— Нет, но я знал, что вас там нет, потому что видел вас на Саутгемптон-роу.

— Ах, так вы видели меня на Саутгемптон-роу и не удосужились подойти и объяснить, в чем дело? Ну, Копли, я начинаю подозревать, что вы намеренно подставили меня, и не удивлюсь, если вы собирались прикарманить мои деньги.

— Как вы смеете строить такие предположения?!

— А весь этот ваш вздор насчет порядочности по отношению к уборщицам — всего лишь ханжество и лицемерие. Разумеется, я подумал, что кто-то из них взял деньги, и сказал миссис Крамп…

— Вы обвинили миссис Крамп?!

— Я ее не обвинял, я только сказал, что у меня пропало пятьдесят фунтов.

— Это вас отлично характеризует… — начал мистер Копли.

— Но, к счастью, она видела вас возле моего стола. Иначе, полагаю, мне бы больше своих денег никогда не видать.

— Вы не имеете права так говорить!

— Уж во всяком случае я имею большее право так говорить, чем вы — красть мои деньги.

— Вы называете меня вором?

— Да, называю.

— А я вас — негодяем, — выйдя из себя и задыхаясь от гнева, выпалил мистер Копли. — Наглым негодяем. И даже если эти деньги попали к вам честным путем, в чем я сомневаюсь, сэр, очень, очень сомневаюсь…

Мистер Бредон просунул в дверь свой длинный нос.

— Прошу прощения за то, что вмешиваюсь, — взволнованно проблеял он, — но Хэнки спрашивает, не могли бы вы разговаривать чуточку потише. Он в соседней комнате принимает мистера Саймона Бразерхуда.

Последовала пауза, в течение которой оба противника осознали, насколько тонка деревянная перегородка между кабинетами мистера Хэнкина и мистера Копли. Мистер Толбой положил вновь обретенный конверт в карман.

— Ладно, Копли. Я не забуду вашего «благородного» вмешательства в мои дела, — сказал он и выскочил за дверь.

— О боже, о боже, — простонал мистер Копли, сжимая голову ладонями.

— Что-то случилось? — поинтересовался мистер Бредон.

— Пожалуйста, уходите, — взмолился мистер Копли. — Я ужасно себя чувствую.

Мистер Бредон на цыпочках удалился. Его любопытное лицо просияло озорством. Он последовал за мистером Толбоем в диспетчерскую, где тот вел серьезный разговор с миссис Джонсон.

— Слушайте, Толбой, что происходит с Копли? — спросил Бредон. — У него такой вид, будто ему жить надоело. Это вы его так разозлили?

— В любом случае, это не ваше дело, — мрачно огрызнулся мистер Толбой. — Хорошо, миссис Джонсон, я поговорю с миссис Крамп и все улажу.

— Уж надеюсь, мистер Толбой. И в другой раз, если соберетесь оставить на работе что-то ценное, буду вам признательна, если вы принесете это что-то мне, чтобы я спрятала в нижний сейф. Подобные неприятности весьма огорчительны, и мистер Пим очень расстроился бы, если бы узнал о них.

Не удостоив ее ответом, мистер Толбой направился к лифту.

— Похоже, сегодня утром атмосфера в конторе немного нервная, миссис Джонсон, не так ли? — заметил мистер Бредон, усаживаясь на край стола достопочтенной дамы. — Даже добрый гений диспетчерского отдела, как вижу, чем-то расстроен. Но праведное негодование вам к лицу. Глаза блестят, и на щеках расцвели розы.

— Полноте, мистер Бредон. Что подумают мои мальчики, если услышат, как вы надо мной подтруниваете? Вы правы, с некоторыми из этих людей и впрямь бывает слишком трудно. Но я должна защищать своих женщин и своих мальчиков, мистер Бредон. Я безоговорочно доверяю всем и каждому из них, и никто не должен предъявлять им обвинения, не имея никаких доказательств.

— Это действительно бесчестно, — согласился мистер Бредон. — Но кто и в чем их обвиняет?

— Не знаю, следует ли выносить сор из избы, — засомневалась миссис Джонсон, — но будет справедливо по отношению к миссис Крамп, если я скажу…

Естественно, пять минут спустя умеющий добиться расположения собеседника мистер Бредон был в курсе всего случившегося.

— Только не надо рассказывать об этом в офисе, — попросила миссис Джонсон.

— Разумеется, — пообещал мистер Бредон. — О, кажется, там уже разносят кофе. Пока!

Он спрыгнул со стола и поспешил в машбюро, где мисс Партон сообщала самые пикантные подробности утренней сцены в кабинете мистера Армстронга своей навострившей уши аудитории.

— Это еще что! — вступил мистер Бредон. — Вы не знаете последних событий.

— А что, что случилось? — воскликнула мисс Росситер.

— Меня просили молчать, — ответил мистер Бредон.

— Помилуйте, мистер Бредон!

— Ну ладно, вообще-то обещания я не давал. Просто меня просили.

— Это насчет денег мистера Толбоя?

— Так вы уже знаете? Какая жалость!

— Я знаю, что бедняжка миссис Крамп ревела сегодня белугой, потому что мистер Толбой обвинил ее в пропаже денег из его стола.

— Ну, если вы знаете это, — простодушно сказал мистер Бредон, — то надо отдать должное миссис Крамп… — Речь его полилась без запинки.

— Я думаю, это отвратительно со стороны мистера Толбоя, — сказала мисс Росситер. — Он всегда ужасно груб со стариком Копли. И гадко обвинять уборщиц.

— Да, конечно, — согласилась мисс Партон, — но что касается Копли, то у меня тоже порой не хватает терпения. Он такой настырный ябедник. Однажды пошел и доложил Хэнки, что видел меня на собачьих бегах с приятелем. А какое, спрашивается, ему дело до того, что делает девушка вне рабочего времени? Чересчур уж он любопытен. Если девушка всего-навсего машинистка, это вовсе не значит, что она рабыня. О, а вот мистер Инглби. Кофе, мистер Инглби? Вы уже слышали о том, как старик Копли «арестовал» у мистера Толбоя пятьдесят фунтов?

— Не может быть! — воскликнул мистер Инглби, вытряхивая из корзины для бумаг всяческий мусор, прежде чем перевернуть и оседлать ее. — Немедленно расскажите. Ну же! Вот ведь выдался денек!

— Так вот, — сказала мисс Росситер, с удовольствием приступая к рассказу, — кто-то прислал мистеру Толбою пятьдесят фунтов заказным письмом…

— Что тут происходит? — прервала ее мисс Митьярд, входя со стопкой бумаг в одной руке и пакетиком конфет в другой. — Вот вам леденцы. А теперь послушаем все с самого начала. Хотела бы я, чтобы и мне кто-нибудь прислал пятьдесят фунтов заказным письмом. И кто этот благодетель?

— Не знаю. А вы, мистер Бредон?

— Не имею ни малейшего понятия. Но деньги были в банкнотах, что уже подозрительно.

— И он принес их на работу, намереваясь положить в банк.

— Но был слишком занят, — подхватила мисс Партон, — и забыл о них.

— Черта с два я бы забыла про пятьдесят фунтов, — сказала лучшая подруга мисс Партон из типографского отдела.

— Ну, мы-то всего лишь бедные трудяги-машинистки. А для мистера Толбоя, судя по всему, пятьдесят фунтов не деньги. Он сунул их в стол…

— А почему не в карман?

— Потому что он работал в рубашке с короткими рукавами и не хотел, чтобы его богатство висело на вешалке…

— Какая неприятная подозрительность…

— Именно. Так вот, он забыл о них, а во второй половине дня оказалось, что цинкограф что-то сделал не так в клише «Нутракса»…

— Из-за этого клише не было доставлено вовремя? — поинтересовался мистер Бредон.

— Да, из-за этого. И надо сказать, я обнаружила еще кое-что. Мистер Дрю…

— Кто такой мистер Дрю?

— Ну, тот толстяк из «Корморант пресс». Он сказал мистеру Толбою, что, с его точки зрения, заголовок получается немного рискованным. А мистер Толбой ответил, что у него извращенный ум, короче — все это пропустили, а потом менять что-либо было уже поздно…

— Вот так так! — неожиданно вступил в разговор мистер Гарретт. — Хорошо, что Копли про это не знал. Уж он бы ему не спустил. Должен сказать, Толбой действительно должен был что-нибудь предпринять.

— Кто вам это рассказал?

— Мистер Уэддерберн. Дрю сегодня утром ему звонил, сказал, что надо бы внимательнее следить за такими вещами.

— Ладно, вернемся к нашей истории.

— Так вот, к тому времени, когда мистер Толбой покончил с делами, банк был уже закрыт. Так что он снова забыл о деньгах и ушел, оставив пятьдесят фунтов в столе.

— И часто он так поступает?

— Бог знает. А старик Копли задержался на работе, корпел над своим желейным мармеладом…

Ля-ля-ля… История рассказывалась со всеми мельчайшими подробностями.

— …бедная миссис Крамп рыдала взахлеб…

— …миссис Джонсон была в таком бешенстве…

— …чудовищно поссорились, мистер Бредон сам слышал. Как там они друг друга обзывали, мистер Бредон?

— …вором и негодяем…

— …боже, что подумал мистер Бразерхуд!..

— …я бы не удивилась, если бы их уволили…

— …Господи, ну и дела у нас тут творятся!

— И кстати, — меланхолично заметил мистер Инглби, — уж я поиздевался над Барроу по поводу того рисунка.

— Вы передали ему то, что сказал мистер Армстронг?

— Нет. Во всяком случае, я не сказал, что это слова мистера Армстронга. Но намекнул на нечто в том же духе от себя лично.

— Вы невозможный человек!

— Он жаждет крови всего отдела, особенно Копли.

— Это потому, что Копли на прошлой неделе показывал Хэнкину макет рекламы «Джамбори» и пожаловался, что Барроу не следует его указаниям, так что нынешняя распря послужит Копли новым поводом…

— Тихо!

Мисс Росситер бросилась к своей машинке и начала оглушительно молотить по клавишам.

Посреди гробового молчания на сцену вышел мистер Копли.

— Мисс Росситер, мой текст рекламы мармелада готов? Похоже, сегодня здесь никто не утруждает себя работой.

— Вам придется подождать своей очереди, мистер Копли. Я должна сначала закончить доклад мистера Армстронга.