Дороти Л. Сэйерс - Смерть по объявлению

— Абсолютно. И вам совершенно не за что меня благодарить. Чего ты хочешь, сынок? — обратился он к подошедшему посыльному.

— У вас есть какие-нибудь письма для отправки, сэр?

— Нет, спасибо, — ответил Бредон.

— Постой минутку, — задержал мальчика Толбой. — У меня есть письмо. — Он сунул руку в нагрудный карман и достал уже запечатанный конверт. — Одолжите мне ручку на минуту, Бредон. А ты, — повернулся он к посыльному, — сбегай к мисс Росситер и попроси у нее марку, вот тебе полтора пенса.

Он взял протянутую Бредоном ручку и, склонившись над столом, поспешно написал на конверте: «Мистеру С. Смиту, эсквайру». Подняв взгляд, он заметил, что Бредон с любопытством наблюдает за ним, и тому пришлось извиниться:

— Простите. Сунул нос не в свое дело. Проклятая привычка. Подхватил в комнате машинисток.

— Ничего, это всего лишь записка биржевому маклеру.

— Везет тому, у кого есть чем торговать на бирже.

Толбой рассмеялся, приклеил марку и, передав письмо ожидавшему мальчику, заметил:

— Так кончается утомительный день.

— Это Тул вас так утомил?

— Не более, чем обычно. Забраковал вариант «Вся в слезах, как Ниоба»[53]. Сказал, что не знает, кто такая Ниоба, и подозревает, что никто не знает. Зато утвердил «Слезы, праздные слезы», потому что, когда он был мальчиком, отец любил в кругу семьи читать Теннисона вслух.

— Ну, хоть один удалось спасти.

— Да. Ему вообще понравилась идея цитирования поэзии. Сказал, что это придает шик его рекламе. Можете тоже придумать что-нибудь этакое. Он любит иллюстративные цитаты.

— Пожалуйста. «Как летняя гроза, излились ее слезы». Тоже Теннисон. И картинка: девяностолетняя няня качает на коленях младенца. Младенцы всегда проходят на ура. (Простите, кажется, от младенцев нам сегодня никуда не деться.) А текст можно начать так: «Слезы часто приносят облегчение взвинченным нервам, но, если они льются слишком часто и легко, это признак того, что вам требуется «Нутракс». Или вот: «Не знаю, право, отчего грущу я»[54]. Это для заголовка. И текст: «Беспричинная подавленность выматывает и страдальца вроде Антонио, и его друзей вроде Бассанио[55]. Зрите в корень и успокойте перевозбужденные нервы «Нутраксом». Я могу за час настрогать такого сколько угодно.

Мистер Толбой вяло улыбнулся.

— Жаль, что мы не можем себя успокоить собственными панацеями.

Мистер Бредон посмотрел на него критически.

— Что требуется сейчас вам, — сказал он, — так это хороший обед и бутылка шампанского.

Джентльмен в костюме Арлекина неторопливо снял маску и положил ее на стол.

— Раз уж мой добродетельный кузен Уимзи выдал наш секрет, можно это снять, — сказал он. — Боюсь, — он повернулся к Дайане, — мой вид вас разочарует. Если не считать того, что я красивее и меньше похож на кролика, можно считать, что женщина, видевшая Уимзи, видела и меня. Хотя это обстоятельство создает массу сложностей, я ничего не могу с ним поделать. Рад лишь, что сходство наше сугубо поверхностное.

— Это просто невероятно, — сказал майор Миллиган. Он наклонился вперед, чтобы получше рассмотреть лицо собеседника, но мистер Бредон, вальяжно протянув руку, легонько отстранил его обратно.

— Не надо придвигаться слишком близко, — заметил он высокомерно. — Даже такое лицо, как у Уимзи, лучше вашего. У вас оно прыщавое. Вы слишком много едите и пьете.

Майор Миллиган, который и впрямь расстроился тем утром, заметив несколько прыщиков у себя на лбу, но надеявшийся, что другим они незаметны, сердито заворчал. Дайана рассмеялась.

— Как я понимаю, — продолжил Бредон, — вам что-то от меня нужно. Людям вашего сорта всегда что-то нужно. Так что же?

— Не имею ничего против, чтобы поговорить откровенно, — ответил майор Миллиган.

— Как трогательно слышать такое — за этим обычно следует ложь. Предупрежден — значит вооружен, не так ли?

— Думайте, как хотите, но, полагаю, выслушать меня — в ваших интересах.

— Вы имеете в виду финансовые интересы?

— А какие могут быть еще?

— Чистая правда. Ваше лицо начинает нравиться мне чуточку больше.

— Вот как? Вероятно, теперь оно нравится вам достаточно, чтобы ответить на несколько моих вопросов?

— Не исключено.

— Откуда вы знаете Памелу Дин?

— Памелу? Прелестная девушка, не правда ли? Я был представлен ей одним из тех, кого широкая публика — соблазненная неудачным примером несравненного vulgarisateur [56]Диккенса — в отвратительной манере называет общим другом[57]. Признаю, что мое желание познакомиться с ней носило чисто деловой характер, но могу лишь сказать: хорошо бы, чтобы все деловые знакомства были такими же приятными.

— И что это за дело?

— А дело, дорогой приятель, было связано еще с одним другом, общим для всех нас, — покойным Виктором Дином, погибшим, к величайшему моему сожалению, на железной лестнице. Незаурядный был молодой человек, правда?

— В каком смысле? — быстро спросил Миллиган.

— А вы не знаете? Я думал, вам это известно. Иначе меня бы здесь не было.

— Вы, два идиота, меня уже утомили, — вклинилась Дайана. — Какой смысл ходить вокруг да около? Ваш напыщенный кузен все нам о вас рассказал, мистер Бредон, — кстати, предполагаю, что у вас и имя есть?

— Есть. Пишется: Дэ-э-эс, произносить можно как вам больше нравится. Большинство людей, которых смущает ассоциация со «смертью», заменяют гласную на «и», но лично я предпочитаю исходное звучание. Так чтó вам наговорил обо мне мой милый кузен?

— Он сказал, что вы имеете дело с наркотиками.

— Черт возьми, и откуда только мой братец Уимзи берет информацию? Иногда она бывает достоверной.

— И вы прекрасно знаете, что необходимое можно раздобыть у Тода. Так почему бы нам не перейти прямо к делу?

— Почему бы и нет? Вас интересует именно эта грань моей блистательной личности, Миллиган?

— А вас заинтересовала именно эта грань личности Виктора Дина?

— Очко в мою пользу, — сказал Бредон. — До настоящего момента я не был уверен, что такая грань есть в его личности. Теперь сомнения отпали. Бог мой! Как все интересно.

— Если вы сумеете выяснить, как именно Виктор Дин был вовлечен в дело, это может принести кое-какую выгоду и вам, и мне.

— Продолжайте.

Майор Милиган подумал немного и, видимо, решил выложить карты на стол:

— Вы узнали у Памелы Дин, в чем состояла работа ее брата?

— Конечно. Он писал рекламные тексты в агентстве Пима. Там нет никаких секретов.

— В том-то и дело, что есть. И если бы этот проклятый дурак не дал себя убить, мы могли бы узнать, в чем состоит секрет, и получили бы от этого большую пользу. А теперь…

— Но, Тод, — вклинилась Дайана, — я думала, все наоборот: что ты боишься, как бы он не узнал слишком много.

— Это правда, — сердито сказал Миллиган. — Какой от всего этого был бы толк, если бы он все узнал первым?

— Что-то я ничего не понимаю, — сказал Бредон. — Разве это был не его секрет? Почему бы вам не перестать темнить, как в детективном романе, и не рассказать все как есть?

— Потому что я не уверен, что вы знаете об этом парне даже столько, сколько знаю о нем я.

— Это правда. Я никогда в жизни его даже не видел. Но я достаточно много знаю об агентстве Пима.

— Откуда?

— Я там работаю.

— Что?!

— Я там работаю.

— С каких пор?

— Пришел сразу после смерти Дина.

— Из-за смерти Дина, хотите вы сказать?

— Да.

— И как это случилось?

— Я получил информацию, как выражаются полицейские — друзья моего кузена Уимзи, что Дин наткнулся на какую-то подозрительную рыбку в этом аквариуме. А поскольку большинство рыб, как те, что выловил святой Петр, имеют монетку во рту[58], я подумал, что будет небесполезно заглянуть в этот конкретный «пруд».

— И что вы там нашли?

— Дорогой мой Миллиган, вы и мертвого рассмешите. Я не выдаю свою информацию. Я ею распоряжаюсь — с выгодой для себя.

— Я тоже.

— Как хотите. Это вы меня к себе пригласили. Я встречи с вами не искал. Но есть кое-что, что я могу вам рассказать, потому что уже сообщил это мисс де Момери: Виктора Дина укокошили намеренно, чтобы не дать ему заговорить. И, насколько я понимаю, единственным человеком, который желал убрать его с пути, были вы. Полицию этот факт может заинтересовать.

— Полицию?

— О! Совершенно с вами согласен. Я тоже не люблю полицию. Они очень плохо платят и задают чертову прорву вопросов. Но иногда бывает полезно оказаться на нужной стороне.

— Все это вздор, — сказал Миллиган. — Вы на ложном пути. Я не убивал парня. И не хотел, чтобы его убили.

— Докажите, — холодно потребовал его собеседник.

Он внимательно наблюдал за бесстрастным лицом Миллигана, а тот наблюдал за ним.

— Кончайте это, — сказал Бредон после нескольких минут взаимного изучения. — Я играю в покер не хуже вашего. Но на сей раз, думаю, у меня стрит-флеш.

— Ну, и что вы хотите узнать?

— Я хочу узнать, что, по вашему мнению, имел возможность узнать Дин.

— Это я могу вам сказать. Он пытался узнать…

— Узнал.

— Откуда вам это известно?

— Руководство по методам расследования — за дополнительную плату. Просто примите к сведению: он узнал.

— Ну, тогда он узнал, кто руководит процессом со стороны агентства Пима.

— Процессом распространения наркотиков?

— Да. И еще он мог разузнать, как работает цепочка.

— Работает?

— Да.