Дороти Л. Сэйерс - Смерть по объявлению

— Какое решение? — закричали полевые игроки.

— В игре!

— Слабак! — бушевал мистер Бразерхуд. — Тупоголовый безмозглый болван! — От ярости он затопал ногами. — Мог погубить всю игру! Погубить! Этот человек идиот. Говорю вам — идиот. Кретин!

— Успокойтесь, мистер Бразерхуд, — миролюбиво сказал мистер Хэнкин. — В конце концов, это на пользу вашей команде.

— К черту мою команду! — огрызнулся мистер Бразерхуд. — Я здесь для того, чтобы увидеть настоящий крикет, а не игру в блошки. Мне совершенно все равно, кто победит, кто проиграет, если игра будет красивой. Ну! Ну?!

За пять минут до окончания игры Уимзи увидел первый мяч овера, легко и плавно скользивший по воздуху прямо к нему. Красота! Одно удовольствие. Он сокрушил его, как Саул сокрушил филистимлян. Мяч взмыл по великолепной параболе, врезался в крышу павильона со звуком, напоминавшим трубный глас, возвещающий день Страшного суда, с грохотом скатился по оцинкованной железной крыше, упал в вольер, где сидели счетчики очков, и разбил бутылку лимонада. Матч был выигран.

Имея на своем счету восемьдесят три очка, мистер Бредон вразвалочку дошел до павильона в половине седьмого и был пойман и загнан в угол престарелым мистером Бразерхудом.

— Отличная игра, сэр, по-настоящему отличная, — сказал старый джентльмен. — Простите… вот только что вспомнил ваше имя. Вы ведь Уимзи из Баллиола?

Уимзи увидел, как проходивший мимо Толбой при этих словах сбился с шага и оглянулся, лицо у него было, как у мертвеца. Уимзи покачал головой.

— Моя фамилия Бредон, — сказал он.

— Бредон? — Мистер Бразерхуд казался крайне озадаченным. — Бредон? Не помню, чтобы слышал это имя. Но разве не вас я видел, когда вы играли за Оксфорд в одиннадцатом году? У вас слишком характерный резаный удар, и я готов поклясться, что последний раз видел вашу игру в одиннадцатом году на «Лордсе»[85], когда вы заработали сто двенадцать очков. Только мне казалось, что того игрока звали Уимзи — Питер Уимзи из Баллиола, лорд Питер Уимзи. Как сейчас помню…

В этот неловкий момент их беседа была прервана. Два человека в полицейской форме пересекали поле в сопровождении третьего, одетого в штатское. Пробираясь сквозь толпу игроков и зрителей, они направлялись к паре, стоявшей у ограды перед павильоном. Один из полицейских тронул лорда Питера за руку.

— Вы — мистер Дэс Бредон?

— Да, — с некоторым удивлением ответил Уимзи.

— Тогда вам придется пройти с нами. Вы задержаны по подозрению в убийстве, и я обязан предупредить вас, что все сказанное вами может быть использовано в качестве доказательства вашей вины.

— Убийстве? — воскликнул Уимзи. Полицейский говорил нарочито громко, и вся толпа застыла в изумленном любопытстве. — Чьем убийстве?

— Убийстве мисс Дайаны де Момери.

— Боже милостивый! — сказал Уимзи. Оглянувшись, он понял, что человек в штатском — это главный инспектор Паркер; тот незаметно кивнул в знак подтверждения.

— Ладно, — сказал Уимзи. — Я пойду с вами, но мне абсолютно ничего об этом не известно. Вам придется сопроводить меня в раздевалку, мне надо переодеться.

Уимзи направился в павильон между двумя полицейскими, а мистер Бразерхуд задержал готового было двинуться вслед за ними Паркера.

— Вы подозреваете его в убийстве?

— В убийстве молодой женщины, сэр. Очень жестоком.

— Вы меня удивляете, — сказал старик. — Вы уверены, что задержали нужного человека?

— Абсолютно уверены, сэр. Он хорошо известен полиции.

Мистер Бразерхуд покачал головой и добавил:

— Ну, может, его имя и Бредон, но он невиновен. Невиновен, как ангел, друг мой. Вы видели, как он играл? Он чертовски хороший крикетист, и он такой же убийца, как и я.

— Всякое бывает, сэр, — невозмутимо ответил инспектор Паркер.

— Вы только представьте себе! — воскликнула мисс Росситер. — Я всегда знала, что с ним что-то не так. Убийство! Подумать только! Он мог любому из нас перерезать горло! Что вы об этом думаете, мисс Митьярд? Вас это, кажется, удивило?

— Да, удивило, — ответила мисс Митьярд. — Никогда в жизни ничто не удивляло меня больше. Никогда!

— Это факт, старина, — рассказывал Паркер, пока полицейская машина мчалась к Лондону. — Дайана де Момери найдена сегодня утром с перерезанным горлом в лесу возле Мейденхеда. Рядом с телом лежала свистулька, а в нескольких ярдах дальше за куст ежевики зацепилась черная маска — словно кто-то потерял ее, поспешно убегая. Опрос, проведенный среди ее друзей, выявил, что она накануне ближе к ночи уехала с человеком по имени Бредон, который был в костюме Арлекина и в маске. Серьезные подозрения, соответственно, пали на вышеупомянутого мистера Бредона, и Скотленд-Ярд с похвальной расторопностью выследил этого человека в Ромфорде и взял под стражу. Подозреваемый, когда ему было предъявлено обвинение, ответил…

— Да, я это сделал, — закончил за него Уимзи. — И в каком-то смысле, Чарлз, так оно и есть. Если бы эта девушка со мной не познакомилась, она была бы жива.

— Ну, невелика потеря, — бездушно заметил главный инспектор. — Я начинаю понимать их игру. Они еще не знают, что ты — не Дэс Бредон, и их идея состоит в том, чтобы тихонько притормозить тебя, выиграть время и уладить свои дела. Им известно, что при обвинении в убийстве тебя под залог не выпустят.

— Ясно. Что ж, они не так умны, как я думал, иначе давно бы уже разоблачили меня. Что дальше?

— Мой план таков: мы немедленно предпринимаем шаги, чтобы убедить их, что Дэс Бредон и лорд Питер Уимзи — не один, а два разных человека. Ламли, тот тип все еще следует за нами?

— Да, сэр.

— Позаботьтесь, чтобы он не потерял нас в потоке движения в Стратфорде. Мы везем тебя для допроса в Скотленд-Ярд, и этот простак должен увидеть, что ты благополучно вошел в здание. Я организовал присутствие кое-каких журналистов, и мы снабдим их всеми подробностями ареста и твоего отвратительного прошлого. Потом ты как Дэс Бредон позвонишь себе как лорду Питеру Уимзи и попросишь его приехать, чтобы помочь в твоей защите. Тем временем тебя выведут через черный ход…

— Под видом полицейского? О! Чарлз, позволь мне сыграть полицейского! Я мечтаю об этом.

— Ну, вообще-то ты не укладываешься в норматив по росту, но мы что-нибудь придумаем. К тому же полицейский шлем хорошо скрывает лицо. Так или иначе, ты отправишься домой или в свой клуб…

— Только не в клуб. Я не могу появиться в «Мальборо» в форме полицейского. Хотя погоди… «Эгоист»! Туда можно. Там у меня есть комната, и в «Эгоисте» никому нет дела до того, чем ты в ней занимаешься. Отлично. Поедем туда.

— Хорошо. Там ты переоденешься, явишься в Скотленд-Ярд разгневанный и будешь громко поносить мистера Бредона за неприятности, которые он тебе доставляет. Можешь дать интервью по этому поводу, если захочешь. Потом отправишься домой. Воскресные газеты напечатают пространные материалы с фотографиями о вас обоих.

— Великолепно!

— А в понедельник ты предстанешь перед судом, где тебе будет обеспечена защита. Жаль, что ты не сможешь присутствовать в суде в двух лицах, но, боюсь, это уже за пределами наших возможностей. Тем не менее тебя должны увидеть на публике сразу после этого, и ты должен обратить на себя внимание. Можешь прошвырнуться по Сэвил-роу[86] или пусть у тебя сломается машина где-нибудь в людном месте…

— Нет, — сказал Уимзи. — Вариант сломанной машины я категорически отвергаю. Всему есть пределы. Не возражаю против того, чтобы меня понесла лошадь и я спасся только благодаря своему искусству верховой езды.

— Хорошо, это — на твое усмотрение. Важно только, чтобы об этом написали в газетах.

— Напишут. Уж прорекламировать себя тем или иным способом я смогу. Ведь реклама теперь мой конек. Кстати, все это значит, что я не смогу быть на работе в понедельник?

— Естественно.

— Но это очень плохо. Мне нужно закончить проект рекламной кампании «Уиффлет». Армстронг очень на это рассчитывает, и я не могу его подвести. А кроме того, мне самому это интересно.

Паркер посмотрел на него с изумлением.

— Питер, похоже, ты становишься приверженцем деловой этики?

— Черт возьми, Чарлз. Ты не понимаешь. Это и впрямь грандиозная схема. Она станет величайшим рекламным трюком со времен «Горчичного клуба»[87]. Но если это тебя не трогает, есть и другая причина. Если я не выйду на работу, ты не узнаешь, каким будет заголовок рекламного объявления «Нутракса» в следующий четверг, и не перехватишь очередную поставку.

— Это мы можем выяснить и без тебя, старина. А если тебя убьют, нам это еще меньше поможет, так ведь?

— Наверное. Чего я не могу понять, так это почему они до сих пор не убили Толбоя.

— Да, мне это тоже непонятно.

— Скажу тебе, что думаю я. Они пока не определились со своими дальнейшими планами и будут держать его до следующего вторника, потому что им нужно распространить еще одну партию по старым каналам. Они считают, раз я убран с пути, то можно рискнуть.

— Может быть. Во всяком случае, будем надеяться, что это так. Ну, вот мы и приехали. Выходи и постарайся как можно лучше изобразить рассерженного негодяя.

— Запросто! — сказал Уимзи, состроив противную рожу.

Машина свернула к зданию Скотленд-Ярда и остановилась перед входом. Сержант вышел первым, Уимзи — за ним. Оглядевшись по сторонам, он заметил слонявшихся во дворе трех человек, явно журналистов. В тот момент, когда из машины появился Паркер, Уимзи легонько, но эффективно двинул в подбородок сержанта, отправив его в нокдаун, аккуратно толкнул Паркера, когда тот спрыгивал с подножки, и, как заяц, рванул к воротам. Двое полицейских и один из репортеров бросились наперехват; он увернулся от полицейских, ювелирно уложил на землю представителя прессы, свернул к воротам и возглавил шумную гонку по Уайтхоллу. Ускоряя бег, он слышал позади себя крики и свистки. К погоне присоединились и некоторые прохожие, автомобилисты увеличивали скорость, чтобы перерезать ему путь, пассажиры автобусов толпились у окон, глазея на представление. Бредон проворно шмыгнул прямо в гущу дорожного движения, трижды обежал Памятник неизвестному солдату и, наконец, устроил великолепный показательный спектакль из своей поимки в центре Трафальгарской площади, куда подоспели и задыхавшиеся Ламли с Паркером.