Когда основная часть задания была выполнена, я снова приехал в Лондон и встретился с Айрис. Правда, их дом я по-прежнему обходил стороной, поскольку знал, что ее домочадцы непременно начнут наводить обо мне справки, а мне еще некоторое время надо было оставаться в тени. Но за Айрис я очень тревожился. Вид у нее был совершенно больной и замороченный, а Джордж Бартон, судя по всему, вел себя необъяснимо странным образом. Я стал уговаривать ее обвенчаться со мной, не ставя никого в известность. Она отказалась — и, может быть, правильно сделала, а Джордж буквально силой затащил меня на свой вечер. Когда все рассаживались, он громогласно объявил, что ждет и вас. Тут на всякий случай я решил сказать, что повстречал старого знакомого и, может быть, буду вынужден уйти немного раньше. Между прочим, я действительно заметил в зале одного парня, которого знал в Америке, — некий Колмен, Мартышка Колмен, — он-то, по-моему, успел меня забыть. Уйти я хотел только для того, чтобы избежать встречи с вами. Я еще находился при исполнении служебных обязанностей. Все дальнейшее вы знаете. К смерти Джорджа, равно как и к смерти Розмэри, я не причастен. И я не знаю, кто их убил.
— А что вы предполагаете?
— Убийцей мог быть либо официант, либо один из пяти человек, сидевших за столом. Официант — маловероятно. Я исключаюсь, Айрис тоже. Остаются Сандра Фарадей и Стивен Фарадей — возможно, они действовали порознь, а возможно, и сообща. Но если хотите знать мое мнение, то наиболее подходящая кандидатура — Рут Лессинг.
— Ваше мнение на чем-нибудь основано?
— Ни на чем. Просто мне кажется, что она способна на убийство. Правда, не представляю себе, как она могла это осуществить практически. И в этот раз, и год назад она занимала за столом такое место, которое исключает возможность опустить яд в бокал намеченной жертвы. Вообще, чем больше я думаю о вчерашней истории, тем невероятнее мне кажется сам факт, что Джордж Бартон был отравлен. А между тем это так.
Помолчав, Энтони добавил:
— Меня смущает еще одна вещь. Удалось ли вам выяснить, кто отправил Джорджу анонимные письма, из-за которых заварилась вся эта каша?
— Нет, не удалось. Я уже решил было, что обнаружил автора, но мои подозрения не подтвердились.
— Видите, это все означает, что кто-то знает, что Розмэри Бартон была убита. И если мы не примем срочных мер, этот человек окажется следующей жертвой!
Глава 11
Из телефонного разговора Энтони Браун узнал, что Люсилла Дрейк собирается в пять часов пойти к своей старинной приятельнице на чашку чаю. Приняв в расчет непредвиденные случайности (возвращение за забытым кошельком или за зонтиком, который, пожалуй, все-таки лучше захватить — мало ли что), а также длительное стояние на пороге, когда отдаются последние распоряжения по хозяйству, Энтони решил, что явиться на Элвастон-сквер надлежит не раньше чем в двадцать пять минут шестого. Он хотел повидать Айрис, а не ее тетку. Если бы он нарвался на Люсиллу, то, судя по всему, ему вряд ли удалось бы спокойно поговорить со своей невестой с глазу на глаз.
Дверь открыла горничная (классом явно ниже, чем Бетти Арчдейл, и далеко не такая нахальная), которая сообщила, что мисс Айрис только что вернулась и находится в кабинете.
— Спасибо, не беспокойтесь. Я сам найду дорогу, — сказал он и, одарив горничную улыбкой, прошел мимо нее в кабинет.
Айрис резко обернулась на скрип двери:
— Ах, это ты?!
Он быстро подошел к ней:
— Что-нибудь случилось, дорогая?
— Нет, ничего. — Она запнулась, потом торопливо заговорила: — Ничего, ничего особенного. Просто меня сейчас чуть не сбила машина. Я, конечно, сама виновата. Я как-то задумалась и переходила дорогу не глядя по сторонам, а из-за угла на большой скорости вывернула машина…
Он взял ее за плечи и слегка встряхнул:
— Айрис, ну куда это годится? Как можно посреди мостовой ни с того ни с сего задумываться. В чем дело, родная? Что с тобой происходит?
Айрис подняла на него глаза — расширенные, потемневшие от страха. Он разгадал их выражение еще раньше, чем она произнесла тихо и торопливо:
— Я боюсь.
К Энтони вернулся его обычный чуть насмешливый тон. Он сел на диван и усадил Айрис рядом с собой.
— Давай-ка выкладывай все начистоту.
— Не знаю, право, должна ли я тебе говорить.
— Это еще что за новости? Ты, кажется, подражаешь героине третьеразрядного романа, которая в первой же главе заявляет, что не может открыть герою свою ужасную тайну, хотя причин для этого нет никаких, кроме желания автора чем-то занять героя и тем самым растянуть повествование еще на двести страниц.
На лице Айрис промелькнула едва заметная улыбка.
— Я бы тебе рассказала, Энтони, но я не знаю, что ты подумаешь. В это так трудно поверить…
Энтони начал загибать пальцы:
— Незаконнорожденный ребенок — раз, любовник-шантажист — два…
Айрис возмущенно прервала его:
— Ну что ты выдумываешь! Ничего похожего.
— Какое счастье! У меня просто гора с плеч свалилась, — сказал Энтони. — Ну, давай, глупышка, не тяни.
Лицо Айрис снова омрачилось.
— Ты все смеешься, а это совсем не смешно. Вчера вечером…
— Да? — Энтони насторожился.
— Ты ведь был сегодня на следствии, ты сам слышал… — Айрис умолкла.
— Что, собственно, я слышал? — спросил Энтони. — Слышал разные технические подробности о свойствах солей цианистой кислоты, в частности о цианистом калии и его действии. Слышал отчет полицейского инспектора — не Кемпа, а другого, с усиками, который первым прибыл в «Люксембург» и начал там распоряжаться. Слышал, как бухгалтер из конторы Джорджа Бартона по предложению официальных лиц опознал труп. Наконец, слышал оповещение о том, что следствие откладывается на неделю, поскольку судебному следователю больше сказать было нечего.
— А ты хорошо помнишь отчет инспектора? Помнишь, как он сказал, что под столом была найдена свернутая бумажка со следами цианистого калия?
— Как же, помню. Очевидно, тот, кто подсыпал яд в бокал Джорджа, незаметно бросил пустую бумажку под стол. Простейший способ: если будет обыск, никакой бумажки при нем — или при ней — не обнаружат.
К его изумлению, Айрис вдруг охватила дрожь.
— Нет, нет, Энтони! Все это было совсем не так!
— Что было не так? Что ты об этом знаешь?
— Бумажку бросила я, — сказала Айрис.
Он обратил к ней недоуменный взгляд.
— Слушай, сейчас я все тебе объясню. Помнишь, как Джордж выпил шампанское и как потом все это произошло?
Он кивнул.
— Кошмар… Как в страшном сне. И главное, как раз в тот момент, когда казалось, что все уже обошлось… Ты понимаешь?.. После концерта, когда зажегся свет, я вдруг почувствовала такое облегчение. Ты ведь помнишь, когда в прошлый раз зажегся свет, Розмэри была уже мертвая… и вчера меня все время мучил страх, что вот опять наступит этот момент и опять случится что-то ужасное… Мне чудилось, что Розмэри где-то здесь, за столом, рядом с нами… и мертвая…
— Айрис!
— Я понимаю, это все нервы… И когда зажегся свет и я увидела, что все сидят на своих местах как ни в чем не бывало и ничего не случилось, у меня сразу стало так легко на душе. Как будто все это кончилось навсегда, безвозвратно, как будто можно начать жизнь сначала. И мне сделалось так весело! Я пошла с Джорджем танцевать, потом мы вернулись к столу. Потом Джордж вдруг заговорил о Розмэри и предложил тост в память о ней, а потом он упал… и весь этот кошмар снова нахлынул на меня. Я совершенно оцепенела от ужаса. Стояла как вкопанная, а внутри меня всю трясло. Помню, как ты подошел, чтобы взглянуть на него поближе. Я отступила на шаг. Потом появились официанты, кто-то крикнул, что нужно послать за врачом. А я все стояла и стояла как изваяние. И вдруг словно какой-то ком подступил к горлу — и сразу полились слезы. Я раскрыла сумочку, чтобы достать платок, стала рыться в ней не глядя, нащупала платок — и почувствовала, что внутри что-то зашуршало. Сложенная плотная бумажка, как пустая обертка из-под порошка. Но как она туда попала? Ведь никаких порошков у меня в сумочке не было! Я отлично помню, как я собиралась на вечер и укладывала туда разные мелочи. Я ее перевернула, встряхнула, а потом положила пудреницу, губную помаду, носовой платок, гребешок в футлярчике, шиллинг и немного меди. Кто-то подложил мне этот пакетик — другого объяснения нет. Тут меня словно ударило: я вспомнила, что после смерти Розмэри у нее в сумочке нашли точно такой же пакетик и в нем были остатки яда. Мне сделалось страшно, так страшно! Пальцы разжались, и бумажка выскользнула из платка и упала под стол. Я не стала ее поднимать. И никому ничего не сказала. Ты только подумай, Энтони! Ведь это значит, что кто-то хотел изобразить все так, как будто Джорджа отравила я. Но это же неправда!
Энтони протяжно свистнул.
— Никто не видел, как ты выронила эту бумажку?
Айрис на мгновение задумалась.
— Трудно сказать… По-моему, Рут могла заметить. Но у нее в тот момент был какой-то странный вид — совершенно отсутствующий. Так что я не знаю — заметила она что-нибудь, или просто смотрела в мою сторону невидящим взглядом.
Энтони еще раз свистнул.
— Ничего не скажешь, веселенькая история!
— Я просто с ума схожу, — сказала Айрис. — Я все боюсь, что они узнают.
— Странно, что на обертке не нашли отпечатков твоих пальцев. Ведь полиция первым делом смотрит отпечатки.
— Там и не могло быть моих отпечатков. Я же к ней не прикасалась, я ее нащупала через платок.
Энтони кивнул:
— Считай, что тебе повезло.
Непредсказуемые окончания!
Запоминающиеся персонажи!
Насыщенный детективный сюжет!
Захватывающие персонажи и загадочные преступления.
Увлекательное путешествие в мир детектива Агаты Кристи!
Отличное писательское мастерство!
Отличное сочетание детективной истории и приключений.
Открытие загадок до последней страницы!
Отличное произведение Агаты Кристи, которое не оставит вас равнодушными!
Незабываемое чтение!
Захватывающая история о поисках истины и правды.
Увлекательное чтение!
Прекрасное погружение в мир детективного жанра.
Захватывающие детали и описания!
Неожиданные повороты сюжета!
Захватывающая история!