. Это, должно быть, несчастный случай… несчастный случай! Спросите кого угодно, — она жестом обвела гостиную, — никто не мог хотеть смерти Джона! Правда?

Она обращалась ко всем, кто находился в комнате. Инспектор Грэйндж закрыл свой блокнот.

— Благодарю вас, миссис Кристоу, — сказал он ровным, бесстрастным тоном. — Пока это все!

Эркюль Пуаро и инспектор Грэйндж через каштановую рощу подошли к бассейну. То, что недавно было Джоном Кристоу, а теперь стало просто «телом», сфотографированное, промеренное, описанное и обследованное полицейским врачом, было уже убрано и отправлено в морг. Плавательный бассейн показался Пуаро странно безмятежным. Все, касающееся этого дня, было странно расплывчатым. Только не Джон Кристоу! Даже умирая… он сохранил целеустремленность и чувство реальности. Теперь плавательный бассейн был не просто бассейном, а местом, где обнаружили тело Джона Кристоу и где его кровь стекала по бетонному краю в неестественно голубую воду.

Неестественно… Пуаро ухватился за это слово. Да, во всем происшедшем было что-то неестественное. Словно…

К инспектору подошел человек в купальном костюме.

— Вот револьвер, сэр, — сказал он.

Грэйндж осторожно взял револьвер, с которого капала вода.

— Конечно, никакой надежды на отпечатки пальцев, — заметил он, — но, к счастью, в данном случае это не имеет значения. Миссис Кристоу держала револьвер в руках, когда вы пришли. Верно, мосье Пуаро?

— Да.

— Следующий этап — опознание оружия, — продолжал Грэйндж. — Я думаю, это сделает сэр Генри. Полагаю, она взяла револьвер из его кабинета.

Он окинул взглядом бассейн.

— Итак, давайте еще раз проверим. Дорожка ниже бассейна ведет к ферме, как раз по ней пришла леди Энкейтлл. Двое других — мистер Эдвард Энкейтлл и мисс Сэвернейк — появились из леса, но не вместе, он пришел по левой тропинке, а она по правой, ведущей к длинной цветочной куртине[174] выше дома. Но когда вы пришли, они оба стояли в дальнем конце бассейна. Так?

— Да.

— А эта дорожка от павильона ведет к проселочной дороге. Верно? Вот по ней мы и пойдем.

По пути Грэйндж продолжал говорить спокойно, со знанием дела и с известной долей пессимизма.

— Мне никогда не нравились подобные случаи в судебной практике. В прошлом году, например… около Эшриджа. Он был военный в отставке… отличная карьера. Его жена — приятная тихая женщина шестидесяти пяти лет, старомодные манеры, седые волосы… довольно красивые, волнистые. Увлекалась садоводством. В один прекрасный день она идет в его комнату, берет револьвер, выходит в сад и стреляет в него. Вот так-то! Конечно, за всем этим всегда что-то кроется, и это что-то надо раскрыть. Иногда придумывают глупую историю о каком-то бродяге! Мы, пока ведем следствие, конечно, делаем вид, что верим в бродягу, но понимаем, что к чему.

— Значит, вы решили, что миссис Кристоу убила своего мужа. Вы это хотите сказать?

Грэйндж с удивлением посмотрел на него.

— А вы, разве вы так не думаете?

— Возможно, все было так, как она говорит, — раздумчиво сказал Пуаро.

Инспектор пожал плечами.

— Возможно. Но маловероятно. Все они тоже считают, что она его убила. Они знают что-то, чего мы не знаем. — Он с любопытством посмотрел на своего спутника. — Когда вы пришли, вы ведь тоже думали, что она его убила. Верно?

Пуаро, стараясь вспомнить, закрыл глаза. Он, Пуаро, идет по дорожке… Гаджен отступает в сторону… Герда Кристоу стоит над телом мужа с револьвером в руке… Взгляд у нее отсутствующий. Да, как сказал Грэйндж, он подумал тогда, что это сделала Герда. Во всяком случае, подумал, что они, устроив эту сцену, хотели, чтобы у него сложилось такое впечатление…

Да, но ведь это не одно и то же!

Театральная сцена… чтобы ввести в заблуждение…

Была ли похожа Герда на женщину, которая только что убила своего мужа? Именно это хотел знать инспектор Грэйндж.

Неожиданно Эркюль Пуаро с огромным удивлением подумал, что, несмотря на свой большой опыт в расследовании преступлений, ему никогда не приходилось сталкиваться, так сказать, лицом к лицу с женщиной, только что убившей мужа. Как выглядит женщина в подобных ситуациях? Торжествующей, повергнутой в ужас, удовлетворенной, ошеломленной, скептической, опустошенной?